— Проклятое платье! — выдохнула она, хоть и знала, что это не платье мешалось, а Родерик был сильнее и быстрее.
«Физически — сильнее, — думала Уна, когда они срезали путь через лужайку перед башней. — А интеллектуально? Не думаю».
Она слышала, как позади нее спешит Адлер Айри, шурша опавшей листвой, но по мере приближения к башне была вполне уверена, что опередит его. Родерик первым взбежал по ступенькам на сцену, где терпеливо ожидал архитектор. Исидоры не было видно.
— Вот, — Родерик шлепнул своим золотым жетоном о протянутую ладонь архитектора, держась второй рукой за бок.
— Ваше задание, — проговорил архитектор, — отыскать золотой банан в башне и добраться до двери с табличкой «выход». Теперь можете войти в башню, — приземистый коротконогий мужчина сделал небольшую паузу перед тем, как добавил без тени улыбки, — на свой страх и риск.
Родерик кивнул, что все понял. Однако он не бросился к двери в ту же секунду, а воспользовался возможностью, чтобы отдышаться.
— Чего ты ждешь, Родерик? — закричал голос. Когда Уна добралась до архитектора со своим жетоном, она бросила взгляд на толпу зрителей, которая снова образовалась возле сцены. Кричащий голос принадлежал сэру Балтимору, отцу Родерика. Лицо его было красным, как помидор.
— Давай, вперед, малыш! Ты победишь в этой гонке!
Родерик глянул в сторону отца, когда Уна отдавала свой жетон архитектору и получала те же самые инструкции, что и он.
— Ваше задание отыскать золотой банан в башне и добраться до двери с вывеской «выход». Теперь можете войти в башню… На свой страх и риск.
Она увидела азарт в глазах мужчины, и тут же задумалась, во что собирается ввязаться. Какие хитрости, замышленные архитектором, ждут участников за этой дверью?
Дьякон слетел на плечо хозяйки и встряхнул перьями, готовясь надолго занять свое место.
— Птицам вход воспрещен, — остановил Уну архитектор перед тем, как Адлер Айри вышел из-за ее спины и протянул свой жетон.
Пока толстяк давал Адлеру те же самые инструкции, что Уне и Родерику, девушка склонила голову на бок и пожала плечами:
— Извини, Дьякон. Полагаю, дальше я сама.
Дьякон бросил угрожающий взгляд в сторону затейника, нахохлившись, словно хотел сказать: «Если хоть волосок с ее головы упадет…»
— Все хорошо, Дьякон. Я справлюсь, — успокоила его Уна, с трудом пытаясь отдышаться.
— Как пожелаешь, — ответил ворон и перелетел на ближайшую ветку, недовольно каркая.
— Я сказал двигайся, Родерик! — кричал на сына сэр Балтимор.
Втроем, Уна, Адлер и Родерик, подошли к перекошенной двери. Девушка задрала голову, всматриваясь в качающегося монстра. Ей было интересно, насколько высоко им придется взобраться сегодня и какие препоны внутри выдумал для них архитектор.
А потом раздался крик. Он просочился сквозь стены башни, как ночной кошмар, за ним последовал визг, похожий на смех. Уна покрылась «гусиной кожей».
Родерик вздрогнул:
— Исидора! — прокричал он, затем рывком открыл дверь и помчался внутрь. — Я спасу тебя, моя леди!
Адлер и Уна проводили его взглядом.
Уна вспомнила собственное опрометчивое обещание, данное Исидоре: «Я совсем не буду использовать магию во время состязаний, и потом мы посмотрим, кто лучше».
Глупо было соглашаться на такое — она поняла это, как только слова сорвались с ее губ — но также девушка чувствовала себя не вправе отступить от своей клятвы. Она удивительно четко помнила, как ее отец говорил что-то вроде: «Благородство мужчины определяется тем, может ли он держать слово». А Унина мама отвечала: «И женщин это тоже касается». Папа кивком выражал согласие, после чего Уна добавляла: «И девочек!». Родители смеялись. «Ты права, дорогая. Абсолютно права», — отвечал папа, взъерошивая ее волосы.
«Отец дошел до финального испытания, и ему не потребовалась магия для этого, — думала Уна. — И я смогу».
Вопрос был исчерпан.
Еще один крик вырвался из полуоткрытой двери. У Уны внезапно пересохло в горле, когда они с Адлером последовали за Родериком в башню.
Глава пятая
Наверх, через обезьянник
— Уберите этих тварей от меня! — вопила Исидора.
Возня и визг шимпанзе оглушили Уну. Казалось, они были повсюду — кричали, фыркали, чем-то бросались.
Уна, Родерик и Адлер метнулись к ближайшему убежищу — деревянному столу, усыпанному банановыми шкурками и огрызками яблок.
Зрелый красный помидор попал Уне в голову, когда она ныряла под стол.
— Ой! — вскрикнул Родерик, поскользнувшись возле Уны и достав из-за воротника что-то маленькое и твердое. — Так это же косточка авокадо. А могли бы быть и камушки.
— Это ещё ничего, — вздохнул Адлер, показывая рыбину длиною в фут. — Прямо в лицо мне прилетела, вот так-то.
Девушка забеспокоилась, что же еще могли бросить шимпанзе.
— Мы, кажется, попали в гости к макакам, — прокомментировал Родерик.
— И не говори, — саркастически ответил Адлер.
— На самом деле, они приматы, — сказала Уна. — Шимпанзе, если быть точными. Не макаки. Я читала о них.
— Какая разница? — поинтересовался Адлер.
Уна нахмурилась:
— Ну, я не уверена. Но думаю, что приматы обычно больше макак… И сильнее.
— И вонючей, — добавил Адлер, зажав нос.
Уна не могла не согласиться. Запах стоял ужасный.
— Как Исидора попала туда? — спросил Родерик, тыча пальцем в потолок.
Неуверенная, что он имел в виду, Уна выглянула из-за стола.
Башня возвышалась вокруг, как карточный домик, построенный чьей-то неуверенной рукой. Четыре стены неуклюже клонились в разные стороны, умудряясь все же упереться в высокий потолок тремя головокружительными пролетами выше.
Уна с парнями находилась на нижнем этаже, в некой кухне. По центру помещения располагалась гигантская дровяная печь, на которой побулькивал соответствующих размеров котёл с кипящей жидкостью.
Ярусом выше, который не являлся полноценным этажом из-за отсутствия пола, пространство было заполнено разной мебелью, парящей прямо в воздухе. Уна заморгала от удивления, не веря собственным глазам.
Столы, диваны и стулья висели в воздухе без всякой поддержки, и сначала Уне подумалось, что на них наложили какое-то заклятье. Однако, приглядевшись получше, сыщица поняла, что мебель подвешена на длинные чёрные канаты, свисающие с высокого потолка.
Насколько она могла разглядеть, было еще два уровня: один над другим, с целым рядом ступенек и площадок, выступающих из стены и соединяющих один этаж с другим.
