— О нет, не нужно никого прогонять. Прислуге дворца и так приходится из-за меня работать лишнее, так пусть хоть извлекут из этого какую-то прибыль.
Палли фыркнул, но пожал плечами, уступая.
— А у тебя так и не было жара?
— Поначалу я был не совсем уверен, но нет, не было. Врач наконец разрешил мне есть, правда, слишком мало. Думаю, я уже пошёл на поправку.
— Это уже само по себе чудо, за которое не жалко заплатить вайду, чтобы увидеть.
— Да уж. Не знаю, было ли моё возвращение в мир прощальным подарком леди или она просто сохранила для себя по эту сторону дверь, которой всегда может воспользоваться. Ордолл был прав, сказав, что боги — великие скряги. Впрочем, я не жалуюсь — ведь тогда мы наверняка когда-нибудь встретимся. — Кэсерил откинулся на подушки и устремил взгляд в небо голубого цвета леди. Губы его невольно растянулись в улыбке.
— Ты был самым серьёзным парнем из всех, кого я знал, а сейчас ты то и дело скалишься, Кэс. Ты уверен, что после всех этих приключений она не ошиблась и запихала в тебя твою душу?
Кэсерил расхохотался.
— Может, и нет! Ты же знаешь, как бывает в дороге — упакуешь вещи в седельные сумки, а к концу пути возникает ощущение, что вещей этих стало в два раза больше. Торчат отовсюду, сумки раздуваются до невозможности. При этом ты можешь поклясться, что ничего в них не добавлял… — Он похлопал себя по бедру. — Наверное, меня просто упаковали в этот старый сундук не так аккуратно, как было раньше.
Палли покачал головой.
— Так, значит, теперь тебя распирает поэзия… Хм…
Ещё десять дней лечения и вынужденное безделье вовсе не утомили бы Кэсерила, если бы он не скучал по тем, кого с ним сейчас не было. Наконец тоска по ним пересилила отвращение, которое нападало на него при мысли вновь сесть на лошадь, и он стал теребить Палли, чтобы тот готовился к путешествию. Палли вяло, исключительно для приличия, упирался и протестовал, говоря, что Кэсерилу ещё рано ездить верхом, но уломать себя позволил довольно быстро, поскольку и сам горел нетерпением поскорее попасть в Кардегосс.
Кэсерил и его эскорт, включавший неизменных Ферду и Фойкса, не торопясь ехали по дороге, наслаждаясь чудесной тёплой погодой. Путешествие совершенно не походило на их отчаянную зимнюю скачку. Каждый вечер, слезая с лошади, Кэсерил клялся и божился, что завтра они поедут медленнее, но каждое утро всё с большим нетерпением подстёгивал коня. Наконец вдалеке снова показались очертания Зангра. На фоне белых пушистых облаков, голубого неба и зелёных полей крепость казалась украшением пейзажа.
Когда до Кардегосса оставалось несколько миль, они встретили на дороге двигавшийся навстречу небольшой обоз. Люди в ливреях провинкара Лабрана сопровождали три повозки, целую вереницу слуг и нагруженных мулов. Две повозки были набиты багажом, полог на бортах третьей был поднят, открывая свету весеннего дня сидевших в ней леди. Повозка с дамами свернула на обочину, оттуда выглянула служанка и подозвала одного из всадников. Лабранский сержант, наклонившись к ней и выслушав приказ, поскакал к Палли и Кэсерилу и отсалютовал.
— С вашего позволения, милорды, если один из вас кастиллар ди Кэсерил, миледи вдовствующая рейна Сара повелевает… просит, — тут же поправился он, — вас посетить её.
Нынешний провинкар Лабрана, вспомнил Кэсерил, был племянником рейны Сары. Судя по всему, ему довелось стать свидетелем её возвращения в родовое поместье. Кэсерил ответил на приветствие.
— Я полностью в распоряжении рейны.
Фойкс помог ему спешиться. Леди и их горничные спустились из повозки по лесенке и вместе двинулись в сторону соседнего луга любоваться весенними цветами. Сара осталась сидеть, поджидая Кэсерила.
— Благодарю вас, кастиллар, — тихо сказала она. — Я рада, что нам выпала возможность встретиться ещё раз. Можете уделить мне минутку?
— Почту за честь, леди. — Он пригнулся, забираясь в повозку, и сел на мягкую скамейку напротив рейны. Мимо по дороге проходили нагруженные мулы. Мирную картину дополняли отдалённые звуки голосов, птичье чириканье, позвякивание упряжи, топот копыт и доносившийся изредка смех горничных.
Сара был одета в простое платье и плащ чёрно-лиловых тонов — траур по несчастному Орико.
— Мои соболезнования, — Кэсерил понимающе кивнул на её наряд, — прошу меня простить, что не смог присутствовать на похоронах рея. Я был ещё недостаточно здоров для путешествия.
Она махнула рукой.
— Судя по тому, что рассказали мне Исель, Бергон и леди Бетрис, вы чудом остались в живых.
— Да… именно.
Она одарила его странным, понимающим взглядом.
— Ведь Орико был благополучно принят богами? — спросил Кэсерил.
— Да, Бастардом. Так же отвергнутый всеми остальными богами, как и при жизни. Увы, это породило слухи о его происхождении.
— О леди, он безусловно сын Иаса. Кроме того, я думаю, Бастард особо опекал его Дом со времён Фонсы. Так что в данном случае он выбирал первым, а не последним.
Она повела худыми плечами.
— Далеко не самое удачное опекунство. За день до смерти Орико сказал мне, что хотел бы родиться сыном дровосека, а не сыном рея Шалиона. Из всех эпитафий самой подходящей мне кажется его собственная. — Она помолчала. — Говорят, Мартоу ди Джиронал был принят Отцом.
— Да, я тоже слышал. Тело было отправлено к его дочери в Тистан. Что ж, он тоже сыграл свою роль и получил от этого не слишком много радости. — Он добавил после короткой паузы: — Могу вас лично заверить, что его брат Дондо был отправлен в ад Бастарда.
Мрачная усмешка скривила её губы.
— Может, там улучшат его манеры.
Похоже, говорить больше было не о чем. Кэсерил вспомнил, о чём давно хотел узнать. Он откашлялся.
— Орико… когда он умер, леди?
Рейна изумлённо посмотрела на него, подняв брови. И задержалась с ответом не более чем на секунду.
— Как это когда? На следующий день после свадьбы Исель.
— А не накануне? Значит, Мартоу ди Джироналу сообщили неверно. Не говоря уже о преждевременности некоторых его действий. Но… мне это кажется такой насмешкой судьбы — не дождаться одного дня, чтобы получить избавление от проклятия.
— Я, старший настоятель Менденаль и врач Орико — мы все были там в это время и можем поклясться, что Орико был жив и разговаривал с нами в тот вечер, а испустил дух только на следующее утро. — Она твёрдо выдержала его взгляд. — Так что свадьба Исель и Бергона абсолютно законна.
Стало быть, недовольные лорды из клана ди Джиронала лишились основания для опротестования этого брака и вынуждены были признать новую рейну. Кэсерил представил себе, как Сара целый день скрывала от всех смерть Орико. Какие мысли приходили ей в голову? О чём она думала тогда, долгие часы сидя в его запертой комнате? Тем не менее из этого кошмара она сотворила ценный подарок Исель и Бергону, всему Дому Шалиона, который теперь покидала. Кэсерил вдруг представил себе, как Сара, бывшая хозяйка дома, в последний раз подметает свои комнаты и оставляет на камине вазу с цветами для новой владелицы.
