Они еще были в полете, как в костер влетела еще одна огромная ледяная сосулька и, лопнув, разбросала угли в стороны. Костер пыхнул огнем в последний раз и погас.
В первые секунды враги не были способны к сопротивлению и мы полностью воспользовались этим. Это была бойня - Учихи двигались с такой скоростью, что возникало впечатление будто они используют 'шуншин' на короткие расстояния.
Когда я увидел Цуме, которая ударом скрюченных пальцев оторвала голову какому-то темнокожему парню, мне неожиданно пришло в голову, что у собачьих зрачки круглые как у людей, а вот у некоторых кошачьих - он вытянутый... И Цуме явно близка не к собачьим.
Куромару с упоением рвал какого-то шиноби на куски - тот отчаянно звал на помощь. Вот только помочь ему было некому.
Наркотик подействовал на меня чересчур сильно. Я неожиданно почувствовал искры врагов невероятно четко и, схватив их, сдавил.
Все вражеские шиноби пытавшиеся как-то организоваться попадали сначала на колени и закричали от боли, расцарапывая себе лица.
Я и забыл, что на мою искру действуют местные наркотики. Мне стало казаться, что я возвратил все свои силы как псиона. Могущество опьянило меня. Разведя руку в стороны я задрал голову к небесам и засмеялся.
До меня донеслась команда Наоми:
- Вяжите их! Парализующие печати на лица...
'Зачем?' - шевельнулась мысль. 'Я убью их...'
Я еще сильнее сдавил их искры и вражеские шиноби стали смеяться, вторя мне. Вот только их смех был наполнен болью и страданием.
И тут из пещерки вырвалась странная аномалия - сдвоенная искра. Двойная звезда. Джинчуррики? Наш почему-то выглядит совсем иначе...
Оборвав смех, я посмотрел на аномалию и увидел красивую русоволосую женщину, обхватившую свою голову и бежавшую, не разберая дороги. Выбежав за пределы лагеря, она запнулась о какой-то булыжник и покатилась.
Подняться она смогла только на четвереньки.
Я улыбнулся и возник прямо над джинчуррики. Мгновение и я припечатал ее к камням ударом ноги. От удара ее конечности разъехались в стороны и она опять упала.
Перевернув ее на спину телекинетикой, я встал рядом с ней на камни. От близости к моей искре, источнику боли, она забилась чуть ли не в агонии.
Наклонившись, я положил на ее живот ладонь и возник в ее внутреннем мире.
Темный лес. Большая поляна. На ней стоит огромная двухвостая кошка, сотканная из синего пламени. Она громоподобно рычит и бросается ко мне. Я грустно улыбаюсь, поднимаю руку и вижу, что я здесь пребываю в виде иллитида: вместо человеческой руки моим глазам предстает конечность иллитида. Приняв это как должное, я одним 'импульсом' впечатываю кошку в землю, а другим отшвыриваю ее в возникшую за ее спиной огромную клетку. Она вскакивает и, рыча бросается на решетку. Однако та меняет форму, превращаясь в обычный стальной куб, который начинает ужиматься в размерах. Кошка бьется, но ничего не может сделать. В какой-то из моментов я всовываю щупальце во внутрь куба, прямо через стальную стенку. Вытащив его, я выбрасываю за его пределы женщину в костюме джонина. Она испуганным взглядом смотрит на меня. Я же сжимаю куб до размера с ноготок и роняю его на землю.
Безразлично отвернувшись, я выхожу из ее внутреннего мира.
В реальности прошло лишь мгновение. Ну и отлично.
Быстро окинув взглядом дело рук своих, я отметил что другая самая яркая искра стала настолько слабой, что стала теряться в свете другой.
Прекратив давить искры, я поднял свою руку и долго смотрел на нее.
В голове билась лишь одна мысль: 'Почему я был там иллиидом?' Ответ был, но он мне ох как не нравился. Неужели я так долго жил в его шкуре, что стал им...
Нет. Нет...
Рассвет. Из-за далекого горизонта показался краешек солнца.
Скрипнув зубами, я подхватил потерявшую сознание женщину за жилетку и потянул ее обратно к лагерю.
Мои сокомандники уже повязали всех и даже налепили им на лица парализующие печати.
Меня встречала Наоми с Сенго, маячащей у нее за правым плечом.
Их глаза расширились от удивления, когда они увидели кого я волоку обратно в лагерь.
Затянув ее в лагерь, я швырнул женщину к остальным. Она пришла в себя и сумела подтянуть под себя ноги и чуть приподняться с земли.
- Чудовище...- прошептала она.
- Мы все - чудовища. - отвечаю я ей.
Сзади подошли остальные. Наоми спросила:
- Ты ее словил? Как? Словить взрослого джинчуррики живым? Да это вообще возможно?
- Я подавил ее кошку.
Генма зашептал:
- Это что - Нии Югито?
Что-то наркотик влияет не только на мою силу, но и на мозги. Не суметь сложить два и два, не узнать методом исключения имя одного из двух джинчуррики Облака - это критично...
- Что ты будешь делать с ней? - спросила Цуме, стирая какой-то тряпкой кровь с лица.
Я хмыкнул:
- Вероятнее всего, мы вручим ее Хирузену с предложением вернуть ее Кумогакуре за выкуп.
- А может - просто убить? Мы вернем сильное оружие нашим врагам прямо в руки.
- Мне нужны деньги. - пожал я плечами: - Семья растет. К тому же: захватил раз - захвачу второй. Теперь я понял, как это сделать. - Ну, в принципе, нужно провести пару опытов и выяснить, что на меня так подействовало - черная хрень или сок 'джу-ша'. Есть, правда, вариант со смесью этих продуктов... И то и то достать будет несложно. Если конечно, старый хрыч Тору не соврал. Но ради этого рецепта я не поленюсь 'сожрать' его личность. Да и можно затянуть его в допросную к Иноичи. Я жестоко улыбнулся и продолжил: - Ну и Хирузен сможет помакать Данзо лицом в говно. И мы вроде как не особо поругаемся.
- Мышцы начинают болеть. - произнесла Цуме.
Я сощурил глаза и скомандовал:
- Это отдача. Все ко мне - я вас подлечу.
После процедуры, которая убрала все последствия стимуляторов, мы начали все собирать и запечатывать в свитки. Мы забирали все. Даже трупы. Кто его знает, может мне придется их обратно воскрешать?
Между тем, действие наркотика заканчивалось. Казалось, я слепнул. Медленно, но неотвратимо, зона ощущения искр уменьшалась.
В один из моментов я просто отошел в сторону и стал грустно смотреть на встающее над горизонтом солнце.
Мир терял четкость. Сейчас я снова ощутил подзабытое уже чувство могущества псиона и вновь его потерял. Насколько я продвинулся в его возвращении за два года обучения Хирузена? Я знал ответ на этот вопрос точно: телекинетика восстановилась на две трети, а телепатия на одну пятую.
