— И куда бежать собрался? Обратно на Урал? — удивился парень. — В городе тебя сразу вычислят, особенно… такого. Хм, неопытного.
Я скептически посмотрел на этого опытного. Ладно, пусть он меня и уделал, но насколько он старше? На год? Если только те яблоки, на которые положил глаз детина, не молодильные. И передо мной умудренный жизнью ветеран.
Пацан и сам неопытный. Двигался со скоростью света, но удар толком не поставлен, да и защищался он, как девчонка, прикрываясь руками. Дождался ещё, когда в себя приду.
Вырубил врага — беги. Но сначала спеленай и спрячь, если время есть. Ну или вызови кого нужно. Опытный, да уж.
В общем, не сдержал я эмоции и паренек их заметил, насупившись:
— Да тебя первый встречный искатель скрутит и в обитель вернет. Для них свободно гуляющие непробужденные, как бельмо на глазу. Да вот только от позора уже не отмоешься никогда. Так и придется до конца жизни при обители прихлебателем на побегушках быть.
А вот это сильно меняло расклад. Хрен с ним с позором. Клеймо труса страшная вещь, не поспоришь, но я присягу не приносил и добровольно не подписывался. Доказать, из какого теста я сделан, могу. В нужном месте и в нужное время.
Но то, что меня сразу же вычислят, уже плохо. Как и лишат возможности дальнейшего, хм, карьерного роста. Опрометчиво я, конечно, поступил. Надо охладить пыл, пока чего похуже не учудил.
Самое время смириться с тем, что я теперь молодой и да, неопытный. В мире, о котором мне неизвестно примерно ничего. Тут не квартал незнакомый изучать нужно и быт местных, а всю планету…
Ладно, у всех бывают моменты слабости. Аппендицит вон когда резали, тоже прощался со всеми. На всякий случай. Выжил тогда и тут переживу. В конце концов, сколько ещё раз умирать то?
Приступ стыда за идиотизм, паника и самокопание прошли сразу же и я взбодрился.
— А ты чего здесь делаешь тогда? — перешел я в обвинительную оборону.
— А я уже второй ступени! Был, — тут же сник парень и тяжело вздохнул. — Город я прихожу послушать, особенно когда… Надоедает всё.
Парень грустно уставился вдаль, а до меня дошло, что этот тот самый горе-стрелок, которого сегодня разжаловали. Точно его голос я слышал с полигона. Как же его…
— Семён, — сам напомнил он, протягивая мне руку.
— Илья, — ответил я на рукопожатие, у него оно было мощное, откуда только сила берется.
Я присел рядом, так мы сидели несколько минут, молча глядя на столицу. Этот оказался не таким болтливым, как Карл, но источником информации мог стать получше. Вторая ступень и допуск до боевой тренировки, хоть и проваленной, означает знания.
Минимум, как тут что устроено. Знает же он про эту лазейку.
— Слушай, так а сильно лютуют то, если просто погулять сходить? — начал я выведывать данные.
— Да какое там. Мы им нужнее, чем они нам. Точнее, что они без нас не могут, что мы без них, — запутал меня Семён и увидев, что я непонимающе нахмурился, попытался объяснить. — Ну смотри. Одарённые без пробуждения толком ничего не могут. Ну сильнее, живучее простых людей. Повезёт с сильной искрой, уйдет во что-то полезное. Но это редко случается. Вот у тебя явно же в ловкость пошло, но даже я смог справиться.
Он осёкся, сообразив, что выдал себя, и смутился.
— А, что уж скрывать, скоро и сам поймешь. Слабоватый из меня защитник, да и вообще. Не важно. В общем, толку не особо, а нечисть всякую при этом притягивают. Демоны ой как любят божественную кровь, — попытался он меня испугать, но увидел, что я не впечатлился и махнул рукой. — Короче говоря, чтобы сильнее стать, без церкви не обойтись. С другой стороны, без одарённых не будет ни защитников, ни всех остальных. Большая часть посвященных при обителях и остаётся. Особенно тут, в императорской. Потому что для большинства это единственный шанс получить нормальную жизнь.
Я вспомнил, как Карл мечтал о получении титула и начал понимать. Если даже у такого простого парня из села есть шанс получить титул, то это же какая замануха. Если это правда.
