— Эй, подожди! — крикнул ему вдогонку Виридовикс. — Мы должны обмыть это дело кувшином доброго винца.
Он побежал следом за Горгидом. Стражники не могли понять разговора, но они уловили интонацию.
— Как собака и кошка, — сказал один из них.
— Это точно, — отозвался трибун. Он вернулся в здание, прошел мимо портрета давно усопшего Императора Ласкаря, чье грубое, крестьянское лицо больше напоминало Марку лицо младшего центуриона, нежели властелина Империи. Кровавое пятно в нижней части картины было одним из немногих напоминаний о том отчаянном сражении, что кипело здесь два года назад.
Из рабочего кабинета Алипии вышел секретарь. Алипия бросила ему вслед:
— Мне хотелось бы получить эту копию завтра, Артан. Пожалуйста, постарайся это сделать.
Артан печально вздохнул.
— Я сделаю все, что смогу. Ваше Высочество. — Он поклонился трибуну и поспешил уйти, положив свой набор карандашей и перьев в карман.
— Я не должна так перегружать его работой, — призналась Алипия Марку. — Но хочется успеть как можно больше до того дня, как мы покинем столицу. — Она рассмеялась. — Хотя о чем я говорю! Почти все мои вещи запакованы, и я не могу до них добраться.
Трибун давно уже знал, что Алипия жаловалась только на мелочи; она терпеть не могла, когда несущественные проблемы и неприятности мешали ей встречать лицом к лицу настоящие тревоги.
Он решил сменить тему разговора. Однако заговорил он осторожно, поскольку все еще приспосабливался к ее характеру и привычкам:
— Надеюсь, жизнь на новом месте, так далеко от столицы, не покажется тебе странной и необычной.
— Странной? — удивилась она. — Это будет, скорее, возвращение домой. Разве ты забыл, что я родилась и выросла в провинциальном поместье. Кстати, оно было расположено не так далеко от того места, где нам предстоит жить. Я никогда не думала, что вообще увижу большой город, пока мой отец не возглавил восстание, сбросившее с трона Стробила Сфранцеза…
Марк окончательно растерялся. Он действительно забыл об этом. Поэтому он пробормотал, стараясь скрыть смущение:
— Ну конечно, конечно…
Но это прозвучало так неубедительно, что Алипия рассмеялась:
— Да нет же, любимый, все прекрасно! Это тот самый счастливый конец, о котором пишется во всех романтических историях. Кстати, в реальной жизни так никогда не бывает. Странно даже, что с нами случилось именно так… Злодей пал от твоей руки, ты получил заслуженную награду, и вот мы с тобой вместе — навеки. Или я ошибаюсь?
Марк тоже засмеялся.
— Нет, ты совершенно права, — сказал он. — Особенно в последнем.
И поцеловал ее.
В жизни Марка с Алипией совершенно не было тех страшных ссор, что пронизывали его отношения с Хелвис. Но это был лишь явный признак куда более полного внутреннего душевного покоя. Не самой последней причиной этому было то, что он учился на своих прошлых ошибках.
И в то же время нельзя было отрицать той большой роли, которую играла в их браке Алипия. Она не пыталась подавить Марка и тем самым давала ему полную свободу меняться. У него просто не осталось повода отгораживаться от нее, спрятавшись за щитом упрямства. Ему казалось, что с каждым днем они любили друг друга все больше и больше. А в жизни с Хелвис счастье, наоборот, постепенно иссякало.
Нельзя сказать, конечно, что у них Алипией совершенно не было расхождений. Ее рассуждения о «счастливом конце» только подчеркивали одно из них. Марк подумал, что, несомненно, к этому имела отношение видессианская религия с ее пристальным вниманием к битвам между Добром и Злом. Скавр постепенно приближался к пониманию веры Фоса, но все еще чувствовал сильное влияние стоиков.
Счастливые концовки возможны только в любовных романах, где героев совершенно не тревожит, что ждет их за пределами книги. А в обычной жизни беда следует за бедой — и так без остановки. В реальном мире существовал лишь один конец, и он был предопределен заранее. Но к нему ведет множество путей.
— Давай лучше назовем это хорошим началом, — сказал Марк, и Алипия не стала возражать ему.
ГЛОССАРИЙ латинских и видессианских слов, встречающихся в книге
АГДЕР — королевство, расположенное к северо-востоку от Видесса. На территории Агдера бытует архаический видессианский язык, «законсервировавшийся» в таком состоянии с древних времен.
АКВИЛА — римский боевой штандарт с виде орла с распростертыми крыльями в венке из дубовых листьев, открепленный на длинном древке.
АМОРИОН — город, расположенный на западе Империи Видесс. Вокруг этого города поселились беженцы-васпуракане, согнанные со своих земель йездами. Аморион стал оплотом религиозной диктатуры жреца-фанатика Земарка.
АРАНД — большая равнинная река, главная водная магистраль засушливых западных плато Империи.
АРШАУМЫ — кочевой народ, живущий в степях Шаумкиила, за рекой Шаум.
АСТРИС — пограничная река, отделяющая Империю Видесс от Хатриша и земель хаморов.
АЯКС — герой Троянской войны, уступающий в доблести только Ахиллу. Горгид вспоминает титанический поединок Аякса Теламонида с Гектором, сыном Приама.
Мощный Аякс, размахнувши, послал длиннотенную пику
И вогнал Приамиду оружие в щит кругловидный:
Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика,
Броню насквозь, украшеньем изящную, быстро пронзила
И на чреве, под ребрами, самый хитон растерзала…
Сшиблися вновь, как свирепые львы, пожиратели крови,
Или как звери лесов, нелегко одолимые вепри…
ВАСПУР — «первое и самое знатное порождение Фоса», легендарный предок народа васпуракан. Поэтому все васпуракане называют себя «принцами» и «принцессами».
ВЕСОВЩИКИ, ересь весовщиков, ересь Равновесия. — Согласно религиозному учению хатришей, борьба Добра и Зла находится в постоянном равновесии, и исход ее неизвестен. Учение хатришей насквозь фаталистично.
ВИА ПРИНЦИПАЛИС, via principalis — «главная дорога» в римском легионном лагере. Посередине ее отводилось место для палатки командующего (в данном случае — трибуна).
ГАРСАВРА — «маленькая столица» западных территорий Видесса, ключ к этим землям.
ГЛАДИЙ — короткий римский меч, предназначенный для нанесения колющего удара в ходе сражения плотно сомкнутыми рядами на очень близком расстоянии от противника.
ДРУНГАРИЙ — адмирал флота.
ЙЕЗД — государство, основанное на месте древнего царства Макуран. Столица Йезда — Машиз. Подпав под влияние «дьяволопоклонника» Авшара, йезды избрали своим божеством темного Скотоса. Они широко применяли черную магию, прибегали к кровавым ритуалам и человеческим жертвоприношениям. Исконная религия Макурана — поклонение Четырем Пророкам — была в Йезде гонима так же, как и религия Фоса.
