Гильдейские неуважительно заржали так, что подпрыгнул даже песок под их подошвами.
— Надеюсь, рёбра у тебя целы, мой темпераментный, — проворчал хуман в сторону Хайнца. — Господа! Вы, трое адекватных. Не будете ли столь любезны вернуться к теме нашего разговора? Мне несколько дискомфортно, по возможности хотелось бы поскорее закончить.
Повторный взрыв хохота в исполнении троицы выдавил слабое подобие улыбки даже из Декстера, хотя и против его воли.
Драчливый, недолго думая, заглянул в шатёр:
— Эй, братья, а и вправду. У вас на неё тоже, видимо, какой-то документ имеется?
— Тебе обезьяна дороже братьев? — в лоб спросил Декстер, поскольку Хайнц всё ещё не мог вымолвить ни слова.
— Мне дороже наше совместное будущее, — задумчиво ответил гильдейский. — Которое вы, как по мне, разворачиваете не в ту сторону. Хватит с меня ушастых. Без союзников ни одной войны не выиграть.
Из шатра донесся женский голос на незнакомом языке.
Человек, подогнув колени, перекатился на живот, затем поднялся на ноги.
Трое оружейников и дозорный машинально скользнули по нему ленивыми взглядами; напряжение между собой перевешивало прочие факторы.
Пятнистый перекатился с пяток на носки, покачался в таком положении и повертел головой, напрягая шею.
— Может, мы и ошиблись всем десятком, — рубанул в лоб Декстер. — Но лучше нам сейчас договориться между собой, по-хорошему или по-плохому неважно, нежели…
Хуман, со скованными за спиной руками, попрыгал на месте, продолжая разминаться. За время этого маневра он сместился чуть в сторону, за спину гильдейским.
Те не обратили на него никакого внимания, буравя взглядами соотечественника.
В следующий момент глаза дозорного полезли на лоб: руки пятнистого абсолютно без напряжения, словно лопасти мельницы (и далась она сегодня!), будто не было на них оков, мелькнули над его головой, перемещаясь из-за спины вперёд. Затем что-то щёлкнуло (видимо, застёжка на чехле), а в скованных ладонях ученика мага появился самострел.
Грохнул необычный хлопок, местами уже знакомый.
В голове лежащего на земле Хайнца тут же появилась маленькая красная дырочка.
— Ты чего?! — икнул от неожиданности дозорный.
Долбаные оружейники, тоже подпрыгнув от резкого звука, принялись разворачиваться назад, судорожно лапая клинки на боках.
— Ничего. — Это слово в исполнении человека было последним, что услышал Декстер в своей жизни.
Потому что дальше на него уставилось круглое отверстие самострела, а по голове словно хлопнули молотом.
* * *
У нас в отряде был бывший пловец, спинист. В своё время, в молодости, он даже плавал за сборную кое-чего на спине, в том числе на паназиатских играх (кстати, алкоголя вообще не пил).
Как-то раз этот товарищ на спор взял себя за указательный палец и сделал выворот: не сгибая рук в локтях, перенёс их из-за спины вперёд.
Сутью спора было: вывихнет ли он себе при этом плечевые суставы или нет?
Разумеется, с первого раза никто ему не поверил. Все тут же зашумели, что так не бывает, чтобы он повторил, что у него плечи узкие и так далее (плечи, кстати, у него были более чем на месте).
Повторял он ещё минут пять, поворачиваясь в разных ракурсах и объясняя, что сам по себе навык несложный.
Под его влиянием я начал с полотенца. Брал его на ширине плеч и, постепенно сужая хват, тренировал выворот вперёд-назад по нескольку десятков раз в сутки [5].
Упражнение для нашей работы не просто интересное, а местами и полезное. Как оказалось только что.
После того, как умирают эти Хайнц и Декстер, все окружающие гномы словно замирают: гильдейские стоят вплотную, вытаращив глаза. Прочие члены отряда замерли на своих местах, как будто ожидая развития событий.
