Он ушел, и через короткое время поднялся и Ког, оставив баронов состязаться за внимание леди Натальи. Он обнаружил, что его «палатка» представляет собой небольшой шатер, достаточно высокий, чтобы, встав в полный рост, раздеться с помощью слуги. Паж взял одежду Кога со словами:
— Все будет почищено к завтрашнему утру, сквайр.
Ког сел на кучу подушек, на которых было постелено несколько толстых одеял. Сверху все было накрыто шелковой периной, хотя ему такая роскошь была ни к чему.
Глубоко вдыхая горный воздух, он старался не слушать обрывки разговоров, долетавшие из большого шатра, и вернулся мыслями к событиям минувшего дня. Медведь появился так быстро, что он отреагировал как охотник, не думая, — схватил самое подходящее оружие и атаковал зверя. Точно так же он мог схватить лук и осыпать медведя бесполезными стрелами, пока тот терзал бы Каспара. Тогда осталось бы убить только одного человека — капитана Квентина Хавревулена, и народ оросини был бы отомщен.
Вместе с магами на острове Колдуна Ког подвергался разным испытаниям, чтобы понять, как это глупо — переживать, что все в жизни сложилось так, а не иначе. «Что могло случиться — случилось», — говорил Накор. Конечно, простого решения проблемы, лежащей перед Когом, не существовало. Одно было сейчас ясно — ему бы не доставило радости видеть, как Каспар умирает. Он понял, что не может ненавидеть герцога. Он относился к нему настороженно, как относился бы к любому дикому и опасному существу. Но как-то не получалось совместить образ приветливого хозяина с образом расчетливого убийцы, который приговорил к смерти народ целого племени. Что-то тут не складывалось.
Наверное, здесь замешан кто-то еще. Говорили, что маг Лесо Варен имеет на Каспара большое влияние, и Ког задал себе вопрос: а не мог ли именно колдун создать план уничтожения оросини?
Очнувшись от своих размышлений, Ког понял, что лагерь стих. Леди Наталья, наверное, отправилась спать. Еще он понял, что сам спать совсем не хочет и не уснет, если не расслабится. Он сел, обнаженный, на перине; вытянув ноги и положив ладони на колени, он закрыл глаза, чтобы успокоить мысли медитацией.
Время замедлило свой бег; он почувствовал, как замедляется пульс, а дыхание становится глубже. Он почти уснул, когда услышал, как зашуршала ткань палатки.
Прежде чем он смог пошевелиться, темная фигура шагнула вперед и схватила его за горло. Очнувшись, Ког ощутил нежный запах духов и услышал шепот:
— Как приятно. Ты ждал меня.
Потом он ощутил, как губы Натальи прижимаются к его губам; она опрокинула его на спину и прижала к подушкам. Он моргнул и в темноте увидел ее прелестное лицо всего в нескольких дюймах от своего; она быстро развязала халат и откинула его в сторону. Игриво проведя рукой по его животу, сестра герцога сказала:
— Может, брат и не знает, как тебя отблагодарить за то, что ты спас его жизнь. А у меня есть кое-какие идеи.
Она снова поцеловала его.
КОГ СЕЛ НА ДИВАН.
Откинувшись на подушки, он разглядывал человека, стоявшего в углу.
— Я отправил Паско и Амафи на рынок, придумал какое-то поручение, так что у нас есть несколько минут. — Ког поднял бокал вина. — Выпьешь со мной?
Высокий человек вышел из угла и снял шляпу. Длинные белые волосы упали ему на плечи; светло-голубые глаза внимательно изучали Кога.
— Я ненадолго. Отец просил кое-что передать тебе и задать несколько вопросов.
— Сядь хотя бы, Магнус.
— Я постою, — отвечал маг.
Магнус был одним из учителей Кога, занимался с ним магией и логикой, но из всех своих наставников Ког меньше всего приязни испытывал именно к Магнусу. Молодому человеку казалось забавным, что ощущение братства возникло у него только с Калебом — младшим братом Магнуса. Оба они были охотниками, оба не владели магией в этом сборище магов, оба не могли понять многое из того, с чем им доводилось сталкиваться каждый день. Из всех, кто служил Конклаву, только Магнус и его мать Миранда так и остались для Кога чужими.
— Прости, — сказал Ког, — но у меня выдались тяжелые сутки. Я почти не спал и не очень быстро соображаю.
Магнус улыбнулся.
— Из-за подвигов с медведем или из-за леди Натальи?
— Ты уже слышал? — Потрясенный Ког вскочил. Менее чем через час после возвращения он покинул дворец, а было это всего час назад. Получается, что слухи распространяются невероятно быстро. Он прищурился. — Ты не мог об этом слышать. Ты увидел!
— Да, я наблюдал за тобой.
Ког не стал скрывать, что ему неприятно. Уже во второй раз Магнус тайком наблюдал за ним.
— Я еще могу понять, почему ты подглядывал за моим боем с Вороном, но за простой охотой?!
— Все, что касается Каспара Оласко, непросто. Отец просил меня узнать, наладил ли ты контакт с Каспаром… кажется, все шло, как надо. А потом, это был последний раз, когда я подглядывал за тобой.
— Почему?
Магнус взял свою широкополую шляпу обеими руками.
— Сначала — вопросы. Ты скоро начнешь служить Каспару?
— Наверное, но не сейчас.
— Значит, в ближайшем будущем?
— Да.
— Герцог или его сестра упоминали при тебе человека по имени Лесо Варен?
— Нет, я бы запомнил.
— Последний вопрос от отца: не знаешь ли ты, почему Каспар старается разместить войска на границе с Королевством Островов, в сотнях миль от каких-нибудь крупных поселений?
— Не представляю.
— А теперь вопрос от меня: почему ты спас Каспара от медведя?
Ког покачал головой и пригубил вина.
— По правде говоря, тогда я об этом не думал. Я просто отреагировал на нападение. Но, поразмыслив, решил, что, наверное, так подсказали мне боги.
— Что?
— Просто убить Каспара — недостаточно. Он должен знать, за что его убили, и даже более того…
— Что же?
— Я хочу видеть его унижение. Хочу видеть, как к нему приходит осознание: все, что он сделал, каждый приказ об убийстве, каждое предательское решение — все нашло отмщение.
— Убить его гораздо легче, чем привести в такое состояние, — помолчав немного, заметил Магнус.
— Все же цель у меня такая.
— Твоя цель, — ответил ему Магнус, — если мне будет позволено напомнить, состоит в том, чтобы выяснить, почему он хочет воевать с Королевством. Все сведения, которые у нас есть, подтверждают твою догадку — у Каспара есть какой-то безумный план объединить восточные королевства, чтобы напасть на Острова. Я подчеркиваю слово «безумный»: его действия не позволяют считать его вменяемым.
Ког кивнул.
— Однако я готов поставить свою жизнь на то, что умственно он абсолютно здоров. Может быть, он заблуждается в чем-то, может, он смертельно опасен, но в то же время — обаятелен, интересен и нормален как всякий человек. Его выбор может показаться бессмысленным, но за ним что-то кроется. — Ког потянулся, чтобы поставить бокал на стол. — Паско и Амафи скоро вернутся, так что мы должны быстрее заканчивать.
