— Зачем? — недоуменно посмотрел правитель на сына и покачал головой, — Так не положено пред-ками.
— Да, нет, отец, ни предками, ни Богами. Это Богомудр все придумал, из-за одного непутевого сына, лишил всех своих потомков магических сил. И я уверен, пришло время исправить эту ошибку и обучать магии не только первенца, но и всех сыновей, которые этого будут достойны, и те которые имеют чистую душу и светлую голову.
Правитель внезапно спустился с полка на пол, встал в полный рост, и разочарованно глянув на своего наследника, сказал:
— Я не понимаю тебя, Святозар. Как ты можешь так об этом спокойно говорить… Ты уверен, что пора разрушить наши традиции, ты уверен, что наши обычаи ошибка. Разве я тебе это говорил, когда учил магии? Разве я учил тебя разрушать, а не воздвигать? Ты меня разочаровал сын, да нет — это даже не разочаровал, а страшно расстроил…
— Погоди, погоди отец, — почти выкрикнул Святозар, когда увидел, что отец хочет выйти из парной, он спрыгнул с полки, и встал спиной к двери, не выпуская отца, — Послушай меня, послушай. Не сердись только. Ты только подумай, какую страшную ошибку…, нет — это не то…, какой страшный заговор создал Богомудр. А что если матери не удалось бы обмануть Нука, и он взял в полон мою душу и стал ею управлять, и сделал меня чудовищем. Ты только подумай, что было бы тогда с тобой, с братьями и сестрой, с восурским народом, с нашей землей. Когда я себе это представляю, то содрогаюсь. Ведь его магия очень сильная и темная, а вместе с моей светлой, объединившись, мы были бы подобны Богу. Вот я и подумал… нет решил…,- Святозар тяжело вздохнул не зная как выразить то, что у него на душе, и, набрав в ковш холодной воды, облил себя, а затем, продолжил, — Не заговор и не первородство должны выбирать ученика, а отец. Отец должен решать, учить сына магии или нет.
— Тогда, зачем учить Тура магии, я не пойму? — не соглашаясь с доводами сына, спросил правитель и сел на нижнюю полку.
— Тура я обучу потому, что он достоин, знать магию. В нем сразу видна чистая душа и светлая голова. И даже если когда-то со мной что-то случится, он сможет передать эти знания своим детям, — тихо сказал наследник и сел рядом с правителем.
— Тур и так получит эти способности, потому что если с тобой что-то случится, то я перед смертью передам ему свою магию.
Святозар вскочил с полки, схватил почти полное деревянное ведро за уши и вылил на себя, а затем, повысив голос, почти выкрикнул:
— Это просто прекрасно, просто прекрасно… И, что, мне хочется узнать ты ему передашь? Что? Способность видеть духов, ну и на, что она ему? Ну, я видел пятнадцать лет духов, и мне это пригодилось? Нет, нет, не пригодилось, слышишь отец, не пригодилось. Знания вот, что важно. А знания хранятся в твоей и моей голове, да в книге, которую Тур не сможет открыть, а значит, не сможет познать заговоры, обереги и присухи.
— Ну, чего ты раскричался, — усаживая взволнованного сына возле себя, добавил правитель, — Вижу я, разумные ты слова говоришь, но я не могу, ни тебе, ни себе, ни кому, то бы, ни было позволить разрушить наши традиции.
Святозар тяжело застонал, закрыл лицо руками и закачался из стороны в сторону, словно теряя силы, а убрав руки от лица, посмотрел на отца и тихо спросил:
— И ты не изменишь своего решения?
— Нет, сын, не изменю, — негромко, но очень четко сказал правитель.
— Тогда у меня не остается, больше иного выбора…, и, зная каков ты, когда не хочешь уступать, я расскажу тебе вот, что. Знаешь, почему моя рана не заживала? Потому что ДажьБог хотел, чтобы я отправился в страну Беловодья, где живет наша мать корова Земун, и, дотронувшись до камня "Око мира", что горит в ее лбу, я смог бы познать свою душу. Видят Боги, я не хотел тебе это го-ворить. Но я имею право менять эту традицию потому, что ее создал я сам, когда возрождался на земле. Потому что я и есть Богомудр.
Святозар видел, как дрогнуло лицо правителя, он отер рукой стекающий пот со лба и тихо произ-нес:
— Ты, Богомудр? Нет, это не может быть…
— Ты, же знаешь, отец, — негромко начал наследник, — Знаешь, что наши души живут на земле много раз, после смерти вновь возрождаясь. Только в отличие от Богов, наши души не помнят прошлых жизней. Но со мной…, со мной все по-другому… И мне, дано право знать кем я был в прошлых своих жизнях. И еще, будучи Богомудром я знал, кем был в первой своей жизни.
— Это великая тайна…, почему Боги открыли ее тебе? — спросил правитель.
В парной некоторое время длилось молчание, только слышно было, как падающие на каменку капли воды шипят, да за дверью тихо напевает что-то Тур.
— Я возродился на земле вновь, не просто так, а для того, чтобы исправить ошибку…, страшную ошибку которую когда-то допустил, — сказал Святозар, вздохнул и мгновение спустя добавил, — Я обязан разрушить заговор, который создал на первенца и обязан победить Нука, который взял в полон душу моего брата.
Правитель сидел, молча, ничего не говоря, а потом вдруг поднялся, посмотрел как-то испуганно на наследника, и вышел из парной. Святозар увидел, как за отцом закрылась дверь, и, вздрогнув всем телом, утер побежавшие из глаз слезы.
— Ты чего тут отцу сказал? — тревожно спросил Тур, зашедший в парную, и протянул Святозару чашу с холодным квасом.
— Да, так брат, это мы о своем, — тихо ответил Святозар, и, отказавшись от кваса, поднялся на верх-нюю полку, лег на нее спиной, так чтобы Тур не мог увидеть его слез.
Тур было двинувшийся следом за братом, был остановлен окриком правителя, который долетел из-за закрытых дверей:
— Туруша, сынок, обмойся и выходи, мне надо со Святозаром поговорить.
— Совсем выходить отец? — приоткрыв дверь, разочарованно спросил Тур.
— Совсем, Туруша, совсем. Обмойся и выходи. Да, на дворе не бегай, иди сразу во дворец. Я со Святозаром поговорю и приду, да мы с тобой поужинаем вместе…
Тур закрыл дверь, обидчиво глянул на старшего брата, а затем, как и велел отец начал обмываться. Он налил в широкий полукруглый таз воды, и принялся было тереть себя мочалой, но когда понял, что Святозар за него не заступиться, и, облив себя водой, вышел из парной. Святозар лежал тихо на полке и вытирал рукой сбегающий соленый пот с лица, перемешанный с не менее солеными слезами, и думал о том, что это именно по его вине, именно из-за его необдуманного заговора мучается Эрих и горит в холодном пламене Пекла душа его матери.
Когда недовольный Тур покинул предбанник в парную вошел правитель, поднялся на полку и заглянул в лицо Святозара, и очень мягко сказал:
— Может ты выйдешь в предбанник, а то ты такой красный… Гляди еще сердце и невыдержит, такой жары — то…