Глава 8
— Господа, тысяча извинений за причинённые неудобства! — пятнистый, смещаясь назад мелкими шагами, смотрел им троим глаза в глаза — вот парадокс! — практически доброжелательно. — Я, подобно постоянному составу этого лагеря, допустил некоторые ошибки. Сейчас вынужден их исправлять, не считаясь с последствиями. К словам моим прошу отнестись крайне серьёзно.
Самострел в его руках не гулял, не плавал, а смотрелся… естественно? На язык просилось что-то типа «всё на своём месте».
Бринкс поймал себя на мысли, что думает не о том: машина в руках человека была явно подгорной работы, но даже примерно назвать конкретного производителя он был не состоянии.
Что за напасть? Или королевский двор имеет какие-то собственные производства, секретные и пробные? А им, рядовым трудягам на низовых должностях новой службы, о том просто не говорят?!
Да ну, тоже бред. Даже безмозглому булыжнику ясно: если он, Бринкс, будет проинформирован полностью, то и действовать у него получится гораздо эффективнее. Уж в небрежении ресурсами гномов никто упрекнуть не мог.
Например, сейчас в полный рост вставал вопрос на сотню золотых: самострел в руках хумана находится по праву? То есть, передан ему гномами законно? (Интересно, кем и как).
Если да, то разбираться надо одним образом (в принципе, по букве закона коли, то началось всё с обоснованных претензий путешественника насчёт кражи его же собственности).
Если же самострел в руках чужака находился незаконно, то и оставшейся пары десятков гномов бивака может не хватить, чтобы вернуть пропажу на закрытые склады Престола (ну а куда ещё? Не орки же подобное сладили).
Профессиональный глаз оружейника, несмотря на новизну конструкции, отлично уловил маленькие железные цилиндры, вылетающие из незнакомого самострела после каждой операции механики.
Ёмкость под заряды, скорее всего, находится в рукоятке (интересное решение; а ещё более интересно, что там за заряды). Судя по размеру цилиндриков, их в наличии аккурат около двадцати раз, чтобы подобным образом пальнуть.
Если рукоятка полная, машинально отметил Бринкс. По одному на каждого из нас вполне хватит, судя по всему — и ага.
Несмотря на неподобающую обстановку, представитель гильдии механиков довольно усмехнулся сам себе: опыт и мастерство тоже чего-то стоят. Хотя, конечно, вдвойне интересно было бы разобрать эту машину наедине и тщательно поковыряться — из чего же она состоит?
Опять же, и в зарядах к ней тоже не мешало бы поковыряться.
— Что ты имеешь в виду под постоянным составом лагеря? — Хиггис, угостивший человека тумаком в затылок, судя по его интонациям, был настроен на гораздо менее душевный манер, нежели начальство. — Обезьяна, ты что, не понимаешь? Ты только что подписал себе смертный приговор, собственноручно, не сходя с места!
— Как я могу к вам обращаться, уважаемый? — пятнистый вежливо наклонил голову, вопросительно уставившись на нового собеседника.
Бл*, что за странная модель поведения?
По факту, Бринкс сейчас неожиданно остался за старшего в лагере (хотя оно ему и триста лет не нужно — не за то платят).
По роду занятий он был знаком с новомодным направлением в службе под названием «психология». Последняя подразделялась на управление, конфликты, переговоры и принятие совместных решений.
Вот он сейчас по человеку не видел: у них происходит конфликт? Переговоры? Совместное решение?
Пятнистый явно вёл разговор по какому-то шаблону, но тип последнего почему-то не определялся.
Убийство пары соотечественников-идиотов весьма осложнило второй и третий пункты. О переговорах или каком-то совместном решении речь сейчас не шла, поскольку всё клонилось к тяжёлому разбирательству.
С другой стороны, лично ему двоих мародёров было нисколько и не жалко (именно из-за плюющих на своё честное слово и имя и возникает большинство проблем, в результате которых на постоялых дворах могут гибнуть даже дети подгорного народа. Опыт имеется).
