― Ты ударила меня коленкой, блин…
― А чего ты ожидал? ― снова крикнула она, перескочила через него и отбежала к противоположной стене. ― Ты чертов УБЛЮДОК, Малфой!
Драко зажмурил глаза. Эта боль… эту боль невозможно было забыть. ― Сука, ― сказал он сквозь сжатые зубы.
― Не подходи ко мне! ― воскликнула Гермиона, когда Драко начал подниматься на колени. Дрожа, он встал на ноги и заметил, что палочка снова у нее в руке и указывает прямо на него. ― Клянусь, если ты сделаешь хоть один гребаный шаг…
Он стоял, согнувшись и стиснув зубы, с гримасой боли на лице.
― Если не заметила, наглая шлюшка — ты ответила на мой поцелуй, — злобно, выдавил он.
― Я пыталась остановить тебя! ― Гермиона яростно выпрямила руку.
― Ты притягивала меня к себе!
― До того, как начала отталкивать тебя!
Драко, вздрогнув, резко оборвал смех.
― Ты искалечила меня, гадина, ― зарычал он, ― Опусти палочку, твою мать.
― Я не могла дышать!
― Опусти палочку, Грейнджер.
Она широко раскрыла глаза.
― Не двигайся!
― Заткнись, дура, ― рявкнул Драко, ― Я даже стоять как следует не могу.
― Ты это заслужил.
― Да что с тобой? Ты этого хотела!
― Нет, не хотела!
― Ты ответила на поцелуй.
― Перестань так говорить!
― Признай это, мать твою!
― Ты сделал мне больно, ― сказала она, пыталась унять судорожные вдохи, разрывающие грудь. ― Что случилось с твоим «я никогда в жизни не бил девчонок», Малфой?
Он прищурился. ― Заткнись.
― Я думала, это правда.
― Я сказал, заткнись!
― А что ты сделаешь, если не заткнусь?
― Не притворяйся, тебе понравилось.
Гермиона помотала головой и ответила:
― Ты больше никогда не подойдешь ко мне так близко, Малфой. ― Ее голос слегка дрожал.
Драко поднял взгляд. Он не был уверен, но ему показалось, что в глазах у нее блеснули слезы.
― Ты понял? — спросила она.
Он не бьет девчонок. Не бьет.
― Малфой?
― Что?
― Больше никогда.
― Не больно-то и хотелось, ― нахмурился он. ― Меня еще никогда так не тошнило.
Гермиона уставилась на него. В ее глазах, кажется, опять стояли слезы.
― Никогда больше, ― повторила она, осторожно продвигаясь к лестнице. Палочка по-прежнему указывала в его сторону.
Она шагнула на первую ступеньку лестницы, ведущей в ее спальню, и Драко, провожая ее взглядом, заговорил: ― я не бил тебя. Это чтобы у тебя не осталось никаких идиотских сомнений, Грейнджер. Ты ответила на мой поцелуй, и мне все равно, сколько раз мне придется это повторять.
― Что это должно означать?
― А что, ты думаешь, это должно означать? ― сказал он, стоя уже гораздо более прямо и уверенно. ― Я не больше твоего хочу, чтобы кто-нибудь узнал про эту по**бень. Но если ты будешь плохо себя вести, я уверен, что Поттер не останется в блаженном неведении до конца года.
Ее сердце оборвалось.
― Нет, ― она смотрела на него широко раскрытыми глазами. ― Ты ничего не скажешь.
― Почему бы и нет?
― Он убьет тебя.
― Или умрет, попытавшись.
― Нет, Малфой, это останется между нами. ― Гермиона сглотнула слезы, вновь навернувшиеся на глаза.
― Посмотрите, как интересно.
― Что? ― нахмурилась она, тщетно пытаясь унять жар прилившей к щекам крови.
― Почему тебе так хочется оставить это между нами, если ты ничего такого не делала, Грейнджер? ― ухмыльнулся Драко, ― Если ты так уверена, что это я заставил тебя, почему бы тебе не побежать прямо к Поттеру?
― Заткнись.
― Ты хотела.
Гермиона в изумлении покачала головой. Как же она это допустила? В какой момент столько выплыло наружу? Он всегда будет держать это против нее, как оружие. Она была в ловушке. У него в кармане, и он это знал. Конечно же знал, ублюдок.
― А если я скажу Гарри? ― спросила она дрожащим голосом.
― Не скажешь, ― прищурившись, ответил он. ― Не пытайся себя обмануть.
― Не скажу? ― вскинулась Гермиона. ― Я не дура, Малфой. Я знаю, ты думаешь, что вечно сможешь меня этим шантажировать. Я этого не допущу.
― И что ты расскажешь этому бедолаге, Грейнджер? ― усмехнулся Драко. ― Что мы целовались так страстно, что это был почти что секс?
Где-то в глубине, ее сердце подпрыгнуло.
― Нет, ― возразила она. ― Что ты держал и не отпускал меня. Что ты все равно что заставил меня. Ведь на самом деле все так и было, не правда ли?
― Это будет вранье.
― Да ну?
― Ты же знаешь, что не можешь врать своему любимому Поттеру, ― засмеялся Драко. ― Ты должна будешь сказать ему, что ответила на мой поцелуй, а оно того стоит? Будет ли он после этого когда-нибудь еще с тобой разговаривать?
Глаза жгло, как огнем, это было слишком, Гермиона не смогла удержать слезы, и по щеке скатилась одинокая соленая капля.
Драко заметил, и его улыбка примерзла к лицу. ― Плачь, если хочешь, ― зарычал он.
Гермиона помотала головой и повернулась, побежала, полетела вверх по ступенькам, глотая слезы, которые падали и падали.
― Это ничего не меняет!
Она захлопнула дверь, чтобы не слышать его голос, всхлипывая, задыхаясь, сползая по ней, пока не села на пол, уткнувшись лицом в колени. Умирая от стыда. И глухо зарыдала, обхватив колени руками. Почему? Все было в полном тумане. И хуже всего…
И хуже всего…
Она ответила на его поцелуй.
― Гермиона уже говорила с тобой о Зимнем Бале?
― Гарри, вообще-то я здесь.
― Я знаю. Просто спрашиваю Рона перед тем, как спросить тебя.
― Спросить меня — о чем?
Гарри взглянул на часы и постарался принять максимально безразличный вид.
― Ну, знаешь, ― начал он. ― Просто по правилам, старосты девочек и мальчиков должны идти вместе.
Гермиона уставилась на него.
― То есть как пара.
Молчание.
― Ну, и я хотел проверить, знаешь ты или нет, ― пожал плечами Гарри.
― Спасибо, я знаю, ― ответила Гермиона, глядя в сторону, и опять уткнулась в книгу.
Гарри подождал, потом спросил:
― И это все?
― Что? ― вздохнула она, закатив глаза и захлопнув книгу.
― Ну, я думал, что ты поэтому была такой… ― он остановился, чтобы подобрать слово, ― дерганой на этой неделе.
Она подняла бровь.
― Ну, тогда задумчивой?
Гермиона не мигая смотрела на него.
Гарри толкнул Рона.
― Похоже, мне нужна помощь.
Тот помотал головой, не отрываясь от комикса. ― Обойдешься, братишка. Ты игнорировал все мои многозначительные взгляды с тех самых пор, как открыл рот. А еще ты наплевал на мой совет вообще не начинать этот разго…
― Остынь, Рон, ― смущенно засмеялся Гарри. Гермиона вряд ли обрадуется, узнав, что он обсуждал это с Роном за ее спиной. ― Я все понял.
