— Да, он у нас очень сильный, проторчать на месте целый час без дела — это не каждый ангел сможет, тут такая сила воли нужна, — Лидия увидел суть происходящего в истинном свете.
— Так, не придирайся. Знатная битва, давно таких не видел. Для первого уровня вообще выше всех возможностей. Леон, что это за чёрные шары в небе висели? — Мария, как всегда, пытается быть справедливым. Он почти всегда начинает свою речь со слова "так". Кода ему что-то говоришь, он тут же тебя перебивает своим "так" и требует объяснить, что происходит. Мы давно изучили эту его особенности и никогда не повторяем. Повторять бесполезно — лучше дать ему время, чтобы уже сказанное дошло до сознания.
— Я так и не понял. Я их сразу снимал молниями. Возможно, это и пустышки, но они пытались в ряд выстроиться. Какая-то новая бесовская техника.
— Нелегко тебе пришлось, — сказал Геннадий.
— Хорошо сражался! — прозвучал голос за спиной. Это пришел Асурбанал, наш тренер. — Только внимание у тебя всё равно никуда не годится. Давайте-ка сегодня потренируем распределение внимания. Все, расходитесь к стеночкам, но смотрите очень внимательно. Это один урок для всех.
Похоже, сейчас меня бить будут. Мои худшие предчувствия тут же оправдались. Асурбанал запустил в воздух десяток оранжевых шаров и скомандовал отбиваться. Шары принялись носиться в воздухе на постоянной высоте, отскакивая от стен, но почему-то всегда в моём направлении. Первые пять шаров я кое-как отбил мечом, но остальные устроили истинное побоище. Я только успевал вскрикивать: "Ай!". Асурбанал остановил шары.
— Ты проигрываешь потому, что не распределяешь внимание. Ты бестолково вертишь головой, пытаешься увидеть сразу всё и потому не видишь ничего. Тебе придётся сломать в себе представление о себе как о том, кто должен быть всемогущим. У тебя ограниченные возможности. Ты не можешь увидеть сразу всё. Ты не можешь победить всех сразу. Смирись с этим, и тогда ты сможешь победить тех, кто окружает тебя и может нанести тебе вред. Без смирения не победишь.
Ага, началось. То же самое говорил мне мой учитель риторики на земле. Только он говорил про споры и обсуждения. Асурбанал что-то сделал, и шарики замедлили движение до минимума.
— Вот смотри. Ближе всего к тебе шар впереди. Отбей его, и тогда ты можешь в эту сторону некоторое время не смотреть. Теперь самое опасное направление — сзади. Разворачивайся. — (этот совет Асурбанал сопроводил пинком, поскольку я развернулся недостаточно быстро по его мнению), — Вот видишь, сзади шары ещё далеко. Быстрый взгляд вправо, быстрый взгляд влево. Какие из шаров опаснее?
— Справа.
— Отбивай. Теперь следующие какие? По памяти?
— Слева.
— Вот и вертись налево, а затем назад. Следующие — спереди, затем по новой. Возвращаю прежнюю скорость.
Шары принялись носиться со страшной скоростью, но отбивать их уже было намного легче. Некоторое время я забавлялся, отбивая все шары. Это было действительно просто — переносить внимание туда, куда ещё не смотрел, и спокойно оставлять незащищёнными те участки, в которых уверен. Но потом я сбился, и шары снова принялись превращать меня в отбивную.
— Тренируйся, — засмеялся Асурбанал.
— А что, если не увидишь всех и не отобьёшь всех? Они же тебя убьют, — спросил Рахиль.
— В этом и состоит искусство боя. Сконцентрировать силы там, где нужно, и ослабить там, где не нужно. Если ты встретишь такое количество врагов, которое способно тебя победить, то они всё равно тебя победят. Но если ты обретёшь смирение, способность концентрировать силы и внимание, то ты сможешь перед этим победить всех, кого способен победить. А без этого ты никого не победишь и пропадёшь зря.
— Ну так они же тебя убьют, — озадаченное лицо Рахиль было таким милым, что я отвлёкся и получил за это очередную порцию шлепков.
— Не отвлекаться, — сказал Асурбанал, — Вам нужно больше тренироваться, скоро соревнования.
— Так, а не знаете, кто будет в соседней группе после того, как из неё выбыл Александра? — спросил Мария.
Александра, как боевой ангел, ходил в наш клуб, но в другую группу. Причина была проста: время дежурства прямо влияло на распределение по группам. На предстоящих соревнованиях его группа была нашим первым противником в первом туре.
— Один мой коллега по работе, — ответил Рахиль, — Фанна, он шустрый, но умеет пока меньше меня. Наверное, мне придётся с ним сражаться. Это я его уговорил. Посмеётесь, глядя на нашу возню котят.
— Все мы когда-то бываем маленькими, — сказал Лида, — только это быстро проходит. К сожалению.
— Ну почему, у некоторых не проходит, — сказал Исайя, глядя на Лиду. Лида ответил ему испепеляющим взглядом. Исайя изобразил дымящиеся волосы. Группа засмеялась. Я из-за них опять отвлёкся и получил очередную порцию тумаков. Это было первое занятие, с которого меня не выгнали. Наверное, потому, что после меня работали с шарами все остальные, а я наблюдал и отдыхал под стеночкой.
На пустыре за домами дрались двое мальчишек. Точнее, не дрались, а только собирались подраться. Я хорошо знал обоих. Нафанаил — хороший, добрый парень, любящий справедливость. Его душа была поднята нами из подземных страдалищ, куда его уволокли тёмные за ряд убийств в прошлой жизни воина. Захария — мерзавчик того сорта, которые получают удовольствие, мучая тех, кто не может им ответить. Этот в конце своей жизни загремит в адские миры очень надолго, и ещё не факт, что выйдет. В момент моего прибытия они схватились за складки туник да так и застыли. Причина конфликта стояла рядом и готова была расплакаться. Девочка, соседка. Захария перехватил её на пути от колодца, разлил половину воды и не давал пройти дальше. Нафанаил сталкивался с ним и раньше по похожим причинам — Захария любил обижать малышей и девочек. Но так плотно — с намерением побить мерзавчика — он взялся за него впервые. Следует отметить, что Нафаня был намного крупнее и сильнее — предки Захарки, любители выпить, наградили его не лучшей генетикой.
Я знал то, чего не знал Нафаня. Он не сможет никого ударить первым. После пребывания в адских мирах у него в тело чувств записался жёсткий запрет на любую агрессию. В этой жизни ему придётся быть бесконфликтным, и только через одну — две жизни, когда он выйдет на осознанную работу со страхами, он сможет научиться дозировано применять силу, чем снимет запрет.
— Ты что, осмелел? Рака безрукая! — нагло напирал Захария на Нафаню, — Я вот что хочу, то и делаю, ты мне не указ!
— Да я тебя сейчас закопаю за то, что ты детей и девочек обижаешь! — на словах Нафаня был силён. Но так и продолжал стоять, с силой сжимая складки одежды Захарки. Я уменьшил коэффициент трения на одежде под правой рукой. Рука Нафани сорвалась со складок и несильно (с точки зрения Нафани) съездила Захарке по морде.
