— Ты точно знаешь, что настоящие колдуны кровь не пьют?
После короткого привала Тинкал перестал подгонять спутников. Всадники растянулись длинной вереницей. Справа от Тагрии вновь пристроилась Исара. Она сняла шляпу, и ее прямые черные волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Ветерок трепал и перепутывал их. Занятая своими мыслями Тагрия рассеянно кивнула:
— Точно.
— А что они с ней делают?
— Карий говорил, берут из нее Силу. Я не видела, как… — Тагрия наконец заметила сконфуженное Исарино лицо. — Исара, ты что, пробовала?!
Разбойница кивнула.
— Человеческую? И… что?
— Меня вырвало.
— А… — подумав, Тагрия решила не спрашивать, откуда Исара взяла кровь. — Нет, они ее не пьют! Разве твой учитель тебе не говорил?
— Он думал, что пьют! Он сам пробовал много раз. Думал, есть какой-то секрет, а мы не знаем. Он же по книгам учился, сам!
— По книгам?
— Ну да.
— Нет таких книг, — уверенно сказала Тагрия. — Это грех.
— У жрецов-то есть! Помнишь, когда была война с еретиками? Аресий жил в Тосе, это на самой границе. Еретики когда напали, первым делом храм подожгли, они ведь жрецов не меньше нашего ненавидят. Его когда тушили, один ловкач стащил свитки из хранилища.
— Аресий?
— Дерьмо, да нет же! Кто колдуна к храму подпустит? Аресий их потом у него купил, — Исара помолчала и с тоской добавила: — Я по этим книгам читать училась. Только там все непонятно. Там написано «принимают кровь». Мы думали, пьют. Все так думают. Вот дерьмо!
Тагрия не нашла, чем ее утешить. Не похоже, чтобы разбойница сожалела о несчастных жертвах — всего лишь о том, что зря напилась крови. Брр…
— А что еще было в этих книгах? Ты помнишь?
— Помню. Про заклятия разные, про силу мысли, про познание какое-то. Только их ведь жрецы писали, не колдуны. Колдунов допрашивали и писали.
— Познание и Воздействие, — прошептала Тагрия.
— Что?
— Ничего. Тинкал все еще собирается искать магов?
Исара кивнула. Шум, издаваемый дюжиной всадников, надежно скрывал их негромкий разговор.
— Ферр — большой город, наши застрянут там, пока деньги не кончатся, так всегда бывает. Тинкал хочет сразу уйти вместе со мной и с тобой.
— Зачем ему я?
— Ну, как же. Ты лучше всех почуешь колдунов!
Чудесно, лучше и не придумаешь. Тагрия с досадой прикусила губу.
— С чего вы взяли, что я смогу?
— Ты же видишь нас изнутри, а мы тебя не можем, значит, ты сильнее. Не так? — Исара хитро улыбнулась. — А ты не вешай нос. До города больше сорока миль, за день не поспеем. Мы с тобой удерем сегодня ночью.
— Так просто? Уговоришь Тинкала не ставить часовых или подсыплешь им в пиво сонных трав?
— А ты не можешь их усыпить? — с надеждой спросила Исара.
— Нет, — сказала Тагрия. — Это же Воздействие, понимаешь? Высокая магия.
Сказала — и всей душой ощутила Исарино голодное любопытство. Разбойница дернула поводья так, что лошади сошлись почти вплотную.
— Высокая? Воздействие? Объясни!
— Да я сама почти ничего не знаю! Ну… Есть магия, это Познание. То, что мы с тобой немножко умеем. Только по правде все сложнее. Еще есть высокая магия, это Воздействие. Для нее уже кровь нужна, кажется. И потом еще высшая магия, про нее Карий почти не говорил…
Исара помолчала. Ее дыхание было тяжелым, как при быстром беге. Потом встрепенулась — волосы разлетелись вокруг головы.
— Плевать на часовых. Если надо, перережу их дерьмовые глотки. Я еду учиться колдовству у брата-принца, пусть только попробуют мне помешать!
— Только вот мы не знаем, согласится ли он.
Теперь улыбка Исары сделалась хищной:
— Уговоришь. Как хочешь, уговоришь, хоть плачь, хоть умоляй, хоть спи с ним. А не то я тебя убью, так и знай!
Тагрия сказала бы ей — что не собирается спать с братом-принцем и вообще помогать этой нахальной разбойнице. Пусть сама гоняется за своей глупой мечтой, а если ей так нравится убивать, может начинать прямо сейчас. Но тревога, что давно зрела в душе, вдруг ударила острой догадкой, и Тагрия выдохнула:
— Жрецы!
Далеко впереди Тинкал резко натянул поводья. Он тоже почувствовал.
— Близко? — спросила Исара.
— Да!
— Дерьмо! Что ж ты раньше молчала?!
— Ты меня отвлекла! — воскликнула Тагрия, но разбойница уже скакала к Тинкалу.
Отступать было поздно: передовые всадники патруля показались на вершине холма, еще немного — и они увидят растянувшийся вдоль пологого склона отряд. Тинкал быстро выкрикнул несколько слов, и потянувшиеся было к оружию руки остановились. Пока еще оставалась надежда сойти за обычных путников. Разбойники сблизились так, что смуглокожие главари остались в середине, почти незаметные за спинами — видно было, что выполнять такой маневр им не впервой. Исара надела шляпу и скромно опустила голову. Тагрия очутилась в хвосте отряда, рядом с ней Бетаран и двое разбойников за спиной.
Двум отрядам не разъехаться на узкой дороге; благодарные подданные Империи, разумеется, посторонятся и пропустят ее священных защитников. Все тем же плотным строем разбойники съехали в траву. Тагрия привстала на стременах, чтобы лучше видеть.
Жрецы приближались. Ярко алели в солнечных лучах сутаны предводителей, их спутники в легких кольчугах и шлемах, со значками храма на плечах, имели вид ну просто донельзя воинственный. А ведь как, наверное, жарко во всем этом железе!
«Я могу закричать. Позвать их на помощь, сказать, что это разбойники, а меня держат в плену и хотят убить. А еще здесь два колдуна… Которых положено казнить, да?»
Прозвучало негромкое приветствие, кто-то из жрецов ответил. Казалось, все обойдется. Две кавалькады медленно разъезжались. Тагрия уже чувствовала, как расслабились напряженные Исарины плечи, когда услышала возглас:
— Стой! Это же тот самый!
Мгновение потребовалась жрецам, чтобы развернуться, и через мгновение две дюжины арбалетов нацелились на замерший отряд Тинкала. Передний ряд жрецов так же быстро ощетинился мечами — этакая колючая гусеница, спешащая зажать добычу в кольцо. Разбойники похватались за мечи не так слажено. Быстро подъехал один из предводителей-жрецов.
— Кто? — спросил он, не прикасаясь к оружию.
Поднявший тревогу воин вытянул руку.
— Этот, брат Андиар. Тот самый убийца из Керка, которого отбили под самой виселицей. И, видно, вся его шайка.
Убийца, на которого указал жрец, потянул поводья. Его конь попятился, толкнув лошадь Бетарана. Убийца оглянулся. Растрепанные кудри, полыхающие кончики ушей — Динарик. Тагрия на миг встретилась с ним глазами и тут же услышала новое:
