– Мессер Эцио, мы думали, вас убили! – крикнул он.
– Это не так просто сделать, – мрачно ответил Эцио.
– Я не знаю, что делать. Куда ведет этот проход?
– На север, за стены.
– Так это правда? Мы всегда думали, что это просто легенда.
– Ну, теперь ты знаешь правду, – отозвался Эцио и подумал, не сказал ли он в пылу спешки слишком много человеку, которого не очень хорошо знал.
Он приказал сержанту закрыть дверь, но в последний миг Паганино проскользнул обратно, вернувшись в замок.
– Куда ты?
– Помогу защитникам. Не беспокойтесь, я уведу их этим же путем.
– Я закрою дверь на засовы. Если ты не пойдешь с нами сейчас, тебе придется искать другой выход.
– Я справлюсь, сир. Я всегда нахожу другой выход.
– Тогда ступай с Богом. Я должен увести людей в безопасное место.
Эцио оглядел собравшихся в Святилище людей. Во мраке, среди остальных беглецов, он разглядел не только Клаудию, но и мать. Он облегченно выдохнул.
– Нельзя терять время, – сказал он им, закрывая дверь на огромный железный засов
Пока мать и сестра перевязывали рану Эцио и помогали ему встать на ноги, он приказал мастер-сержанту нажать на секретный рычаг. Тот был спрятан в статуе главы Ордена Ассасинов, Леониуса, которая стояла рядом с обломком огромного столба в центре северной стены Святилища. Тайная дверь распахнулась, открывая взорам коридор, по которому люди могли сбежать в безопасную деревню в полумиле за городом.
Клаудиа и Мария стояли у входа, пропуская горожан в коридор. Мастер-сержант вместе с взводом ушел вперед, освещая путь беглецам факелами и охраняя их.
– Скорее, – поторопил горожан Эцио, бросившихся в темную пасть тоннеля. – Не паникуйте! Идите быстро, но не бегите! Нам не нужна давка.
– А остальные? Где Марио? – спросила его мать.
– Марио… Разве я могу сказать такое?… Марио был убит. Я хочу, чтобы ты и Клаудиа вернулись во Флоренцию.
– Марио мертв? – воскликнула Мария.
– Что нам делать во Флоренции?
Эцио развел руками.
– Там наш дом. Лоренцо Медичи и его сын пообещали восстановить для нас особняк Аудиторе, а они были хорошими людьми, их слову можно верить. Сейчас город вновь под контролем Синьории, и я слышал, что гонфалоньер Содерини хорошо им управляет. Отправляйтесь домой. Доверьтесь Паоле и Аннетте. Я присоединюсь к вам так быстро, как только смогу.
– Ты уверен? До нас доходили разные слухи о нашем доме. Мессер Содерини не успел его спасти. В любом случае, мы хотели бы остаться с тобой. Чтобы помочь!
Последние жители канули в темноте тоннеля. Едва они скрылись, на дверь отделявшую Святилище от остального мира, обрушились мощные удары.
– Что это?
– Солдаты Борджиа! Торопитесь! Скорее!
Он повел в тоннель семью вслед за последними горожанами, ведя их наверх вместе с несколькими выжившими ассасинами.
Идти через тоннель было крайне сложно. Уже на полпути Эцио услышал, как люди Борджиа выбили дверь в Святилище. Скоро они будут в тоннеле. Он погнал своих людей вперед, призывая отстающих поспешить. Из тоннеля сзади донесся топот солдат, бросившихся вниз по коридору. Беглецы пробежали под поднятыми воротами, которыми заканчивалась одна из секций прохода. Эцио схватился за рычаг на стене рядом с воротами, дождался, когда последний из беглецов-ассасинов минует их, и резко рванул. Сверху упала решетка, как раз в тот момент, когда первый из преследователей достиг ворот. Металлическая конструкция придавила его к полу. Предсмертные крики заполнили коридор. Эцио побежал дальше, понимая, что ему удалось выиграть драгоценное время, необходимое для побега его людей.
