— Славный боец. Увидимся во Вратах Харды. — одичалым взглядом он окинул сгоревшие ворота. У них виднелись отряды южан. Он истошно завопил
— Гони сукиных детей до Цитадели Эдхута! — его подчиненные когда первый раз услышали о том, что ими будет командовать он, лишь презрительно поклонились, в знак того, что исполнят приказы, но уважения ждать не стоит. Сейчас же, они, выкрикивая победные возгласы, вместе с Айданом, помчались гнать южан от ворот. Но этого не пришлось делать. Прозвучал рог юга, трубя об отступлении. Сплюнув кровавую слюну, Айдан вышел из ворот и посмотрел на отступающих южан. Первый штурм они выдержали. Но сколько их ждало впереди? Пока что, они победили, а вот на западной стене, дела обстояли куда хуже…
***
В этот день Дориан-Ор-Махан вдоволь утолил жажду битвы. Под его ногами валялись десятки порубленных на смерть южан. Его рыжая борода и волосы напитались кровью и потом, из за этого копны огненно-рыжих волос стали прилипать к доспеху. Утерев горбатый нос и дохнув едкий смрад смерти, гном сплюнул в сторону убитого алебардиста, который чуть его не зарубил. Его секира была заляпано кровь и ошметками тел. Казалось, этот первый штурм закончен, ведь со стороны основного наступления послышались звон рогов, галдящий об отступлении. Но западную стену взбирались наёмные мечи Лоренца. И Дориан признал их в тот момент, как увидел их командира. «Дун-Харадейн» или «Бичи Ди’аволов»
— Ку-у-у-у-р-р-р-р-рва! — закричал Дориан, когда один из гномов с ревом накинулся на него, желая разрубить мечом пополам. Наверняка он не знал кто Дориан такой. Ор-Махан широко шагнул, а затем вовсе подпрыгнул, разрубая череп глупого храбреца.
Старый Ор-Махан подозревал, что его третий сын, Хордгарт может стать наёмником у Крамольника. И с не терпением он ждал этой битвы. Как только гномы заприметил Дориана, стоящего над трупом командира южан, они кивнули ему и расступились, когда из-за их спин показался Хордгарт, облачённый в добротный стальной доспех, вооруженный булавой и щитом, с изображённым гербом Ор-Маханов. Звездой из белых мечей. Они были похожи. Как отец и сын, коими являлись. Командным и хриплым голосом Хордгарт велел своим людям отойти назад. То же самое седлал Дориан. Капеллан Дейн, руководящий обороной западной стены понимающе кивнул и велели легионерам не вмешиваться.
— Здравствуй отец! — Хордгарт поклонился, и ударил булавой об щит.
— Закончим наши распри здесь и сейчас! — прорычал он, бросая в атаку. Дориану только и успел уклониться и эфесом своей секиры огреть врага по голове. Хордгарт прорычал. Пара отличных ударов его шипастой булавы быстро отправят его старика к Предкам. Впрочем, один хороший и точный удар секиры будет иметь тот же эффект. Сколько Дориан его искал? Половину человеческого века он искал того, кто разрушил его семью. Дэ-шер-раты, главы гномьего Трехградия, после всех бедствий, что учудил его младший сын, поставили Дориана перед выбором. Изгнание или Утроба. Ор-Махан выбрал первое. И сейчас он бился со своим сыном. Он был виноват в том, что Ор-Махан теперь изгнанники. Не Хордгарт, он был виновен в меньшей степени, а Дориан, ведь именно он не доглядел за сыном и теперь он должен был исправить свою ошибку. Он должен был его убить. Ибо позор смыть по-другому нельзя. Когда он парировал очередной удар и контратаковал, оглушив Хордгарта точным ударом кулака между глаз, то пропустил хитрый и коварный удар сына. Хордгарт метнул кинжал и попал прямо в плечо отцу. Дориан глухо прорычал и отшагнул назад на пару метров. «Метко бьёт!»
В его глаза он чувствовал злость. Где был Дориан когда его семья рушилась в одночасье? Где был знаменитый Дориан-Ор-Махан? Он геройствовал, забыв про интриги Дэ-шер-раты! Именно из за него Хордгарту пришлось брать борозды правления в свои руки. Где он был, когда был так нужен? Он пропал в тот момент, когда в нужда в нём была неизмерима! Теперь же Хордгарт отомстит ему за всё! Один прекрасный и точный удар отправит его к Предкам или вол Врата Харды!
