Подарок? Ах да… Подарила Светлана молодым на свадьбу амулеты. На шнурках, простенькие такие, но сразу видно — старые вещицы, не один десяток лет этим деревяшкам. Сами незамысловатые, одинаковые — дерева темного, отполированные словно на станке. Только вот не так на станке полировка выглядит, так только кожей да одеждой натереть за долгие годы можно. И еще я вам вот что скажу: подобное кто наденет, тот, считай, пропал. Уже самому не снять. Вот и наши надели. Светкин замысел был. Сработал. Так рабство и началось…
Да только и Светлана-то не о зле думала. Она сначала Иру, а следом и Вадима не просто мучила, на цепи держала — учила она их. Что сама знала, чему ее учили. Зачем? Наверное, не должны эти знания пропасть, вот и искала учеников. А как произошло что-то для нее страшное, так и убила обоих. Может, из мести…
После того, как на четвертый звонок никто не ответил, он быстро опустился на одно колено, вынимая из нагрудного кармана набор тоненьких отмычек. Бросил быстрый взгляд на лестницу, прислушался к гудению лифтовых моторов и принялся за работу.
Отодвинуть язычок, осторожно, придерживая только что смазанные петли, открыть дверь, бесшумной тенью проскользнуть внутрь, опуская на пол десятилитровую канистру.
Коридор, вешалка для одежды, шкаф для обуви. Зеркала нет. Привычным движением оттянул затвор пистолета, сделал шаг в квартиру и кончиками пальцев приоткрыл дверь в маленькую комнату. Мебель, вещи — никого.
Два шага на кухню, разглядывая логово через прицельную планку. Ванная, туалет. Все как у людей.
Зал. Большая комната, запах воска, благовоний и чего-то приторно-сладкого.
Дверь, отлично смазанная, открылась практически без скрипа, бросая в темную комнату полосу ослепительно-белого света.
Наступая на собственную тень, мужчина вошел и остановился за внешним кругом, внимательно разглядывая начерченную на линолеуме пентаграмму. Оплывшие свечи, курильницы. Мебели нет, нет даже люстры, только у заколоченного окна на двух табуретах — то, что и искал мужчина. Но мебелью это назвать сложно.
Он спрятал пистолет в кобуру и подошел к окну, остановившись у изголовья гроба.
Антон вздрогнул, ощутив чужое присутствие, но не проснулся. Мужчина решительно кивнул и расстегнул куртку.
Уже после того, как из поясной сумки был извлечен кол, а проникший в дом навинчивал на киянку набалдашник, Антон открыл глаза. Даже не пытаясь пошевелиться, он тихо спросил:
— Это ты?
Мужчина бросил на гроб быстрый взгляд и продолжил работу.
— Ты подловил меня в самый неудачный момент. — Речь Антона была вялой и сонной. Стараясь не закрывать глаз, он внимательно прислушивался к происходящему.
— Я просто успел вовремя. — Мужчина закрепил молоток и поднялся с колен. — Где твоя сестра?
Антон осторожно улыбнулся.
— Я все равно найду ее. — Человек с пистолетом и молотом равнодушно пожал плечами.
Антон тяжело вздохнул:
— Ребят уже не спасти. Они полностью в ее власти…
Мужчина замер, всматриваясь в лежащего и оценивая сказанное.
— Вы не закончили обряд, — словно зачитав приговор, отрезал человек с умениями взломщика.
— Не важно, — в свою очередь Антон едва заметно пожал плечами, — но на этот раз ты ошибаешься — мы не собирались их убивать. Светлана учила их. Многому, поверь. Она открыла им правду…
Взломщик не ответил, но внезапно отошел от гроба и принялся внимательно изучать расположение расставленных на полу свечей. Кивнул, пожевал губу. Кивнул еще раз.
— Мне все равно. — Он вернулся, встал над Антоном с занесенным колом.
— Ты совершаешь ошибку, охотник. Теперь молодым точно не выжить…
Тот, кого назвали охотником, помедлил, но через мгновение приставил заточенный конец кола к сердцу Антона.
— Мне страшно даже представить, что бы произошло, приди я на пару дней позже. Хотя… дружка вашего убрал не я.
— Не тронь сестру! Пощади, она же не со зла… — Антон изо всех сил боролся с накатывающимся сном. — Отпусти… Она… она полюбила его, клянусь тебе! Не желала она любовь разлучать, ну пойми…
Охотник еще раз внимательно посмотрел на него и вместо ответа резко ударил по колу молотком.
— Ее единственный шанс выжить — это прямо сейчас бежать отсюда как можно дальше, вампир…
Только с тех пор опять Шлюз тихим стал. Померло много народу, это верно, царствие им почти всем небесное.
Светлана сгинула, брат ее тоже с концом, Вадим и Ирина… не знаю я, где сейчас души их, не знаю… Николая не нашли, и слава богу. Просто так не сбегают из одиночных камер, да еще голые — подрал его тогда Максим-то, в драке, вот теперь и Николай тоже… Люди двери трижды запирают, по ночам не ходят, парни до сих пор за друзей и подруг горькую пьют…
А на Шлюзе у нас, аккурат после всей этой чертовщины, церковь строить начали. Неспроста, значит. Знаете где? На аллее, в самом начале. Не видали? Так сходите, проверьте — сейчас недостроенная еще. Ровно после всего этого первый камень и заложили. Всем районом Шлюза деньги вкладывают, всем Шлюзом строят. Вот так вот…
Такая вот история моя. Что попугал слегка — простите, правда — она часто такая, страшная. Может, где напутал чего, может, недосказал — это бывает, но чтоб соврал… Поживешь на улице — еще не такое увидишь.
Ох, спасибо, да ладно, ладно, что вы… Ох, не знаю, как благодарить вас. Спасибо еще раз, мне этого на неделю кормиться хватит. Только я ведь историю эту не ради денег рассказал, хочу, чтобы не умерла она. Грустная, правда, но любовь настоящая редко веселой бывает, я так скажу. Глядишь, и вы ее кому расскажете, так и не умрет. Правильно это, по законам…
Ну да ладно, пойду я, пожалуй, поем чего… Что? Откуда знаю все это? Я же говорю — поживете с мое, посмотрите, послушаете, глядишь, и вам правда откроется. Нужно только оказаться в нужное время в нужном месте. Этому, я вам так скажу, я в свои триста четырнадцать… Что? Говорю, хорошо я этому в свои четырнадцать лет обучился.
А сейчас до свидания. Я улыбнусь и исчезну за тем углом. Теперь люди знают, как было дело, и мне пора. Может, еще свидимся…
