— Это потому что мы изменились, — сказал Гарий, отвечая её мыслям. — Выросли.
— Вроде эта рубаха ещё не мала тебе, — заметила Мона. Что за привычка говорить очевидное.
— Я не в этом смысле.
— Я поняла…
— Всё-таки хорошо вернуться домой, — Гарий откинулся в траву, глядя в небо.
Значит, всё-таки это для тебя дом? — подумала Мона, искоса посматривая на парня. В дороге она не раз "цепляла" его чувства. Гарию было больно возвращаться из Дорноха. Его донимала тоска по родным, страх за названного брата.
Мона улыбнулась невесело, разыскивая в себе ту девчонку, которую родители вдруг вздумали прихватить с собой в путешествие. Вместо неё вернулся кто-то другой. И она пока не была уверена, что эта почти чужая девчонка понравится друзьям… и ей самой.
Она снова глянула на Гария. Конечно, она не собирается говорить с ним об этом… но просто — хорошо, когда рядом есть кто-то, кто поймёт. И вот он-то, новый Гарий, ей как раз нравится!..
Наверное, каждый, кому приходилось вот так возвращаться после долгого — или заполненного событиями путешествия, думал те же мысли. Мона попыталась перелить их в слова, которые можно было бы выстроить на листе бумаги. Она не раз видела, как Гарий что-то записывал в прихваченных с собою книгах. Тоже проблема характера, восприятия мира. Он — может. Она — тоже может, но не так легко.
— Учитель говорил как-то… есть пословица, что-то про воду, в которую нельзя войти дважды, — неуверенно, спотыкаясь на каждом слове, сказал Гарий. Встрепнул головой, словно отгоняя невесёлые думы, и поднялся: — Ладно! Пойдём найдём наших, а то они уже истомились в ожидании…
Мона оценивающе поглядела на него, прикидывая, можно ли ему общаться с остальными. Как начнёт снова гнать тоску…
— Не начну, — заверил Гарий, когда девочка спросила. — Ты тоже гляди веселей.
— А разве я?..
— Конечно. Просто ты менее… прозрачна, но я-то чувствую.
И пошёл вперёд, оставив её гадать, что он имел в виду. И рубаху, конечно, забыл.
— Мне всегда за тобой одежду подбирать? — догнав, девочка пихнула в руки сырой свёрток. — Не вздумай одевать, простудишься.
— Вот ещё, — буркнул Гарий, но одевать погодил. Друзья далеко не убежали, идея помогать не получила развития. Все застряли под черёмухой, увязанной лентами. Мона рассеянно поискала глазами собственную. Что она тогда загадала, завязывая узел? Может быть, поэтому Гарию пришлось вернуться. Ерунда, конечно, но девочка почувствовала себя виноватой.
Не подозревая о её муках совести, Гарий забросил рубаху на ветви, уселся в корни и отдался на растерзание друзьям.
— Ну, чего вы там хотите знать?
Как он и боялся, они хотели знать всё. Где они потеряли Алека, его друзей и несколько фургонов, что творится на тех землях, что видели по дороге.
Мона пришла на помощь, и они честно отвечали и рассказывали. Гарий вдруг понял, что Кнопка упорядочивает расспросы, не даёт друзьям загомонить их, и благодарно покосился на неё. Девочка лишь улыбнулась мимоходом — пожалуйста, но вы мне за это должны будете, и продолжала руководить расспросами.
— Лесные братья, — пробормотал Даниэл, моргая и с силой растирая лицо. Он только что вышел из транса.
Почувствовав, что с группой что-то неладно, двое остановились и попытались выяснить, что случилось. Алек сторожил, Дэн погрузился в Живу — и его, как и Джонатама и Симону до него, вышибло в реальный мир.
Но ему досталось меньше, и кое-что он выяснить всё-таки успел.
— Лесные братья, — повторил он, гримасничая в попытке вернуть лицу чувствительность. По коже бегали стада мурашей, топая острыми ножками. — Управились благополучно, всех перебили, все живы. Вот только девчонка в суматохе сбежала.
Алек ударил кулаком в ладонь. Дэн дёрнулся, поймав тёмную эманацию его гнева, и окончательно вырвался из Живы.
— Может быть, её и поймали, — пробормотал.
— Идти сможешь? — отрывисто поинтересовался друг. — Или тебя на Вихря посадить?
Коня они поймали за поприще от места боя.
Даниэл встал и протянул руку, и Алек потащил его за собой. Идти Дэн мог — вот только с направлением затруднялся.
Через пару сотен шагов он оклемался и пошёл самостоятельно. Алек всё ускорял шаги, перекинул ему поводья Вихря.
— И вот ещё что, — сказал Дэн, поспешая следом за другом. — Мне показалось, что…
— М-м-м? — раздражённо поинтересовался Алек.
— Впереди тоже что-то… кто-то.
Вой только выругался невнятно и ускорил шаг, словно желая поскорее встретиться с тем, что там творится. И этому чему-то — или кому-то Дэн не позавидовал.
— Засада? Или встречная группа?..
— Не знаю, — признался Дэн. В такой спешке трудно сосредоточиться, но он всё-таки потянулся вперёд, сверхчувствами ощупывая дорогу. Хоть один должен быть зрячим. Вся сила Алека в реальном мире, и сейчас он способен учуять человека лишь если тот смотрит на него поверх дула громобоя или стрелы на тетиве.
Они одновременно почувствовали это. Вихрь тревожно ржанул и попятился, Даниэл повис на узде, Алек споткнулся, его рука метнулась к рукояти меча. Друзья переглянулись. Алек сунулся в кусты и тут же выбрался обратно.
— Что там? — впрочем, Даниэл и без того знал, что.
— Трупы, — мрачно подтвердил Алек. — Человек ажно тридцать. Вот, здесь все церковники остановились…
Он поглядел на землю. Дорога здесь спускалась в низинку, и было сыро — но кровь на грязи ещё была заметна, пахла остро даже для человеческого нечувствительного носа.
— Пошли. Тоже посмотришь, может быть, отыщешь что-нибудь интересное…
— Угу, — Даниэл намотал узду Вихря на ветку куста и неохотно отправился в кусты.
— Почуяли засаду, — сделал он вывод, оглядывая кое-как брошенные тела. — Раз, три, пять… десять солдат, как и сказала девчонка. Молодцы, раздербанили засадников так, что от них только семь человек осталось.
— А это чего?..
Алек наклонился над телом разбойника, брошенного поперёк солдата. Усмехнулся.
— Ай, молодцы, ребята. Свои же добили, хотя и не сильно ранен был.
— Шакалы, — пробормотал Даниэл. — Уверен, выверни мы сейчас карманы каждому из них, все окажутся пусты.
Алек кивком указал на ещё одного солдата, с которого мародёры стащили форменные сапоги.
— А ведь это война… Своих Церковь никому не прощает.
Молодые люди переглянулись и вдруг заторопились.
До самого Дорноха им никто не встретился. Перед входом в село Дэн затянул Алека в расовое поле и прислушался к эмоциям людей.
И ему не понравилось то, что неслось из-за домов.
