Сбежав по лестнице и вылетев из дверей, я чуть не сбила с ног мастера Ириона. Ответив на мое приветствие, он сообщил, что Совет мастеров ждет меня.
Красные мастера огня сидели за круглым столом в зале советов. На нижних ступенях сидели полукругом черные. Перед ними стояла я. Десятки глаз были устремлены на меня, чего-то ожидая. Любопытство, скептицизм, оценка читались в них. Самый старый из мастеров встал и попросил меня повторить Хвост Дракона, который вчера был использован.
"Если размеренная жизнь Академии будет поставлена под угрозу, то я в первую очередь буду беспокоиться об этом" — синее пламя охватило мою руку, когда я, упав на одно колено, хватила ею об пол, стены зала Советов сотряс мрачный гул. Некоторые мастера переглянулись, другие возбужденно зашептались, но по знаку старца в красной мантии все смолкли.
— Отныне, виэль Катарина, ты черный мастер. Носи же с честью свое одеяние и пусть разум твой будет спокоен, сердце холодно, а руки горячи.
Кетан и Ирион были последними, кто подошел поздравить меня. Вместе с ними я покинула зал Советов.
Солнечный свет заливал Ристалище. Шум и пыль, составляли неотъемлемую его часть и создавали особую атмосферу во время занятий. Мы увлеченно фехтовали с Ирионом. Наполовину в шутку, наполовину всерьез среди учеников бытовало мнение, что среди черных не будет ему равных пока, наконец, он не станет красным мастером. Но, как водится, будучи асом в бою, он слабо владел магией. Он с удовольствием замечал, что я делаю успехи, и его труды не пропадают даром, хотя для такой оценки мне пришлось очень сильно постараться. В такие моменты во мне просыпалась благодарность отцу за его уроки, с детства, научившие меня уважать и чтить клинок.
Ириона отозвал ученик в зеленом одеянии. Обрадованная подаренной мне передышке я присела прямо на выстланный соломой пол, упершись лбом на руки, сомкнутые на рукояти. Кто-то, шурша соломой, остановился рядом со мной. Подняв голову, увидела перед собой девушку в зеленом. На лице ее читался вызов, и я не стала ей отказывать, хотя тело до сих пор болело после схватки с Ирионом. Мы стали в стойку. Первые минут я спокойно отбивала ее довольно неумелые атаки, пока ее подруга не напала на меня со спины. Услышав ее шаги сзади, сделала вид, что не замечаю надвигающейся опасности. Их подлый поступок породил во мне ярость и коварство. Сбив с ног ударом во внутреннею часть колена ту, что подходила сзади, я описала полукруг и выбила мощным ударом клинок у своей опешившей соперницы. Затем со злостью приставила острие к горлу. Я чувствовала, что не могу контролировать гнев, пылавший во мне ярким пламенем. Он сжигал изнутри, требуя освобождения. Казалось, что время остановилось: ярко-красная капля медленно скатывалась к земле. Можно было заметить, как она светится в лучах солнца, искрясь как драгоценный камень, слегка повернув голову, можно так же было заметить, как исказилось лицо Ириона, как он так же как эта капля медленно, слишком медленно приближался ко мне. Из-за того, что моим вниманием завладел Ирион, я не увидела того, кто отдернул мою руку с клинком от шеи девушки и резко оттолкнул в бок. Время ускорило свой бег, и мне стали слышны крики черных мастеров, чтобы я бросила меч, и беспокойный ропот зеленых. Передо мной возник разгневанный Кетан, держащий мой меч в своих руках. Он молчал, но гнев и отчуждение его так были сильны, что это показалось намного больнее, если бы он сейчас начал обвинять меня. Я приподнялась, затем села заметив при этом злорадный взгляд соперницы, которая с притворным ужасом держалась за свою шею. Я исказила свои губы в улыбке, и она уже по-настоящему испугавшись, отшатнулась назад. Вскоре к нам приблизился Ирион, лицо его было искаженно в холодном презрении. Я смело взглянула ему в глаза, хотя чувствовала себя виноватой.
— Виэль Катарина, вы обвиняетесь в попытке убийства более слабого противника, к тому же своего соратника. Вы будете представлены Суду. На время разбирательства в этом деле вы будете сопровождены Кетаном в вашу келью.
После этих слов я встала с земли, отряхнулась и последовала за своим проводником, который направился в сторону Жилища. Мне хотелось остановить его, объяснить, но гордость не позволяла это сделать, поэтому, склонив голову, я молча продолжила путь. Вскоре на горизонте показалось двухэтажное здание. Когда мы оказались под его сводами, все еще теплившаяся во мне надежда совсем погасла.
Комната, казавшаяся вместилищем всего хорошего, что произошло со мной в Академии, теперь была для меня подобно холодной тюремной камере. Я не знаю сколько времени провела в своей темнице. Никто ко мне не приходил, лишь изредка появлялись слуги, которые приносили пищу, холодную воду в кувшине для умывания и уносили грязную посуду. Наконец явился Кетан. Он был отрешенным — поприветствовал меня и сопроводил в зал Совета. Теперь за круглым столом сидели уже не красные, а белые мастера. Седые бороды некоторых из них касались пола, другие же были гладко выбриты. Белые одежды их слепили глаза.
Скрестив руки на груди, я приветствовала Совет. С одной стороны от них стоял Риваол, а с другой — только что подошедший Кетан. Они о чем-то горячо спорили, но слов их мне не было слышно, хотя я стояла не так уж далеко. Взмахнув рукой, Риваол подозвал меня к себе. Гордо подняв голову, я прошествовала к нему, но, оказавшись перед Советом, оцепенела, боясь пошевелиться под их взглядами.
— В кармане куртки зеленого одеяния у виэль Катарины было обнаружено пропавшее заклинание стрелы Иврира.
— Вирт Кетан, в её куртку, взятую у нее, кто угодно мог подсунуть это заклинание.
— Вирт Риваол, я понимаю, что это заклинание может и не принадлежало виэль Катарине, но доказательств обратного у вас нет.
— Это ещё не повод для обвинения. И если вы помните, то в день похищения виэль всё время сопровождал Андре, а когда он ушел — его место заняли вы. И потому то, что вы говорите, лишено смысла. Это явная провокация. Кому-то очень не хочется, чтобы наша слишком умелая ученица и далее находилась в стенах Академии.
Он повернулся к Совету:
— Я должен заметить, что виэль Катарина уже два раза подвергалась провокациям, не считая нападения в саду Тайного Склепа, и всегда с достоинством отвечала на грязные происки тех, кого мы ещё не сумели обнаружить. Виэль Катарина нуждается в защите.
Кетан сидел, опустив голову — он более не собирался продолжать обвинения. Надо сказать, что Риваолу в итоге удалось оправдать меня, мотивируя мои действия праведным гневом и тем, что убийство всё же не было совершено. С тяжелым сердцем покинула я в тот день зал Совета, куда более не суждено мне было вернуться… никогда.