Ну а то, что при этом и умереть можно, так любая служба на благо государства включает эту опцию. А если эта служба состоит в истреблении демонов, то тем более. Кого бы тут не называли этими демонами, в любом случае звучит как смертельно опасная хрень.
— А ты тоже, ну, при обители хочешь остаться?
Семён невесело усмехнулся, посмотрел на меня внимательно и решил довериться:
— Хочу. Много я чего хочу, Илья, да вот позволят ли? Я ведь Строганов, признанный сын его сиятельства, графа Сергей Алексеевича. Хоть не старший, и на том спасибо всеблагим. Нам, признанным, хуже всех. Наследовать мы можем только после законных, а обязаны роду не меньше. Так что старейшины всегда решают, где им выгоднее пристроить отпрысков.
Слишком много тоски прозвучало от такого молодого. Даже я немного приуныл, передумав становиться княжичем. Графский сын и это подметил и встрепенулся:
— Да ладно, не всё так плохо. Мне повезло, слабая кровь, искры еле хватило на защитника. Может и предоставят меня самому себе, чтобы лишний раз на глаза не попадался. А там и свою ветвь смогу основать…
Так, башка уже гудит от аристократических кульбитов. Расспрашивать напрямую какого у них там, в родах происходит, я не мог. Какой бы деревенщиной не считал меня бастард, кажется, такие вещи должен знать каждый. Очевидно, что предел мечтаний одарённого — стать признанным со всеми плюсами и минусами.
Библиотека, Илья. Вот куда тебе нужно было в ночи проникать. За такое если и наказали бы, то несильно. Кто же за тягу к знаниям на гауптвахту отправит?
— Так как тут наказывают то? — вернул я беседу в нужное мне русло.
— Пороть не будут, не бойся, — рассмеялся пацан. — Отправят грязную посуду мыть или картошку на всю обитель чистить. Такого, как ты, может и в огород пристроят. Нас, городских белоручек аграрии к себе не пускают, только испортим всё. Ну, на хлеб и воду могут посадить. В город ходить запретят, что ещё… Ступень снизят, — вспомнил он своё наказание и помрачнел. — Вот это, пожалуй, самое худшее. Заново с новичками учиться.
Получается, выгонять никто не станет. Что же тут тогда с дисциплиной? Тот придурок явно избегал нападать первым, а значит ему есть чего бояться.
— А ты чего так интересуешься? — опомнился Семён и сам заинтересовался. — Планируешь что-то?
Ну ты ещё попроси с собой на дело взять, защитник.
— Неа. Так, на будущее. И что же, за драки тут тоже не наказывают?
Парень так резко переменился в лице, что я подумал — всё, провал. Он заозирался, пристально посмотрел на ближайший куст и выдал:
— Так ты хочешь в подпольных боях поучаствовать?
Тьфу ты, ну нельзя же так нервничать. Чуть опять ему на автомате не врезал. Со мной определенно что-то не так, агрессия через край хлещет, а кулаки так и чешутся. Гормоны или та самая искра так действуют?
— Нет, одну наглую рожу начистить хочу. Ну, может и не одну, — кровожадно ответил я.
— Это дело! — оживился Семён. — Но при свидетелях нельзя. Если кто сдаст, то год будешь на посуде, картошке и огороде. Так ты братом только к старости станешь. В общем, застукают — беда.
То есть нельзя, но если осторожно — можно. Абсолютного доверия у меня его слова не вызывали. С такими благородными змеиными логовами, станет подставить «простого деревенского парня».
Я кивнул и задумался о новом плане. Семён опять ушел в созерцание города. Так мы и сидели какое-то время. Подумать нормально не удалось, навалилась усталость и я понял, что не спал уже сутки, а то и больше.
Кажется, меня сморило и я отрубился ненадолго. Потому что открыв глаза, я увидел начинающее светлеть небо и пустоту рядом. Защитник свалил по-английски, не прощаясь. А может заботливо будить не стал.
Возвращался обратно я с опаской. Кто их знает, этих деток. Вдруг меня уже братья с розгами поджидают. Но в парке было тихо. От ночной прохлады и росы я продрог и до входа в обитель даже припустил бегом, чтобы согреться.
