Сын вождя, обнаженный по пояс, уже расстелился на животе по ту сторону костра, отвернув лицо. Наверное, поэтому голос его звучал приглушенно:
— Ты всегда раздеваешь мужчин сразу после знакомства?
— Глупости! — фыркнула я, разминая руки. — Была нужда — еще на знакомство время тратить! — Он одобрительно хмыкнул, но я тормознула следующую реплику нетерпеливой просьбой: — Помолчи, пожалуйста!
Для настройки даже не пришлось прилагать усилий. Я опустилась на колени возле неподвижного тела и, не удержавшись, протяжно присвистнула:
— Ох, и ни фига ж себе! Какая офигительная фиготень!
— Я тоже считаю, что у меня прекрасная фигура, — подал голос пострадавший.
— Знаешь, если каждую отбивную считать фигурой… Мне интересно: куда и чем смотрели ваши знахари?!
— Если бы они у нас были! Во вчерашней стычке последнего потеряли.
— Тогда спрошу по-другому: чем ты сам вообще думаешь? Или понадеялся, что эта ядрена хрень сама по себе пройдет?!
— А разве нет? — очень убедительно удивился Тарглан.
— Еще раненые имеются?
— Человек двадцать к вашим знахарям уже отправили.
— Тебя, надо полагать, отправить было некому? Или ты просто мазохист?
— Кто?!
— Ладно, проехали, — отмахнулась я, примериваясь к «отбивной».
Посмотреть и впрямь было на что. На добрых полспины (насчет фигуры, кстати, новый знакомый нисколько не преувеличил, даже поскромничал!) вспух багрово-фиолетовый, местами черный кровоподтек с многочисленными подсохшими ссадинами. Похоже, красавца-брюнета угораздило нарваться на «качели» — ловушку, которую местные злыдни любят устраивать на лесных тропах. Внушительный кусок толстого сучковатого бревна подвешивают за срезы над тропой и подтягивают настолько высоко, насколько хватит здоровья. В нужный момент привязь перерубается, и «качели», свистнув туда-обратно вдоль тропы, буквально размазывают по родной природе подвернувшихся «счастливчиков».
Мне стало ясно, что именно произошло. Наш противник тоже учился на своих ошибках и стал маскировать засады с помощью мощной магии. Моего новоявленного пациента сначала не тронули — пропустили, когда он вырвался далеко вперед, а вот спокойно вернуться не дали. Поэтому досталось его спине, и, если бы не ловкость и молниеносная реакция, сломало бы пополам как пить дать! И так-то зрелище не для слабонервных…
Я потерла руки, плавно повела раскрытыми ладонями вдоль тела, едва не касаясь его и слегка перебирая пальцами.
— Будет больно — не дергайся!
— Я — воин! — повел плечом пострадавший.
— Догадываюсь. И все же если захочется высказаться, от избытка впечатлений например, можешь не стесняться.
— С ума сойти, какая девушка добрая! — пробормотал он себе в плечо. — Может, я прямо сейчас и начну?
— А что, уже впечатлений набралось?
— Вдруг потом не до того будет…
— Валяй!
Я, по привычке глядя немного в сторону, видела своеобразную цветовую гамму: чуть мерцающее золотистое свечение, идущее от моих ладоней направленными волнами, фиолетово-красные очаги воспаления и боли, поврежденные мышцы и разбитые сосуды, а сместившиеся позвонки неровно сияли багровым. Мои руки плавно завершили движение вокруг самой яркой «горячей точки», красное свечение быстро запульсировало — сначала вразнобой, а затем в такт мерцанию ладоней. Теперь быстрым касанием снять боль…
Коротко переведя дыхание, я перешла к очагам поменьше и осторожно, чтобы не причинять лишней боли, привела их пульсацию в единый ритм. Теперь, когда перемещение жидкостной среды по сосудам было практически восстановлено, можно браться и за позвонки.
Руки ощутимо заледенели, но до завершения работы было еще далеко. Следующую пару капель смолистой смеси я вытряхнула из любимого зеленоватого флакона прямо в ладони, подержала их над огнем и растирала до тех пор, пока приятное тепло не разлилось до самых запястий. Кончиками пальцев коснулась кожи над пострадавшими позвонками. Нет, этот сейчас трогать не стоит, а вот здесь попробуем… короткий, едва слышный даже мне звук — есть!
Теперь вот этот… ч-ч-черт! Словно резиновой лентой по пальцам!
— Не напрягайся, мешаешь!
— Я не нарочно, извини…
Конечно, больно, понимаю, но блокировать пока нельзя — без контроля перестараюсь ненароком, пусть уж сам организм просигналит, если что не так. Еще чуть-чуть…
— …! …!! …!!! — От моего шипения едва не задуло пламя — левую руку свела жестокая судорога.
Вовремя, ничего не скажешь! Усилие воли плюс несколько нажатий в нужных местах — вроде отпустило, только в локоть еще отдает. Можно продолжать.
Впрочем, с позвонками на сегодня хватит. Я, нетерпеливо встряхнув головой, отбросила с лица намокшие пряди волос и зубами подтянула сползший рукав, держа ладони на весу. Теперь вторая часть марлезонского балета…
— Повернись на бок.
Сын вождя молча повиновался, глядя на меня во все глаза, но мне было не до смены выражений на его лице — я сквозь приопущенные веки пристально изучала картину внутренних повреждений. За один раз, пожалуй, не исправить. Сделаем так…
Моя правая ладонь, пройдя по-над грудиной, остановилась у основания шеи, подушечка среднего пальца коснулась межключичной ямки. Я машинально прикинула пульс. Не пойдет, слишком быстро, успокойся… Так-то лучше! Левая рука легла на позвоночник на одном уровне с правой, посылая встречный поток энергии сквозь неслабую толщу мышц и костей. Ладони плавно заскользили вниз вдоль тела, пальцы отмечали одновременным нажатием промежутки между позвонками со спины и между ребер — со стороны груди.
У нижней границы поврежденной области леденеющие руки перекликнулись последней волной тепла — и я, мокрая как мышь, рухнула рядом с пациентом и лежала, накрепко зажмурившись и ожидая, когда прекратится навязчивое мелькание черных колючих мушек перед глазами. Вот уж точно — то ли дар, то ли проклятие…
Неожиданное прикосновение горячего шершавого языка к моему лицу заставило меня подскочить на месте, несмотря на размазанное состояние.
— Линга?! Ты откуда?
Мохнатая партизанка насмешливо мурлыкнула густым басом и разлеглась у меня в ногах, заняв добрую половину шкуры.
— А еще у меня иногда в левом ухе звенит, — неожиданно подал голос Тарглан, — голова кружится, и сердце!..
— Тоже кружится? Что ж, — понимающе покивала я, по-прежнему не открывая саднящих глаз, — есть верное средство:
Спробуй заячий помет:
Он ядреный, он проймет,
И куда целебней меду,
Хоть по вкусу и не мед!
Он на вкус хотя и крут,
И с него, бывает, мрут,
Но какие выживают —
Те до старости живут!
(За точность цитаты не ручаюсь, да простит мне Филатов такие вольности с его знаменитой сказкой!)
