— Из-за всего, — вздохнула Ольга.
— То есть они тебя просто не любят и поэтому находят повод посмеяться? Или у вас были конфликты?
— Не было.
— Смеются в глаза или за спиной?
— За спиной.
— Тогда есть два варианта. Лучше всего — просто наплюй на них и не обращай внимания. Люди склонны подтрунивать над всем, что недоступно их убогому пониманию. Надо мной тоже всю жизнь смеются. Ты же сама анекдоты про меня слышала. Так что, из-за такой ерунды всю жизнь страдать? А если тебе хочется отомстить, попробуй ответить тем же. Понятно, что их много, а ты одна. Договорись с Жаком, пусть он придет к тебе на работу. Вместе вы их высмеете так, что твоим коллегам стыдно будет на люди показаться. Жак это умеет — что-что, а свою профессию он освоил в совершенстве. Да и у тебя с чувством юмора все в порядке. А относительно одежды… Действительно, потерпи до весны. Потом, если все обойдется, я тебе королевским указом за какие-нибудь особые заслуги дарую право одеваться, как тебе нравится. Придумаю за какие. Если бы мы подумали об этом с самого начала, можно было бы сделать это луну назад за геройское спасение Эльвиры, но сейчас это уже дело прошлое, поздно. Ну вот, основные твои проблемы и решены. Еще есть какие-то? Мы и с ними разберемся.
Ольга нервно дернула сигаретой и молча покачала головой.
— Ну что ж, — задумчиво протянул король, попыхивая трубкой. — А теперь позволь сказать тебе самое главное. Все твои проблемы доводят тебя до слез не из-за своей сложности, а из-за того, что ты их принимаешь близко к сердцу. А поскольку ты так из-за всего этого переживаешь и при этом не делаешь никаких попыток что-то решить, я делаю вывод, что у тебя просто депрессия. Поэтому и раздражают такие мелочи, как чепчик и коптящая печка. Причин же твоей депрессии я вижу две. Во-первых, ты приготовилась умереть в первый день весны, потеряв всякую надежду и не пытаясь сопротивляться или искать выход. Во-вторых, ты одинока. И поэтому тебе плохо. Как бы пошло и банально это ни звучало, тебе нужен мужчина. Не друг, не товарищ, как мы с Элмаром или Жак, а мужчина. Любовник. И это тоже не такая уж проблема. Как я уже говорил, на свете полно отчаянных ребят, которые не боятся никаких проклятий. Если не рассчитывать на серьезные отношения — а насколько я тебя знаю, замуж ты не стремишься, — такого мужчину найти легко. Ты девушка молодая, симпатичная, без предрассудков, у тебя не должно быть с этим проблем.
— И все-таки они у меня есть, — вздохнула Ольга.
— Какие?
— Как вам сказать… Я не могу просто так упасть в постель с совершенно чужим человеком. Мне надо либо почувствовать его близким, либо набраться до чертиков, как на охоте. Да и не нравится мне никто из местных мужчин, если честно. И давайте об этом не будем.
— Что ж, если не хочешь… В конце концов, я сам терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь. Однако должен заметить, что мужчины не нравятся тебе, только когда ты трезвая. Стоит тебе выпить больше, чем следует, так и Лаврис понравится. Напоследок все же посоветую решить в первую очередь эту проблему, и ты увидишь, как все остальные сразу померкнут.
— Еще бы! — фыркнула Ольга. — Если я залечу или подцеплю какой-нибудь местный триппер, остальное точно померкнет.
— В нашем мире нет венерических болезней. Хотя до сих пор удивительно, как их не завезли переселенцы.
— А откуда вы про них тогда знаете? Жак рассказывал?
— И очень живописно.
— Из собственного опыта?
— Именно. Должен отметить, у него была бурная юность.
— Ну и хорошо.
— Что именно?
— Что он вам рассказал. А то пришлось бы объяснять мне, а это очень невкусная тема. Да и знаю я ее плохо.
— Что ты, я бы никогда не попросил даму об этом рассказывать. А в изложении Жака все выглядело очень смешно и совсем не страшно. Кстати, какие у вас сейчас отношения с Жаком?
— Как и прежде — ровные дружеские. А что?
— Ничего. Я просто спросил. Подумал, что в этом может заключаться причина того, что тебе не нравятся другие мужчины.
— Нет, уже не в этом. Мы с ним чудесно дружим, он для меня как подружка. С ним весело и легко, можно обо всем потрепаться.
— Да, это верно, — призадумался король. — С ним весело и легко. А еще он очень любит людей разыгрывать. Одна из моих дам как-то обратилась к нему за советом, как меня половчее очаровать. Так он ей посоветовал нарядиться варваркой, разрисовать лицо, насовать перьев в волосы и в таком виде прийти меня соблазнять. И еще завывать, как кошка… Смеешься? А зря. Я это тебе говорю всерьез, чтобы ты поосторожнее относилась к его советам. Особенно в том, что касается меня. Меня он тоже любит разыгрывать.
— Это тонкий намек на последнюю просьбу? — догадалась Ольга. — А в чем прикол?
— В том, чтобы поставить нас обоих в дурацкое положение. Я тебе настоятельно рекомендую этого не делать. И даже прошу. Пожалуйста. Пообещай мне, что ты этого не совершишь.
— Не буду, — улыбнулась Ольга. — Но и обещать не стану. Доживем до весны, там посмотрим. Тем более что я так и не поняла, в чем прикол, а вы своими объяснениями меня только заинтриговали.
— Ольга, я на тебя обижусь.
Девушка засмеялась:
— Обещаю. Не просить у вас ночь любви, если придумаю что-то другое.
— А если не придумаешь?
— Да не переживайте, может, и просить-то не понадобится. Сами же говорили, вовсе не обязательно меня в жертву снарядят. А почему вы так боитесь, что я у вас попрошу? Вам это неприятно или что?
— Или что, — вздохнул король. — Ладно, вернемся к этому вопросу после оглашения, что это я, действительно… Слушай, а правда, что ты пишешь стихи?
Ольга вспыхнула и поспешно схватилась за шкатулку с сигаретами.
— Ну, не стесняйся. Это мне Жак сказал, так что не отпирайся. Почему ты их никому не показываешь? Стесняешься? Зря. Почитай мне что-нибудь.
— Вам? — Ольга совсем смешалась и долго не могла зажечь спичку, чтобы прикурить. — Но… зачем? Не надо…
— Я хочу послушать. Можешь не стесняться, я не умею настолько точно отличать хорошие стихи от плохих, как мой поэтичный кузен. Мне просто интересно, о чем они, как ты выражаешь себя, что у тебя в душе. Если, конечно, ты считаешь меня вправе этим интересоваться.
Ольга вздохнула и отпила для храбрости. В конце концов, ей давно хотелось хоть кому-нибудь прочесть сомнительные плоды своих бессонных ночей.
Но ведь это место для скандалов и создано: каждый час по расписанию завязываются кулачные бои, а в промежутках кто-нибудь влезает на стол и разражается речью.
К. Саймак
Кантор отозвал в сторонку Торо и тихо спросил:
