Касару — уж он-то точно выбьет ей лишнюю тарелку. Зря что ли сказал, что принимает как свою невестку и поможет Кифену ее оберегать?
Только к огромному разочарованию Маниэр, герцог целиком и полностью поддерживал графа в тупом и бесполезном плане “как уберечь беспомощную малышку Маниэр”. За это она ненавидела их обоих.
Степан шаркнул ногой, делая тяжелый шаг вперед, и взглянул на Доллира. Старик выжидал, давая возможность молодым подобрать нужные слова. Впрочем, на дрогнувшем лице Маниэр все было прекрасно написано, а ее безразличие затрещало по швам, стоило им переступить порог кабинета.
— Глава старейшин, возвращаю вам ее немного раньше, — он поджал губы, бросив беглый взгляд на девушку, — В связи с возникшими непредвиденными обстоятельствами. Больше я не нуждаюсь в слугах, поэтому не присылайте никого. — он замолчал на пару секунд и добавил, — Веце верну в день церемонии.
Провести сутки в замке в полном одиночестве он бы не смог, наверно, сошел бы с ума. Слишком много там будет напоминать о ней.
— Что ж, — вздохнул Доллир, складывая руки за спиной, — кормушку возвращать нет нужды, герцог Ибенир почему-то вычеркнул его из списка кормушек, и мы больше не платим налог за твоего… Веце. Так что теперь этот слуга и его жизнь в твоих руках, кем бы ты ни был. — с нажимом закончил Доллир, ясно давая понять, что даже после лишения титула Веце должен оставаться рядом.
Степан тихо цыкнул, вот стопудово мелкий поганец засланный шпион, раз старейшина так настаивает, чтоб граф держал полукровку близко.
— Я не нуждаюсь в кормушке. — твердо отчеканил граф, сложив рук на груди.
— Но он нуждается в тебе. — с понятной только ему иронией возразил Доллир, — Будь милосерднее, для него остаться с тобой — значит выжить. В клане никто не будет церемониться с его дрянным характером. Ты был учителем, Степан, так возьми этого сопляка под свою опеку.
Старейшина даже не хотел представлять, какой хаос начнется, когда этот безбашенный служка Веце вернется в клан, порядком одичав на вольных просторах графского замка.
У полукровки был уникальный талант — сеять хаос везде и всюду, если его хорошенько не отходить палкой по хребтине и не подержать несколько суток на воде.
И, поскольку безродный поганец жил почти как правая рука графа, гонора теперь у Веце точно прибавилось. А Доллир не хотел разгребать еще и за грязнокровым идиотом, хватает того, что повесил на старейшин герцог Касар.
— Не только он нуждается во мне. — возразил Степан, сам не зная зачем.
И возможно лучше было сказать: “Но я нуждаюсь в другом”. Но кто бы отдал ему, считай простолюдину, Маниэр из-за каких-то хотелок? Да даже если б и отдали, он не мог согласиться.
— Да. Весь наш клан. — согласился старик, — Ты нужен нам всем, поэтому постарайся вернуть титул как можно быстрее. — вот это как раз граф делать не собирался.
— Могу я обменять Веце на кого-то другого? — полукровка ж как пиявка, прицепится и не отпустит попаданца, а вот другой слуга, не привязанный к нему, только рад будет избавиться от хозяина, на это Степан и делал ставку.
Сбагрить прислугу куда-нибудь и скрыться, начав нормальную тихую жизнь.
— Только на нее. — старик кивнул на свою внучку. — Что, передумал, граф? — осуждающе проговорил Доллир, заметив, как помрачнело лицо Кифена.
— Полагаю, лучше оставить всё так, как есть. — беспристрастно проговорил Степан, но глаза в смятении шарили по кабинету, будто где-то здесь мог найтись ответ, подсказка, как лучше поступить.
Маниэр рвано выдохнула и направилась к Старейшине, мимоходом пнув со всей злостью попаданца по ноге.
Граф стоически вынес удар, не дрогнув и ничем не выдав, что конечность свело от боли. Доллир выразительно посмотрел на внучку, мол, что за ребячество, но та лишь хмуро сдвинула брови и отвернулась, смотря куда-то вбок.
— Если это всё, то можете идти, граф. Встретимся с вами послезавтра, на церемонии. — старик хотел побыстрее спровадить графа.
Уж больно лицо у переселенца похоже на герцогское. А после того шороха, который навел в гнезде Касар, старейшина непроизвольно начинал нервничать и дергаться, стоило их достопочтенному предку появиться на горизонте. В общем, Степан невероятно напрягал, а Доллир не в том возрасте, когда можно позволить себе волнения.
— До встречи, старейшина. — кивнул вампир, и, на миг задержавшись в дверях, бросил Маниэр полное сожалений, — Прощай. — мягко закрылись двери, через минуту послышался слабый звук схолпнувшегося портала. Кифен покинул родовое гнездо.
Он исчез из виду и Маниэр изменилась на глазах, Доллир мог лишь расстроенно покачать головой, его внучка больше не та, которую он знал. С такой Маниэр старейшина не знаком: сломанной, подавленной, беспомощной.
Доллир растил ее как будущего серого кардинала и рассчитывал, что если уж не переселенец, то Маниэр за его спиной заставит клан воспрянуть. Но Кифен не мог быть графом, а его внучка — заменой главы рода. Они оба оказались не готовы, не способны взять клан в свои руки.
— Почему прощай? — тихо спросила Маниэр у деда, непонимающе глядя на закрытые двери.
— Потому как граф считает, что вам больше никогда не свидеться. — Доллир вздохнул, — Или очень на это надеется. — добавил старейшина чуть погодя.
Хотя и сам старейшина желал того же. Не стоит больше Маниэр приближаться к переселенцу, ничего хорошего из этого не выйдет.
— Так и будет? — надломлено спросила она, с какой-то непонятной мольбой, слабой надеждой глядя на деда.
Доллир вздохнул. Он планировал создать из Маниэр и Кифена команду, что поднимет графство с колен, но увидел лишь падение тех, на кого возлагал огромные надежды.
— Этого я уже знать не могу. — Доллир слишком привык в последнее время к потрясениям и неожиданностям.
Ничто не вечно, ничто не постоянно.
И то, что сегодня он считает правильным, завтра может превратиться в ошибку, о которой он будет жалеть до конца своих дней. Но у Доллира было достаточно вещей, о которых он сожалел, поэтому он не боялся.
Глава 60, про тех, кто ушел незаметно
— Ты чего? — удивленно спросил Степан, взглянув на Веце.
— А ничегоооо! — провыл полукровка, продолжая есть. — Это всё выыы! Когда я теперь поем нормальной еды? — он захлебывался слезами и давился едой, но с похвальным усердием продолжал уминать рагу.
А началось все так: граф, едва вернулся домой, в расстроенных чувствах собирался поужинать, и застал на кухне-лаборатории Веце. И очень странную картину: мелкий ревел в три ручья, жевал, вытирал слезы рукавами и продолжал запихивать еду в рот.
— Сволочь, вы граф! — всхлипнул Веце, — Поссорились с Маниэр вы, а голодать буду я! — попаданец удивленно поднял
