Эйрианец наконец опустил руку.
– А как ты думаешь, в жизни Кошки появится нужный мужчина?
– Появится. Если Тьма милосердна, он придет.
3. Искаженное Королевство
Он долго стоял на краю очередного местечка для отдыха, подмечая все детали, воспринимая сообщение и предупреждение. В отличие от остальных подобных уголков, которые Джанелль заготовила для него, этот почему-то обеспокоил Деймона.
Здесь находился алтарь – плоский кусок черного камня, положенный на два других. В центре его стояла хрустальная чаша, которая некогда была разбита. Даже с того места, где он сейчас стоял, Деймон видел все линии, мельчайшие элементы узора, видел едва заметные прожилки, оставшиеся на тех местах, где чаша была собрана воедино из осколков. Некоторые края вдоль ободка были острыми как бритва – не хватало некоторых мелких обломков. Можно было с легкостью обрезаться. Внутри чаши черная мгла, прорезаемая молниями, медленно кружилась в медленном танце. У основания чаши на ножке он заметил золотое кольцо с встроенным рубином. Мужское кольцо.
Кольцо Консорта.
Деймон наконец приблизился.
Если он правильно понял это сообщение, то она исцелилась физически и психически, но при этом на душе хватало ран и шрамов. К тому же ей так и не удалось восстановиться окончательно. Потребовав кольцо Консорта, он не только получит привилегию насладиться тем, что содержит чаша. Многочисленные острые грани поранят любого мужчину, который попытается сделать это.
И все же человек осторожный…
Да, решил он, глядя на острые грани чаши, осторожный мужчина, знающий об их существовании и готовый рискнуть, сможет сделать первый глоток из чаши.
Удовлетворившись увиденным, он вернулся к тропе и продолжил подъем.
Сэйтан свалился с постели, спеша выяснить, почему Люцивар так орет спозаранку.
Часть его сознания весьма своевременно пробубнила, что нельзя вылетать из комнаты в чем мать родила, поэтому Сэйтан быстро схватил штаны, которые вчера бросил на кресло, вернувшись в свою комнату после того, как вечеринка наконец пошла на спад, однако не задержался, чтобы надеть их. Он чуть не вывихнул себе руку, пытаясь открыть дверь, разбухшую от вчерашнего дождя. Выругавшись, он ухватился за ручку и, обратившись к Ремеслу, сорвал дверь с петель.
К тому времени коридор уже заполнился телами в разных стадиях одевания. Он попытался протолкаться мимо Карлы и получил сильный удар острым локтем в живот.
– Что, во имя Ада, здесь происходит? – завопил он.
Никто не обратил на его вспышку ни малейшего внимания, потому что в этот момент Люцивар выскочил из спальни Джанелль и заорал:
– Кошка!!!
Очевидно, Люцивар не испытывал ни малейшего смущения, стоя голышом перед группой юношей и молодых женщин. С другой стороны, мужчине, достигшему расцвета, да еще и обладавшему таким телосложением, стыдиться нечего.
И никто в своем здравом уме не начал бы дразнить человека, от которого исходит резонанс такой концентрированной ярости.
– Где Ладвариан и Каэлас? – требовательно спросил Люцивар.
– Ближе к делу, – попросил Сэйтан, поспешно натягивая штаны. – Скажи лучше, где Джанелль? – Он устремил выразительный взгляд на Кольцо Чести, опоясывавшее мужской орган его сына. – Ты ведь можешь чувствовать ее с помощью этой штуки, верно?
Люцивар дрожал от усилий, прикладываемых, чтобы не потерять контроль над своим гневом.
– Да, я распрекрасно ее чувствую, я просто не могу ее найти! – Он стукнул кулаком по маленькому столику и разломал его напополам. – Будь она проклята, я выпорю ее за это!
– Кто ты такой, что смеешь говорить так о ней? – зарычал Шаости, протолкавшись в первые ряды. Его Серый Камень мягко засиял от концентрируемой силы.
Люцивар оскалился в ответ:
– Я – Верховный Князь, который ей служит, воин, поклявшийся защищать ее. Но я не могу защитить ее, если не знаю, где она! Ее лунные дни начались вчера. Мне точно нужно вам всем напоминать о том, как ведьма уязвима в это время? Сейчас она расстроена – по крайней мере, это я хорошо чувствую, а ее единственная защита – два полуобученных самца, потому что она не сказала мне, куда ее понесло!
– Довольно, – резко произнес Сэйтан. – Сейчас же возьмите себя в руки!
Ожидая, когда затянувшаяся пауза наконец сделает свое дело, Повелитель призвал свои туфли и обулся, а затем пригвоздил Шаости и Люцивара к месту одним взглядом.
Никто больше не осмеливался даже пошевелиться. Тогда он шагнул прочь от собравшихся и прислонился спиной к стене. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы немного успокоиться самому, закрыл глаза и опустился на уровень Черного.
Разумеется, он знал, что во время своих лунных дней ведьмы не могли транслировать свою силу через Камни без острой боли, но это не остановило бы Джанелль.
Используя собственное тело как центр поиска, он осторожно выпустил силу Черного Камня наружу расширяющимися кругами. Сэйтан искал следы ее присутствия, что могло бы, по крайней мере, дать им всем понять, где Джанелль сейчас. Круги расходились все шире и шире, за пределы деревни Магре, за остров Шэльт, до тех пор, пока…
Кэтиен!
Он почувствовал острый страх и гнев, сплетаемые со злостью, быстро перерастающей в гнев.
Черный гнев. Гнев, поднимающийся по спирали. Холодный гнев.
Он поспешно подался назад, пытаясь избежать ментального шторма, который неминуемо должен был разразиться над Шэвалем. Он поспешил укрепить свои внутренние барьеры, прекрасно зная, что это ему не поможет. Ее гнев снесет все преграды, как лавина, и пробьется туда, где никакой защиты уже нет. Сэйтан надеялся только на то, что ему хватит времени предупредить остальных.
«КЭТИЕН!!!»
Когда она высвободила силу своих Черных Камней, голову Сэйтана наполнил мучительный крик Джанелль, парализовав его на месте. В него ударила волна темной силы, бросая его то в одну сторону, то в другую, словно он был куском дерева, попавшим в море во время прилива. И в то же время вокруг Шэваля неожиданно появился ментальный щит. Затем – пустота.
Его отнесло за этот щит. Сэйтан был напуган, но в то же время испытывал необъяснимое облегчение – словно оказался в безопасности дома, когда за окном начался нешуточный шторм.
Очевидно, он оказался между двумя противоположными заклинаниями, быстро наполнившимися силой Черного Камня, когда Джанелль поставила щит, чтобы сосредоточить колдовской шторм в одном месте. Умная маленькая ведьма. Все эти ментальные молнии посреди черной дымки обладали странной притягательностью и пугающей красотой. Он бы не возражал против того, чтобы еще немного подрейфовать в воздухе, любуясь, однако Сэйтана преследовало странное чувство, словно ему еще предстоит что-то сделать…
