— Дай помогу, — несколько прикосновений к лицу Къёлы, и кровь остановилась.
— Спасибо!
В коридоре, открытом Дочерью Галактик, тускло светили факелы. Девочки торопились за Путеводным огнем. Шарик петлял по длинным извилистым коридорам, а потом замер перед очередной гладкой стеной.
— Надеюсь, Тиас здесь. У меня хватит сил только на одно вскрытие, — вздохнула Верховная Правительница. Она сосредоточилась, произнесла заклинание, и заколдованная дверь упала пылью к их ногам. Къёла закашлялась.
Задержав дыхание, девочки нырнули в пыльное облако.
Вопреки ожиданиям, Тиайленс, как представился связанный парень, оказался на редкость молчалив. За все то время, что ребята провели вместе, он произнес едва ли дюжину фраз, и большинство из них были односложными ответами на какие-то элементарные вопросы.
Пару раз Тиаса забирали, и Сашка оставался в пугающем одиночестве. В глубине души ему было жаль связанного мальчишку: шипы и так доставляли ему невыносимые страдания, а стражники особо не церемонились, хватали парня за шкирку и волокли волоком — ноги-то у него тоже связаны. Но Тиас держался молодцом. Ни разу не показал, что ему больно. К слову сказать, на самого Сашку вообще перестали обращать внимание, даже не кормили в последнее время. Сашка сидел, забившись в угол, и в моменты визитов стражников старался слиться со стеной, раствориться, лишь бы его больше не трогали и не приставали с этим мерзким ненавистным Къёлой.
Потом парня возвращали. Без сознания, едва живого. И Сашка испытывал облегчение — он не один и это уже хорошо. Только бы Тиас не умер! Да, он действительно начал бояться, что мальчишка умрет от болевого шока. Тиас даже не стонал, лежал без движения, уставившись в одну точку стеклянным взглядом. И Саша не понимал, здесь ли он или уже на небесах, до гудения в ушах вслушивался в его дыхание.
В камере выключили и без того слишком тусклый свет. Это тоже хорошо. Свет был таким скверным, что от него начинали болеть глаза. Вот, он уже научился находить хорошие моменты в этой отвратительной ситуации. Еще немного и он окончательно удостоверится, что жизнь — штука веселая и с интересными поворотами в судьбе! Только одно его сейчас волновало: в абсолютной темноте не было слышно ни шороха, словно мир исчез вместе с блеклым светом, струящимся из ниоткуда.
В какой-то момент Саше показалось, что Тиас не дышит. Вряд ли рыжий станет так издеваться над своим человеком… Может на жалость давит? Может специально провоцирует? Кто знает этого ненормального — мысли шизофреников никому не известны. А в том, что рыжий с какими-то психическими отклонениями, Сашка не сомневался: только ненормальный может держать его здесь и приставать с каким-то Къёлой! Ему становилось страшно. Если Тиас умрет, то это будет конец! Он останется совсем один. Сейчас у него хотя бы есть друг по несчастью, ведь что-то же надо этим людям от парня, раз они так издеваются над ним. Нет, на такие пытки добровольно никто не согласится! Тиас свой! Он тоже в беде!
— Тиас! — решил прекратить ненужные сомнения Саша.
— Живой я, — едва слышно отозвался парень.
— Ты читаешь мои мысли? — удивился он.
— Здесь невозможно заниматься телепатией. Камера блокирует магию.
— Ты пробовал? — нервно хохотнул Сашка. Кажется, мальчишка спятил окончательно!
— Да.
— И как? — Кругом одни психи… Так вот куда он попал! Это дурдом! Точно! Психиатрическая клиника!
— Как видишь.
— Тиас, а почему ты не спрашиваешь, за что меня сюда посадили?
— Я и так знаю.
— Как интересно! Может быть поведаешь нам, глупым? А то мы тут в неведенье томимся! — тут же съязвил Сашка.
— Смысл?
— Я хоть буду знать, за что сложу свою буйну голову.
— Я уже сильно сомневаюсь, что ты ее сложишь.
— Почему?
— Потому что.
— Ты издеваешься?
— Ничуть.
— Ты знаешь человека по имени Къёла? — в лоб зло спросил Сашка.
— Расскажи мне о себе. Кто ты и откуда?
— Я задал вопрос, — настаивал он. Вот оно! Началось!
— Саш, это важно…
— Я задал вопрос! — яростно заорал Сашка.
— Да, я знаю Къёлу. Не кричи. Мне очень больно говорить, — едва слышно прошелестел Тиас. Ему было больно. Очень больно. Боль возникала от малейшего движения, от удара сердца, взмаха ресниц, от тишины, вибрации пола под ногами Сашки. Тиас медленно сходил с ума. Ему хотелось умереть, лишь бы эта адская боль перестала терзать его тело и разум.
— Кто это и почему они хотят, чтобы я рассказал про этого человека?! — он подлетел к парню и схватил его за грудки. Тиас глухо застонал.
Сашка не видел лица мальчишки, но этот стон, похожий на протяжный, тщательно задавленный вой, заставил его отшатнуться, неловко уронив тело.
— Прости… Прости… Прости ради всего святого… — бормотал он, торопливо отползая в сторону. — Я не знаю, что на меня нашло! Прости… Пожалуйста, прости… Они что-то хотят от меня, но я не понимаю… Они ищут человека по имени Къёла. Они говорят, что я его знаю… Прости… А я не знаю его! Клянусь, не знаю!
— Знаешь, — шепнул Тиас.
— Не знаю!!! — завизжал Сашка, обхватил голову руками и отпрыгнул обратно в свой угол. Не рассчитал расстояние, ударился в темноте об стену, беззвучно заплакал.
Вскоре прошла и истерика. И даже ненависти к Тиасу больше не было. Пусть он не ответил на вопрос, но парня тоже можно понять: мягко говоря, он выглядел отвратительно. Потом еще раз надо будет с ним поговорить. Он ответит на вопросы. Саша, был уверен, что ответит. Теперь он знал наверняка — Тиас свой, ему можно доверять!
Не спавший несколько дней, Сашка понял, что организм больше не выдержит. Глаза начали болеть, устав вглядываться в темноту, веки закрывались сами собой. Наконец он заснул. Измученное тело желало во что бы то ни стало отдохнуть от всего, отключив разум, фантазию, притупив боль в глазах и зверский голод. Он просто выпал из жизни. И в тот славный момент, когда сон стал по-настоящему глубоким, его разбудил грохот. Сашка вскочил и попятился в самый дальний угол камеры: открылась дверь, значит, начались мучения для одного из пленников.
Вместо ожидаемых мучителей на пороге возникла хрупкая девчонка в кожаных доспехах. Мягкий свет факелов из коридора хорошо освещал ее красивое и необычное лицо. Она что-то говорила другой девочке. И в этой быстрой речи Саша уловил знакомое слово: Тиайленс! Ее подругу, облаченную в такую же амуницию, он разглядеть не смог. Она тут же кинулась к скованному Тиасу. В голосе звучало столько радости, что смертельно уставший землянин, уже не надеявшийся на избавление, с удивлением понял: они спасены.
