— Давно ты знаешь лорда Райвиса? — спросила она, усаживаясь на массивную табуретку и придвигаясь чуть ли не вплотную к Тессе.
— О, порой мне кажется, что мы знакомы целую вечность. — Тесса неопределенно махнула рукой. Что-что, а уклоняться от нескромных расспросов она научилась — никогда не любила говорить о себе: ведь сказать было почти нечего.
Добрый час вдова Фербиш пыталась выяснить, откуда у Тессы такой акцент, замужем она или нет, чем занимается, сколько ей лет и в каких они с Райвисом отношениях. Поняв же, что решительно ничего не добьется, вдовица снова занялась одеждой Тессы. Почему-то особенно ее интересовала блузка. И когда Фербиш предложила обменять ее на одно из своих платьев, Тесса сразу же согласилась. Она понимала, что если собирается остаться в этом мире, ей надо выглядеть как все прочие здесь.
И тут она снова вспомнила о кольце. Золотые нити поблескивали в свете лампы. Собирается ли она оставаться здесь? Хочет ли она этого? И есть ли у нее, в сущности, выбор?
В соседней комнате в поисках подходящего платья возилась вдова Фербиш. Тесса не сомневалась, что приветливая хозяйка притащит что-нибудь безобразное, бесформенное и бесцветное. Фербиш не производила впечатление женственной особы с тонким вкусом.
Наморщив лоб, Тесса подошла к окну. Она не знала, нравится ли ей здесь. Все произошло слишком быстро, она не успела составить себе мнение о происходящем. Бей'Зелл совсем не походил на волшебную страну грез, мирную и прекрасную. Это был настоящий город, в нем жили обычные люди, и подвергались они вполне реальным опасностям. В течение одного дня на нее напали, спасли, протащили через весь город и оставили на постоялом дворе вместо задатка. События стремительно сменяли друг друга, и у Тессы возникло ощущение, что она оказалась в самой гуще их.
А для чего ей, собственно, было возвращаться домой? Родители, конечно, любили дочку, но могли обойтись и без нее. Они поселились в Аризоне, рядом с площадкой для гольфа, и наслаждались заслуженным отдыхом. Когда бы Тесса ни позвонила, они всегда собирались играть в бридж или в гольф, в крайнем случае навестить друзей. Тессе оставалось только радоваться их благополучию.
У нее никогда не было друзей, во всяком случае, таких, о которых стоило бы жалеть. Тесса всегда держала дистанцию и относилась к людям с некоторой опаской. Ее называли застенчивой, на самом же деле она была не застенчивой, а замкнутой, сдержанной. И не хотела, вернее, не могла брать на себя какие-либо обязательства.
Об ее имуществе и вовсе не стоило говорить. Тесса снимала квартиру, обставленную лишь самой необходимой мебелью. В шкафу висела лишь самая необходимая одежда. Даже машине было больше десяти лет. Итак, ничто не привязывало ее к дому.
Никто и ничто.
Тесса вдруг против воли вспомнила, как продиралась через кусты в лесу. Вспомнила, как подумала, что никогда не знает, зачем и куда едет. Она вгляделась в видневшийся за окном город. Неужели она наконец достигла своей цели?
Медленно, очень медленно Тесса начала снимать кольцо. Зубчики на внешней стороне золотого обруча больше не кололись, и она спокойно ухватила его большим и указательным пальцами. Шипы на внутренней стороне больно укололи ее, только когда кольцо проходило через сустав. Дальше оно заскользило совсем свободно; у самого лица Тесса почувствовала легкое теплое дуновение — точно взмах крыльев, а на теле странное ощущение — как будто кто-то щекотал ее мягким птичьим пером.
Как только кольцо было снято, все прекратилось. Тесса напряженно ждала того, чему не знала названия, чего не могла вообразить. С облегчением она обнаружила, что вокруг ничего не изменилось.
Она по-прежнему стояла в гостиной вдовы Фербиш. Ее по-прежнему донимали москиты, и по-прежнему коптила керосиновая лампа.
В переплетающихся нитях кольца сверкали капельки крови. С ними рисунок выглядел несколько иначе. Тессе показалось, что теперь в путанице линий легче разобраться. Каждая золотая нить была помечена особой меткой.
— А вот и я! Отыскала-таки платье! Цвет, конечно, не броский, но материя — выше всяких похвал. — Мадам Фербиш ворвалась в комнату, победно размахивая чем-то, что напоминало лошадиную попону. — Вот. — Она сунула Тессе бесформенное одеяние. — Ты посмотри только, какая вещь...
Тесса зажала кольцо в кулаке. Движение ее не укрылось от пронырливых глазок наблюдательной вдовицы.
— Да-а-а, хорошее... платьице, — промямлила Тесса, чтобы отвлечь ее внимание, — и прочное, наверное.
— Еще бы не прочное! Из лучшей шерсти. И стоит небось побольше, чему заморская льняная тряпка. — Вдова Фербиш многозначительно взглянула на кулак Тессы. — На рынке за него бы и двух золотых не пожалели.
— Уговор дороже денег, мадам Фербнш. Ваше платье в обмен на мое. На этом остановимся.
Вдова Фербиш сложила губы так, что стала похожа на собирающуюся ужалить осу. Левой рукой она сердито теребила свою повязку.
— Но, — Тесса сама поразилась неожиданно пришедшей в голову мысли, — если вы принесете мне что-нибудь, чем рисуют, и чистый листок бумаги, получите вот это, — она вынула из уха золотую серьгу и протянула вдове Фербиш.
— Бумаги?
Тесса на секунду задумалась.
— Ну, пергамент, грифельную доску — что-нибудь.
— У меня есть кусок угля и отличная гладкая кожа, — вдова взяла серьгу, — она одна только кожа стоит пары таких штучек.
Тесса кивнула и сняла вторую сережку.
— Принесите, а я пока примерю платье.
Как только женщина вышла из комнаты, Тесса вытащила кольцо из кармана. Неизвестно почему, ей вдруг ужасно захотелось скопировать замысловатое переплетение золотых нитей. Наверное, из-за этих капелек крови. Они как бы углубили рисунок, сделали его более выпуклым, контрастным. Тессе казалось, что, если она проследит от начала до конца каждую линию, ей откроется схема, лежащая в основе этого узора.
Тесса быстро разделась. В комнате с открытыми ставнями было прохладно, поэтому она поспешно, через голову натянула на себя платье-попону. Материя оказалась очень грубой, но для кожи, и без того истерзанной блохами и москитами, еще одна маленькая неприятность не имела значения. Однако платье ей совершенно не подходило. Оно было сшито на женщину пониже и пополнее и — во всяком случае, у Тессы возникло такое подозрение — с кожей потолще. Она подумала было, не попросить ли вдову Фербиш ушить его, но отказалась от этой мысли. Судя по внешности этой особы, несмотря на вывеску над входом, она могла быть кем угодно, только не портнихой.
— Вот — уголь и отличная гладенькая коровья кожа. — Вдова Фербиш удовлетворенно оглядела Тессу с ног до головы. — Так-то поприличней будет.
