– А что, «ножеруких пучеглазов» больше нет? – расстроенно протянул Мик.
– Нет, – не без злорадства ответила Кесса, доедая последний кусочек.
– Кай, – повернулся ко мне Мик, – ты мог бы поймать их и побольше.
Промышлять «пучеглаза» было легко – они находили тебя сами. Выскакивая прямо из земли, крошечные четырехрукие создания с уродливым глазом в середине туловища подпрыгивали на высоту человеческого роста и метили конечностями-лезвиями в глаза. Мы так и не смогли понять, где у них рот. Зато, потеряв костяные наросты и хорошенько прожарившись, они становились похожи на что-то… э-э… необыкновенное. Как если бы радость скрестили с наслаждением и выдержали в удивительной настойке.
Ни одного ручейка мы так и не встретили, но здесь их роль играли «водяные ямы». «Водяные ямы» больше всего были похожи на водяные ямы. Метр в глубину и полметра в ширину, внутри вода. Не то чтобы чистая и прозрачная, но, судя по тому что мы от нее не окочурились, питьевая. Попадались они довольно часто.
– Ну, если ты согласен быть приманкой…
Быть приманкой Мик не хотел.
– Олм, расстояние сократилось? – привычно спросил я.
– Возможно… на четверть, – ответил квиит.
Несмотря на то что во многом идти стало легче – не было прежнего холодного напряжения, – скорость передвижения снизилась. Приходилось следить за землей – оттуда появлялись «пучеглазы» и «сосущая плесень». В сухой острой траве всегда прятались «кусачие карманы», «кричащие болваны» и «подлые усекатели». Последние были особенно опасны. На деревьях, притворяясь их частями или затаившись в трещинах, ждали своего шанса «рокочущие верблюды», «скалящиеся змеекоты» и… макаки. Кесса сказала, что она видела одну в коллекции какого-то богача, и местные выглядели примерно так же, только когтей больше. Как я всегда и думал, ни на троллей, ни на трактирщиков они оказались совершенно не похожи.
Максимально плотно позавтракав, мы двинулись дальше. Минуло часов одиннадцать или двенадцать. Можно было бы сказать, что мы шли весь день, если бы здесь были дни. Не считая нападения стаи «карманов», от которых удалось просто убежать, все шло вроде бы неплохо…
– Кьяк-на! Кьяк-на! – послышалось откуда-то спереди.
– Кабздец! «Плюезубый», и не один!
Самая опасная местная нечисть обязательно умела как-нибудь по особенному «крякать» или «хрюкать». Гуаки, «кричащие болваны» – эти сами неопасны, но их крик как-то маняще действовал на остальных монстров – и, конечно, «ветродуи».
Увидев его в первый раз, мы испугались значительно меньше, чем того же «верблюда». Это было просто вяло шевелящееся тучное тело. Если взять крупную свинью, отрубить ей ноги, голову и хвостик, покрыть жесткой коричневой шерстью и натыкать во всем этом несколько круглых ротовых отверстий разной величины и дать какому-нибудь маньяку надо всем этим покуражиться, то получится, конечно, полная чушь, но внешне она станет похожа на «ветродуя». Когда мы набрели на этот «мешок с костями», то за «мешок» его поначалу и приняли. А потом:
– Кьяк-на!
И его стало раздувать: создание с силой вбирало в себя воздух. Всего несколько секунд – несуразные рты открылись, и существо выдохнуло сотню крошечных заостренных костяшек. У каждой была скорость. К счастью, у нас был я.
Черный шар возник у меня меж ладоней быстрее, чем я успел как следует о нем подумать. Сам шар здесь помочь не мог, и инстинктивно, стараясь защитить максимально возможную площадь, я развел руки в стороны. Энергетический круг изменился согласно моему желанию.
Разогнавшиеся иголки исчезли в темной пленке. Выдохнуть во второй раз «ветродуй» не смог: видимо, имел ограниченный боезапас. Закон жизни: «Не сумел ты – сумеют тебя», – сработал без проволочек. Мы его поджарили и сожрали.
– Кьяк-на! Кьяк-на!
Славный обед. Два, три или четыре «плюезубых» – это намного лучше, чем один. Правда, если такие окружат и плюнут…
– Лучше обойти их стороной, – произнесла Кесса.
– Кьяк-на! Кьяк-на!
Осторожно ступая, мы начали двигаться чуть в сторону.
– Почему они не плюют? – Мик озвучил мои мысли.
– Это не обязательно. – Кесса говорила так же тихо. – Мы ведь слышали их только один раз. Может, ему вовсе не нужно кричать, чтобы начать раздуваться. Или наоборот, они все время кричат.
– Кьяк-на! Кьяк-на!
Кажется, на этот раз было ближе.
– Это другой звук, – неожиданно сказал Олм.
– Кьяк-на! Кьяк-на!
– В смысле? – не понял Мик.
– Тихо, – оборвал я его.
Не знаю как насчет «ветродуев», но что-то там было, это точно. Я вынул из ножен меч.
– Идем быстрее.
Мы успели сделать всего несколько шагов, как… Откуда-то из леса вылетело копье. Я легко отбил его.
– Вперед!
Только я крикнул, как по лесу тут же раздалось громогласное человеческое:
– Ун’га!!!
Крик появился, казалось, сразу со всех сторон – и какого черта я почувствовал их так поздно?!. В нас летели новые копья. Мы побежали, и тут же Мик чуть не нарвался на очередной снаряд.
– За мной!
Я бежал дальше, стараясь перехватить и те копья, что летели мимо меня. Я заметил приготовившегося к прыжку «змеекота»… Пришлось потратить на него кинжал. Протаранив какие-то кусты – к счастью, «кусачих карманов» там не оказалось, – мы вырвались на относительно пустую площадку.
– Ун’га!!!
Мы вывалились из-за деревьев, и… нам в лицо летела широкая, напрочь переплетенная сеть. Всегда отличный ход. Разрубить сеть на лету и так дело почти нереальное, а уж если меч так себе…
Практически на ходу приседая на колено, я опускаю меч близко к земле и, резко ударив ступнями, одновременно выбрасываю вверх и руку, и все тело.
Толчок с бешеной силой тянет вверх: от малейшего касания со сталью туго сплетенные жгуты лопаются один за другим. Сеть распадается, я взлетаю на два метра выше – и только тогда начинаю падать. Сначала резкое замедление происходящего вокруг, а после возвращение в привычный ритм, – и оба состояния кажутся абсолютно естественными.
Падаю, сразу уворачиваюсь от чего-то, приседаю низко к земле. Пара резких движений: меч идет слева направо, а потом вперед и вверх – две темные фигуры, едва возникнув из тьмы, тут же валятся на землю. Еще один, подобравшись почти в упор, успевает метнуть копье. Отвожу его вбок рукой: деревяшка ломается с глухим треском. Крутанувшись вокруг своей оси и тут же поднявшись на ноги, достаю еще одного. Разворот – и метательный нож ударяет в грудь последнего противника.
– Все живы?
Наверняка кто-то из них еще поблизости. Чувства кричат: «Рано расслабляться»! А вот ощутить опасность точнее не удается…
– Да…
– Да не удивляйся ты, Кесса, я же говорил тебе, что Кай почти такой же крутой, как я…
