Одно дело забирать чью-то жизнь в горячке абордажного боя или пырнуть ножом на узкой ночной улице, чтобы грабитель не ударил первым. Совсем другое — убить, чтобы остудить чей-то пыл, хотя и сейчас не светский раут! Эти глупые сожаления вдруг сильно обозлили меня. Помянув дьявола, я принялся искать новую цель.
— Мы уходим, — из толпы разбойников послышался хриплый возглас, — не стреляйте!
Косясь на нас, бандиты деловито обчистили своих мертвых товарищей. После, не церемонясь, схватили чуть поутихшего лысого на руки и убрались с дороги. Скоро их спины скрылись за серыми деревьями, теперь мы могли спрятать оружие.
Фосс слез с коня и зашагал к карете. Есть ли в ней кто-то живой, мы не знали, ибо пассажиры до сих пор себя не проявили. Я же наклонился к зашевелившемуся вознице и помог подняться тому на ноги. Что-то спрашивать у него сейчас было бесполезно. Кучер еще не вполне пришел в себя и оглядывал меня малоосмысленным взором.
Оливер заглянул внутрь экипажа и вдруг замер в учтивом поклоне.
— Леди Кайлер! — донесся до меня его возглас. Какое-то время Оливер говорил что-то еще; я не мог разобрать, что именно. Потом Фосс залез в карету.
— Спасибо, сударь. Вы очень добры, — сказал кучер. Я помог доковылять ему до экипажа и взобраться на козлы. Возница был еще очень слаб, но изъявил желание занять свое место. Он сказал, что карета везла племянницу арнийского кардинала и служанку. Сначала на дорогу выскочили двое оборванцев и бросились под копыта лошадей, что вынудило остановить коней, а после он ничего не помнит.
Я заглянул внутрь экипажа. Одно из сидений залито кровью тяжело раненой и пребывавшей без сознания служанки. Девушка, которая располагалась напротив, не сводила с горничной взгляда. Кажется, она не пострадала. Алиса Кайлер сжимала в руках два пистоля. С виду далеко не такие массивные и угрожающие, как у Фосса, но для двух громил, чьи тела валялись у кареты, их хватило.
Племянница Антуана Соша предстала передо мной совсем юной девушкой с бледным отрешенным лицом и золотистыми локонами волос. Я вежливо поклонился, но далеко не сразу удостоился ответного кивка. Её можно понять.
— Как там? — спросил у меня Фосс.
— Тихо, — ответил я, — не думаю, что разбойники вернутся.
После напоминания о бандитах девушка вздрогнула и отложила разряженные пистоли в сторону, её красивое лицо еще более побелело. Бедняжка, она убила впервые.
— Ей лучше? — спросила Алиса. Столь тихо, что я едва разобрал слова.
— Не знаю, — признался Оливер. — Пуля попала под сердце. Вашу служанку нужно как можно скорей доставить в замок. Там есть лекарь с патентом на святую магию, он должен помочь.
Бывший наемник навис над горничной. Служанка тяжело и прерывисто дышала. Когда кучер упал с козл, лошади, перепуганные воплями банды, протянули экипаж на три десятка шагов, пока вновь не были остановлены. Затем грянул первый выстрел. Главарь разбойников разрядил единственную в шайке аркебузу прямо в дверцу кареты, ранив горничную, и через мгновение получил пулю от леди Кайлер.
Фосс только что закончил с перевязкой служанки, она потеряла слишком много крови. Я покачал головой, вряд ли поможет и святая магия, однако предпочел оставить свое мнение при себе.
— Нужно ехать, и как можно скорей, — повторил Оливер. — Давай в седло! А я поведу карету!
Спустя мгновение мы тронулись в путь; вернее, полетели так, словно за нами гналась сама смерть. Порой мне казалось, что карета леди Кайлер уж точно развалится на следующем ухабе или она сама высунется в окошко и потребует ехать медленнее. Но нет. Фосс только покрикивал на четверку лошадей и чаще поднимал хлыст. Сидящий рядом возница подгонял животных залихватским свистом. Я же шипел ругательства и старался удержаться на Мышастом. Позади скакал конь Оливера, чьи поводья привязали к седлу моего жеребца.
Скоро показался небольшой замок из бурого камня. Кардинал содержал его в превосходном состоянии: на стенах не заметно следов осыпания, ров наполнен водой, а лес вокруг срублен. Редкая картина по нынешним временам, и она означала, что арнийский первосвященник не чурается трат на безопасность, и, главное, имеет на это средства.
Охранники, вооруженные шпагами и аркебузами, пропустили Фосса без каких-либо вопросов. У подъемного моста и в самом замке стражников было много. Я еще раз подумал, что кардинал всецело придерживался известной поговорки. Богу молись, а сам не плошай.
— У нас раненая! — крикнул Оливер, едва карета остановилась во внутреннем дворе замка. — Где лекарь?
Я замер в нерешительности на пороге, не зная, то ли войти в гостиную, то ли вернуться в свою комнату. У камина сидела леди Кайлер, на её коленях лежали Жития святых. Девушка смотрела на раскрытые страницы с тем выражением лица, какой бывает, когда книга лишь повод для уединения и мысли витают где-то далеко-далеко.
Мы опоздали.
Два дня назад взмыленные лошади влетели в родовой замок Антуана де Сош. Лекарь был у кареты уже через пару минут. Приставив ко лбу раненой ладонь, он сказал, что жизни в ней осталось так мало, что любые носилки попросту убьют.
— Мне нужна вода и ваши молитвы во Спасение, — произнес он и положил руки на рану служанки, чья грудь практически перестала вздыматься. Спустя три часа он выбрался из экипажа, побелевший и измотанный до предела. Фосс сказал, что это один из лучших лекарей Ревентоля, но все его искусство и патентованная лечебная магия оказались бессильны. Горничная умерла. Единственное, что смог сделать врачеватель — это вернуть ей сознание за несколько мгновений до смерти. Она успела исповедоваться и отошла в иной мир.
В этом крыле замка повсюду лежали глубокие ковры, Алиса Кайлер не услышала моих шагов. Она сидела боком к раскрытым дверям, и глядела на огонь. Отчего-то вспомнилась соседская девчушка Катрин; из той другой, забытой фермерской жизни. Мы дружили, я был по-детски влюблен в Катрин, как и все окрестные мальчишки. Однажды она куда-то пропала. Через три дня мы с ребятами случайно нашли Катрин, та сидела на берегу пруда и задумчиво смотрела на воду. Тогда у Катрин умерла мать.
Чужое внимание оборвало воспоминания. Леди Кайлер чуть растеряно глядела на меня, потом улыбнулась и, кивнув, пригласила к себе.
Усевшись в кресло напротив, я завел вежливую беседу.
О чем говорят малознакомые господа? Обычно о предыдущей встрече. Но, чтоб не бередить свежую рану, касаться этой темы не хотелось, посему для разговора оставался иной предмет. Мы заговорили о погоде, тем более что рассуждения о скорых или минувших дождях всегда находили живой отклик в Арнии.
