Сай уже оказался мало посещаемой части дворца, перейдя по галерее в хозяйственную его часть. Света было так же мало, как и линий бифуркации. А те, что были, — Сай приложил ладонь к губам, ощущая дурноту. Если и могли линии светиться всеми оттенками темно–коричневого, почти черного цвета, то это были именно они. Королевская тюрьма.
Сай заставил себя идти дальше. Этих линий едва хватало, чтобы обозначить его путь. Он не тешил себя иллюзией, что его настоящее зрение когда–либо восстановится, хотя даже прославленный мастер Даменси не смог распознать причину, по которой это случилось. С его глазами все было в порядке, никаких видимых повреждений, но они отказывались видеть мир. Хотя его левая рука функционировала нормально, исцеленная Велькой. Почему лишь глаза оказывались повиноваться ему? И если даже у Зоара не было ответа на этот вопрос, значит причина находилась за пределами привычных даже для такого, как он вещей.
Если кто–то увидит короля в таком месте без сопровождения, тот час начнется паника. Но в последние дни одевшись как можно проще, Сай часто бродил по дворцу вот так, изучая новый, непривычный, изменившийся мир. Для своих прогулок он выбирал по преимуществу ночное время, так, как днем дела неизменно требовали его присутствия на людях. Его обязанности не делали скидку на его состояние, и он не мог что–то изменить в расписании, чтобы тот час же за этим не последовала волна хаоса. А потому, лишь немногие из стражей знали о том, что король по какой–то причине бродил по дворцу и саду в одиночестве. И единицам было ведомо, о ночных прогулках в город, что нечасто удавалось прежде.
И вот сейчас с волосами сколотыми на в пучок на затылке, в простой рубашке и брюках, заправленных в кожаные сапоги, Сай спускался по крутой лестнице в таинственный мир тюрьмы. Воспоминания более чем полугодовой давности нахлынули на него. Тогда он вот также спускался сюда, на самый нижний уровень, чтобы встретиться с другом, преданным им самим. Тогда меч, занесенный над головой Кальвина был неумолимо близок к тому, чтобы убить его. И теперь в этой же тюрьме снова находился тот, кого он называл не только другом, более того — наставником. Снова из–за него страдали близкие ему люди. Рука Сая сжалась на веточке, что лежала в кармане. Правильно ли он собирается поступить? Такой линии бифуркации не было, и пока даже он не в силах был угадать, куда именно она протянется.
Шаги закончились как и ступени лестницы, когда Сай дошел до караульной. Здесь, под толщей камня и земли, сам воздух был вязким и густым, наполненным вечной сыростью и холодом. В любое время года температура здесь была одинаковой.
Сутулый малый с вечно сопливым носом округлил глаза при виде фигуры, появившейся словно из ниоткуда. А когда он узнал в этом просто одетом молодом человеке короля, вытянулся по стойке смирно. Книга, что он читал, выпала у него из рук.
— Все порядке, Весс, — Сай знал этого стражника еще с тех времен, когда приходил сюда к двум другим пленникам. — Не нужно суетиться. Продолжай нести службу.
— Ваше величество! — выкрикнул Весс, не в силах сдержать эмоции. Он как было известно Саю, едва ли не боготворил своего короля. К тому же, появление столь важной персоны в его поземном царстве, где стражники проводили целые сутки, явно стало самым важным событием за его смену. — Вам угодно провести инспекцию? Позвольте мне лично провести вас по камерам. Все содержится в образцовом порядке.
Сай попытался успокоить излишне ретивого малого, улыбнувшись смущенной улыбкой, — нет, это не официальный визит, к тому же, Весс, который сейчас по твоему час?
— Час? — Весс задумался, — он никогда не пользовался часами, насколько знал Сай, и потому такой простой вопрос вполне мог сбить его с толку.
— Сейчас второй час ночи, мне просто не спалось, вот я и пришел сюда. Проведи меня к камере, где содержат Рэя, — попросил король.
— А, так вы пришли проведать господина капитана… — в голосе Весса звучало искреннее почтение. Капитан Рэй Нордис пользовался всеобщим уважением, не меньшим, чем Клайм Кольбейн. И даже сейчас, когда он по какой–то причине оказался в немилости, — покушение на короля Астала осталось известным лишь узкому кругу лиц, — это уважение не стало меньше.
— Да, я не знаю сколько пробуду там, поэтому не волнуйся, если сменишься. Саю было известно, что смена караула проходила ровно в три часа ночи.
— А… да, как скажите, — пробормотав открепляющее заклинание для шарика света, висевшего на стене над его головой. Весс отделил часть его, чтобы осветить дорогу. Идти пришлось довольно далеко, туда, где располагался самый нижний ярус тюрьмы, где держали узников, приговорённых к пожизненному заключению. Суд на капитаном Нордисом все еще не состоялся, хотя Мизар Фон Грасе был очень настойчивым в этом вопросе. Сай мог лишь надеяться, что условия содержания капиана были лучше, чем те, в которых наплодились Кальвин с Эвенкой.
— Благодарю, — кивнул Сай, принимая шарик света. Он дождался, пока шаги Весса не стихнут за поворотом коридора, и только тогда отодвинул тяжелый засов на двери камеры. Войдя внутрь, Сай непроизвольно вздрогнул. Ему не удавалось отделаться от ощущения, что это была камера Кальвина. К тому же… в первые мгновения он практически ничего не увидел. Линии бифуркации, окутывающие пленника, были тусклыми и слабыми. Неужели… Но Сай вздохнул с облегчением, когда фигура, сидящая на койке, ввинченной в стену, зашевелилась и подняла голову. Просто спал… Тот час и линии вспыхнули ярче, формируя перед глазами Сая знакомые очертания лица капитана.
— Странно видеть вас здесь. Я думал, мы все сказали друг другу еще в первый раз, — произнес капитан. Сделав усилие, Сай смог различить выражение его лица, — спокойное и немного удивленное. Даже в такой ситуации, дух Рэя Нордиса не изменил ему.
— Даже если ты так считаешь, у меня есть еще остались вопросы к тебе. Но прежде, — Сай отпустил шарик света плавать под потолком, в то же время быстро вынимая из рукава рубашки бумаги. Он передал ее капитану.
Однако, тот не сделал попытки взять ее. На самом деле, несмотря на то, что держался он как обычно, физическое состояние капитана было не самым лучшим. Сай видел, как тускнеет его аура, а температура тела нарушена из–за постоянной неподвижности.
— Что это? — наконец спросил он.
— Приказ о твоем помиловании.
Рэй сделал порывистое движение, но потом, поморщившись, расслабился.
— Вы простите, что не встаю.
— Ничего, тебе лучше пока не напрягать силы зря.
— Действительно я вижу вашу печать, — наконец, прочтя строки, капитан отложил лист в сторону, — но это плохая шутка, ваше величество.