Прошли, казалось, часы (но, возможно, это были всего несколько минут), прежде чем спуск, наконец, прекратился, а потом коридор пошел вверх. Воздух казался менее затхлым, они почти выбрались. Именно тогда беглецы услышали грохот пушечных залпов. Они звучали очень долго – Борджиа, в качестве последнего акта осквернения, бросил на крепость всю огневую мощь своего войска. Проход дрогнул, с потолка посыпалась пыль. Они услышали треск, словно где-то ломался лёд, – сперва очень тихий, но становившийся все громче и громче.
– Господи, прошу, спаси нас – потолок рушится! – всхлипнула одна из женщин.
Раздались крики, страх быть похороненными заживо охватил толпу.
Внезапно в потолке тоннеля появилась трещина, оттуда ливнем посыпались камни. Беглецы рванули вперед, пытаясь убежать от падающих камней, но Клаудиа не успела среагировать. Ее скрыло облако песка и пыли. Эцио испуганно обернулся, услышав крик сестры, но не увидел ее. В панике он позвал: «Клаудиа!»
– Эцио! – донеслось в ответ.
Как только облако рассеялось, сестра, осторожно переступая через обломки, подошла к нему.
– Слава богу, ты цела. Тебя не задело? – спросил он.
– Нет. Как мама?
– Я в порядке, – ответила Мария.
Они отряхнулись, благодаря богов, что им удалось добраться живыми так далеко, и побежали дальше, к выходу. Наконец, они оказались снаружи. Никогда еще трава и сама земля не были такими душистыми и свежими.
Между тоннелем и деревней лежали ущелья, через которые были перекинуты канатные мосты. Все наводило на мысль, что Марио заранее продумал план побега и все подготовил. Сам Монтериджони переживет осквернение, – Борджиа разрушит его и потеряет к нему интерес. И тогда Эцио вернется и восстановит город. Здесь снова будет стоять великолепная крепость Ордена Ассасинов. Эцио был в этом уверен. И это будет не просто крепость. Эцио пообещал себе, что это будет памятник его благородному дяде, так безжалостно убитому врагами.
Он решил, что с него хватит бессмысленных злодейств, только уничтожающих его семью.
Эцио собирался перерезать канаты, как только они окажутся на другой стороне, но с ними были старики и раненые, которые не могли быстро идти. Позади он услышал крики и топот быстро приближающихся преследователей. Эцио вряд ли сумел бы тащить кого-нибудь на спине, но все же подхватил женщину, которая оперлась на его здоровое плечо. Шатаясь, они пошли вперед по первому канатному мосту. Он опасно качнулся под их весом.
– Давайте! – закричал он арьергарду, сцепившемуся с солдатами Борджиа. Он ждал на другой стороне оврага, пока последний из его людей не пересек мост. Ассасины бежали прочь, но их преследовали солдаты Борджиа. Эцио преступил им путь, здоровой рукой выхватил меч и вступил в бой. Рана причиняла сильную боль, но даже с ней Эцио оставался достойным противником для солдат Борджиа. Движения меча, которым он отбивал атаки, были расплывчаты и неясны. Эцио принимал удары на оба края клинка. Отступив в сторону, он пригнулся, уворачиваясь от мощного удара одного из солдат, и собственным мечом резанул по колену нападавшего. Тот упал, держась за поврежденную левую ногу. Второй бросился на мост, в надежде, что Эцио потеряет равновесие, но ассасин лишь качнулся в сторону, меч лязгнул по камням. В ущелье посыпались обломки камней. Противник вздрогнул, поймав мечом клинок Эцио. Удар болью отозвался в руке врага, он едва не выронил оружие. Эцио воспользовался шансом, резко выпрямился и рубанул мечом поперек лица противника и по его поврежденной руке. Солдат еще падал, а Эцио, не прекращая движения меча, ударил по канатам, удерживающим мост. Лезвие прошло сквозь них легко, и канаты со свистом полетели через ущелье. Мост сложился гармошкой и рухнул, люди Борджиа, бежавшие по нему, с криками свалились в пропасть.