Дориан прорычал как медведь, когда Хордгарт накинулся на него, занося удар шипастой булавой над головою отца. Дориан взмахнул секирой и попал удачно под лопатки, пробив сталь доспеха. Хордгарт выплюнул кровавую слюну в лицо отцу и выронил булаву.
— Я тебя породил. Я тебя и убью — проговорил Дориан, чувствуя, как Хордгарт всадил ему нож в дюйме от сердца отца. Дориан сжал желтый зубы от боли и проревев как дракон в небесах, он пронёсся вперед и оба они свалились со стены, во внутренний двор Кулдара.
***
Терон чувствовал, как сила магии звала его. Как сила просила взять вверх над нею, освободить её и уничтожить всех его врагов. В то же время Рог Алкирион взывал к нему, говоря о том, что ещё рано пропеть его ноты, взывающие к бою. Ещё рано. И руки Терон сами направляли магически потоки, преобразуя их в потоки огня или молнии. Враги падали под магическими ударами магов-близнецов, чем чаще они били одновременно, тем эффективнее у них получалось. Любой вбиравший на одну из башен сей же момент падал от стрел защитников или от магических ударов ветра.
В небеса кричал дракон. Кричал победно и яростно, словно он написал крови. На крепость падал пепел. Всё, что осталось от пяти сотен грифонов и их наездников. Пепел и прах. На башнях по мимо магов расположились «Скорпионы», направленные как раз таки на дракона. Когда Балкрас Бронегрыз камнем пикировал вниз, в последний момент расплавляя крылья, Терон услышал крик брата.
«Терон беги!!!» Корр мысленно связался с братом. Терон и не ждал. Подхватив под руку Аэйри, они нырнули к лестнице, как раз в тот момент, когда красный дракон с золотым брюхом, навис над башней и выпустил из пасти огромной и клыкастой пламя, которое расплавляло камни как свеча бумагу. Они чуть не улетел кубарем со спиральной лестницы башни. Другим лучникам повезло меньше и в ноздри ударил запах палёного мяса, а по ушам ударил крик сгорающих заживо.
Аэйри прижалась к Терону, спасая от жара, который исходил от вершины башни. Словно за ними гнались Гончие Тьмы, они промчались на стены. Сердце стучало в бешенным ритме, готовое выпрыгнуть из груди. Из соседней башни, в момент её обрушения, за стены крепости, выбежал лишь Корр. Башня подняла огромнейший столб пыли, от которой невозможно было дышать. А вот Балкрас Бронегрыз полетел на второй заход, рассекая воздух своими могучими крыльями. Он решил пронестись на крепостью, как огненная буря. В этот момент они переметнулись с Айданом.
— Что нам делать с этой махиной?! Что делать с огромным, летающим пресмыкающимся?! Что? — прокричал Терон, тряся Айдана за плечи. В глазах сержанта засветился огонь
— Ты же знаешь драконий язык? Пошли его на хрен! — Терон начал паниковать и Корр, схватив его за грудки, ответил пощечину.
— Очнись, придурок! Перестань вопить как баба! Аэйри, без обид! — эльфийка лишь кивнула. Корр обратился к Айдану, но того не был на стене. Сержант уже взобрался на спину своего грифона, не пристегнув себя ни одним ремнём. Когда Альва взлете на уровень стены, Айдан прокричал близнецам
— Заставьте его пролететь над вами! — и Альва взлетела высоко-высоко, унося Айдана к облакам. Терон и Корр застыли буквально на мгновение.
— Эй! — Терон запрыгал на месте и истошна заорал, маша руками — Эй! Ты! Тварь огнедышащая! Сюда! — Аэйри остановила его и указала на Рог. Терон с не охотой взял его, но когда голос раздался в его голове, он подул в него.
— Хагон сотар Мхахгор! (Ярость Сокола!) — проговорил он.
Когда он подул в Рог, его чистые и оглушительный ноты заставили каждого защитника крепости воспарять духом, против новой волны нападающих. Чудовищней раны полученный в боях заживали на глазах. Легионеры вставали бок о бок против элитных отрядов из Ваетира и Сандрага, посланных в бой Лоренцем. Золотоносный воин дивились силе, что снизошла на их врага. Каждый легионеры убивал десятки южан, прежде чем их самих успевали убить или оглушить. Каждого, кто защищал крепость Кулдар окутывало бело-золотое свечение и с поднятыми стягами и щитами, они отбрасывали врага со стен. Конечно, Балкрас Бронегрыз не мог не услышать зова этого великого артефакта и летающий ящер развернувшись, полетел прямо к Кудару, на низкой высоте.
