— Дык нет, ваша млсть! Они не нападають, но… так… Ежели бы нападали, их бы наш король воевать пошел бы! А так не нападають! Дык вы же к им ехать хотите. А там у их гнезде всякое могет быть.
— Да? — заинтересовался Жерест. — И что? Уже что-то было?
— Дык кто ж его знает, ваша млсть. Мы тудыть не ходили.
— А кто ходил? — продолжал наседать на возниц Жерест.
— Дык всякое бають, ваша млсть, — поскреб кнутом переносицу один из возниц.
— Так вы везете нас или нет? — поинтересовалась потерявшая терпение Аранта и мило улыбнулась.
Я всегда говорил, что улыбка Аранты неотразима. Увидев ее улыбку, возницы засуетились и выказали полную готовность везти нас, куда мы захотим, и за минимальную плату. Эта конструктивная позиция вызвала полное одобрение с нашей стороны.
Через несколько минут колонна в составе трех повозок и Тартака покинула стены города. В первой повозке ехали девочки. Во второй расположились Тимон и братья. Мы с Жерестом вольготно разлеглись на наших вещах, ехавшими в третьей повозке. За нами бодро топал Тартак со своей низменной палицей на плече. Лошади и возницы пугливо поглядывали на возвышавшегося над ними Тартака и на Аранту, которая хоть и не возвышалась, но ехидно улыбалась, что не приносило успокоения нашему транспорту.
Как только мы покинули предместье, окружающие нас виды стали один другого прекраснее. Я всегда тяготел к экзотическим пейзажам. И вот они! В полном наборе. Горы, зелень, живописно поднимающаяся к вершинам. Пальмы, высокие и стройные. Солнце, почти в зените. А справа, в просветах зелени, проблескивает неимоверно синее море. Так и тянет остановить повозку и отправиться купаться в его ласковые воды. Хм, а плавок-то я не захватил! Как же мы будем купаться? Ладно! Там решим. Как-то же здесь купаются, несмотря на то что плавки в этом мире вроде как не известны.
Как пояснила нам Аранта, мы направлялись в ее родовое гнездо — Виа Дента. Заправлял всем там ее прадед Аррахат.
— Он притворяется слабым и старым, — рассказывала Аранта, — но на самом деле он кого угодно может в бараний рог скрутить! Выказывайте ему уважение, это моему прадеду очень нравится.
Нас довезли до места, где скалы вплотную подступали к морю. Дальше возницы отказались двигаться. Побурчав немного, мы все же нагрузились своими вещами и дальше двинулись пешком.
Мне гнездо Аранты представлялось чем-то хмурым и ужасным. В памяти всплывали образы черного неба и еще более черных замков на фоне этого неба. Заброшенные кладбища, покосившиеся кресты и тучи летучих мышей, носящихся над всем этим безобразием. Место, к которому мы приближались, похоже, начало оправдывать мои ожидания. Скалы подступили почти к краю моря. Мы двигались по узкой кромке пляжа. Если бы волнение на море было сильнее, то мы бы и не смогли пройти. Представляю, как бьются во время шторма волны об эти скалы! А скалы уже нависли над нашими головами, образуя коридор. Только узкая полоска между каменной толщей и морем давала рассеянный свет. Да еще вон там, в дальнем конце, более яркий свет. Наверное, там скалы немного отступают.
Я был прав в том, что отступают. Но я не ожидал, что настолько! А эти вампиры умеют устраиваться! Шикарная долина в окружении гор. Песчаный пляж радует глаз белизной песка. Я такой видел только в рекламном буклете о курортах Средиземноморья, который привезла моя тетка, побывавшая там. Метрах в сорока над пляжем нависал полог сплошной зелени, настолько густой, что невозможно было углядеть хотя бы малейшую прогалину, в нем. Зелень образовывала как бы купол, протянувшийся до самих гор. Под ногами появилась выложенная прямоугольными камнями дорожка, ведущая прямо в сердце этого зеленого буйства. Сплетенные ветви образовывали арку, а слой листьев на ветвях был настолько толст, что солнце не могло пробиться сквозь него и давало только несильный, рассеянный свет. Мы нырнули в этот полумрак, как ныряют люди, в первый раз попавшие на море, — с желанием чего-то нового и с опаской, что это новое окажется не тем, чего ожидали.
— Я не могу ощутить эти растения, — растерянно сказала Гариэль.
— Потому, что их посадили и вырастили мы, — улыбнулась Аранта. — Наш народ тоже может чувствовать природу, но только ту, что создал сам. Мы сажали эти деревья и формировали кроны так, чтобы они образовывали сплошной купол.
Тартак поднял руку и пощупал одну, из ветвей.
— Ветка как ветка! — вынес он решение и пожал плечами. — Не понимаю, что тут чувствовать?
— Тартак, ты вот в горах вырос, да? — повернулась к нему Гариэль.
Тартак кивнул, подтверждая ее слова.
— Вы должны ощущать всякие признаки изменений в горах, например, камнепады. Вы такие вещи чувствуете?
— Не-а! — мотнул головой Тартак. — Только если камень по макушке попадет во время камнепада. Тогда да! Чувствую.
— Вот ведь толстокожий, — укоризненно покачала головой Морита.
Тартак внимательно осмотрел свою фигуру.
— Я не только толстокожий, но еще и толстомехий! — внес ясность тролль. — Попробуй у нас в горах зимой не быть таким, сразу на корм горным воронам попадешь!
— Ну, вы же должны узнавать, когда непогода приближается? — настаивала Гариэль.
— Когда непогода приближается, мы очень просто узнаем, — выдал информацию Тартак. — Если скала под названием Двадцать первый палец видна, значит, будет дождь. Или снег.
— А если не видна? — заинтересовался Жерест.
— Значит, дождь или снег уже идут, — флегматично ответил Тартак, вглядываясь в глубину, зарослей.
А вот и первый встречающий! Вернее, встречающие. Из-за деревьев выглядывали две любопытные мордашки. Большие карие глаза, растрепанная черная шевелюра и ослепительно-белые клыки из-под верхней губы. Двое маленьких вампирят! Я никогда не представлял себе, что есть дети-вампирята!
А они, узрев Аранту, с радостным вигом бросились к ней на шею.
— По-моему, они ошиблись, — философски глядя на них, произнес Жерест, — они хотели броситься на наши шеи.
— Не волнуйся, Жере, у них еще будет время исправить свою ошибку, — подбодрил я Жереста. — Аранта же говорила, что к рыжим у них особая слабость.
Жерест в ответ на мои слова только поднял воротник своей рубахи.
— Ты думаешь, это поможет? — с интересом спросил я, заметив его реакцию.
— Ребята! Это мои племянники! — радостно сказала Аранта, обнимая прижавшихся к ней пацанят.
— То есть это дети твоего брата? — с интересом спросил я.
— Вот еще! — фыркнула Аранта. — Это дети моей старшей сестры! Мой брат начнет думать о семье лет через сто и, подумав еще лет сто, решит, что это ему не нужно.
