— Класс.
— А меня не пригласили…
— Высший класс.
Ванесса пристегнула кобуру и поправила кафтан, чтобы скрыть пистолетообразную выпуклость справа. Вопреки всем требованиям этикета, она носила мужскую одежду. В первый день, правда, надела туалет, приличествующий даме ее положения… но повторять опыт не стала.
Во-первых, на одевание пришлось затратить почти два часа.
Во-вторых, в этом платье, сверх всякой меры покрытом гирляндами лент и бантов, кружевными оборками, рюшечками и прочей мишурой, она чувствовала себя расфуфыренным фазаном.
В-третьих, под этими бесчисленными слоями материи оказалось до безумия жарко — пот тек градом, а кожа немилосердно чесалась.
В-четвертых, корсет из китового уса едва не выдавил бедной девушке кишки.
В-пятых… ну, в общем, местная мода эмансипированной американке не понравилась.
Уже на следующее утро Ванесса вытребовала себе мужской дворянский костюм — нижнюю рубаху из тончайшего батиста, кафтан, штаны, шерстяные чулки, башмаки с пряжками. И все. Просто и удобно.
Правда, это вызвало шепотки и косые взгляды придворных дам… но кое-кто из них, наоборот, поглядывал с завистью! А вчера молоденькая графиня Шкеран шокировала всех, также появившись в мужской одежде. И судя по разговорам, ходящим среди портних и модельеров, некоторые ее подруги тайком заказали и себе нечто подобное. Не настоящий мужской кафтан, конечно… но нечто в схожем стиле. Семена, посеянные Ванессой, упали на благодатную почву.
— Да, вот так и рождается новая мода… — задумчиво поглядела на себя в зеркало Вон, дополнив туалет широкополой шляпой. Привыкла за время путешествия по Каабару.
Горничная в очередной раз попыталась устроить зеньорите Ли косметический сеанс. Ванесса в очередной раз вежливо отказалась, ласково сказав какое-то слово на букву «f». В Рокуше благородные дамы используют два основных средства косметики: чистый мел, превращающий лицо в белую безжизненную маску, и мазь на основе свекольного сока, делающая щеки красными, как помидоры. У Вон эти крайности вызывали ассоциации с клоунской раскраской — мим и «рыжий». Поэтому она по-прежнему пользовалась старой доброй косметичкой — тут мазок, там мазок, и лицо готово.
За прошедшую неделю Ванесса успела обжиться в Королевском Дворце Владеки. Она уже давно переняла от Креола образ поведения, позволяющий чувствовать себя комфортно в любом месте. А именно — гляди на всех сверху вниз и веди себя так, словно ты везде самый главный.
Несложное правило. Но очень эффективное. Креол придерживался его всю жизнь и уже плохо помнил то время, когда еще не был где-то самым главным. В древнем Шумере отношения императора и Верховного Мага напоминали сложный и запутанный симбиоз. Конечно, Верховный Маг — вернейший из подданных императора и обязан во всем повиноваться властелину. С другой стороны, если император вдруг надумает казнить вернейшего из своих подданных… далеко не факт, что ему это удастся. Поэтому Верховный Маг исполняет любую просьбу императора… а император в свою очередь воздерживается от просьб, которые Верховный Маг может вдруг не захотеть исполнить.
В общем-то, система довольно шаткая. Неудивительно, что она так часто разваливалась. Когда маги вдруг влезают в политику, или политики начинают командовать магами… государство ожидают серьезные потрясения. Как, собственно, и произошло с Шумером после смерти последнего из великих императоров-полубогов — Лугалькиаги, прапраправнука Гильгамеша. В двадцать пятом веке до нашей эры империя Шумер распалась на множество крохотных царств, а великое Искусство магии начало печальный путь к упадку и забвению.
Впрочем, Креол умер на пятьсот лет раньше.
— Доброе утро, барон! — махнула рукой Ванесса. — Как спалось?
— Утро доброе, маркиза, — приложил два пальца к виску Джориан, шествующий по дворцовому коридору подобно важному бронетранспортеру. — Передайте мои извинения его величеству — к обеду опоздаю. В северной крепости какие-то проблемы…
— Обязательно.
Стражи покоев Гвениолы Янтарновласой при виде маркизы Ли низко поклонились, не сделав даже попытки задержать важную гостью. Ученица мага успела зарекомендовать себя решительной особой.
— Доброе утро, Гвенни… то есть, ваше высочество! — поздоровалась Ванесса, входя внутрь.
На нее тут же возмущенно зашикали. Начиналась Церемония Пробуждения Принцессы — настоящий спектакль в несколько действий. Исполинская кровать — почти такая же, как та, что осталась в замке Ставараф, — на эти минуты превращалась в сцену, стоящую посреди зрительного зала-опочивальни.
Ванесса появилась к самому концу первого действия — первая камеристка только что разбудила ее высочество, и сейчас две служанки заканчивали расчесывать и укладывать великолепные золотистые волосы. Гвениола широко зевала и терла глаза, не обращая внимания на присутствующих.
Первая камеристка резко отдернула полог, открывая расчесанную принцессу взглядам зрителей. Первая красавица Ларии милостиво зевнула и опустила ноги на пол. Среди белоснежных пуховиков она напоминала солнце, встающее среди облаков. Длинные светлые волосы ниспадали по лилейной шейке, словно солнечные лучи. Камеристки начали умывать госпожу… но отнюдь не водой, а дорогими духами с запахом лаванды и роз. Первая камеристка обула крохотные ступни принцессы в туфельки, а главная костюмерша помогла ей снять сорочку и накинула на плечи халат — «промежуточная» одежда.
В палаты вошло еще несколько дам, а также парочка кавалеров — принцесса уже не нагишом. Появилась массажистка, парикмахерша, лакеи. Все они изящно раскланивались перед госпожой, невнятно бормоча слова приветствия. Первая камеристка взяла зеркало, а парикмахерша начала наносить на венценосное личико пудру и румяна. Массажистка тем временем массировала спину и плечи красавицы.
Два дюжих лакея встали спиной к принцессе, загораживая ее от публики, а костюмерши тем временем сдернули с нее «промежуточный» халат и начали облачать в сегодняшний костюм. Туфельки также сменились другой обувью. Служанка поднесла принцессе вчерашний костюм, чтобы та переложила содержимое карманов в сегодняшний. Другая подала серебряный поднос с четырьмя носовыми платками — на выбор.
И, наконец, последнее действие. Принцесса уже при полном параде, к ней подходит жрец Единого, принимает утреннюю молитву — краткую, всего в несколько слов. Гвениола Янтарновласая улыбается, подает руку франтоватому хлыщу — герцогу Змекелену, очередному фавориту (за эту неделю принцесса меняла уже третьего). Служанки за ее спиной торопливо застилают постель.
