— Ближе к делу, как мы выберемся обратно?
— Не думаю, что у нас получится, человечий отпрыск. Полагаю, что путь позади нас закрылся.
У Феликса возникло пугающее ощущение, что ему известны последующие слова Готрека, и, конечно же, он не был разочарован.
— Единственно, что мы можем сделать, это двигаться дальше в надежде найти выход или нашу смерть.
Феликс устало поплёлся вслед за гномом, через каждый второй шаг отхаркивая противную чёрную мокроту.
— Как думаешь, чем питаются те чудовища, если не подвернутся зверолюды? — спросил Феликс.
Сей вопрос весьма занимал его мысли. Он начинал ощущать сильный голод. Прошло много времени с того момента, как он поел, а все его припасы находились в мешках, которые остались в пещере. И, коли на то пошло, там же была и его фляга с водой. Как только его посетила эта мысль, во рту сразу пересохло.
— Любопытными человеками, — проворчал Готрек.
Феликс гадал, пошутил ли гном.
— Вероятно, они попадают сюда через каменные арки.
— Возможно. Я не знаю, человечий отпрыск. Я не волшебник.
— Раз уж речь зашла о волшебниках, то, как думаешь, куда направился наш приятель в чёрной мантии?
— Как можно дальше от меня, если у него есть какое — никакое здравомыслие. А может, его сожрало чудище.
— Почему — то я сомневаюсь, что нам настолько повезло.
Келмайн вышел из Путей Древних в зале храма. Он был рад, что избежал топора Истребителя. И был даже больше рад, что выбрался оттуда, ибо вне зависимости от величины защитных сил амулетов, изготавливать которые он научился у своих повелителей, то место всегда таило в себе ужасную опасность. Никогда не знаешь, когда могут сработать какие — нибудь древние защитные механизмы, или какой — нибудь бродячий демон из Искажённых Путей захочет поглотить твою душу, не обращая внимания на предупреждающие руны талисмана.
Келмайн был рад увидеть на лице своего помощника проявление тех опасений, которые он сам столь тщательно скрывал. Молодой Тзеши выглядел бледнее обычного, несмотря на тот факт, что с ним была по меньшей мере сотня зверолюдов и воинов Хаоса. Заметив Келмайна, он поклонился и жестом изобразил своё глубочайшее почтение. Келмайн кивнул и подал ему знак продолжать. Уже уходя оттуда, Келмайн услышал, как юный чародей начал произносить заклинание, которое должно было расширить зону действия защищающих его чар на всех его спутников.
Не было причин не делать подобного. До сих пор их эксперименты проходили успешно, и их разведгруппы охватили половину планеты. Если всё пойдёт по плану, скоро армии Хаоса смогут быстро переместиться из Пустошей Хаоса в любое государство на поверхности планеты, миновав границы и укрепления и оказавшись в глубоком тылу своих врагов.
Переполняемый видениями о славе, он двинулся по древним заброшенным залам, чтобы побеседовать с братом.
Феликс вздрогнул. Они шли уже несколько часов, а дорога становилась всё необычнее. Камни приобрели бесформенный, расплавленный вид, который Феликс начал связывать с искажающим влиянием Хаоса. Иногда они принимали вид скалящихся со стен лиц, или неподвижных тел, заключённых в камень. Временами у Феликса возникало чувство, что они медленно смещаются, когда он отводит свой взгляд. Необычные самоцветы в потолке иногда исчезали, а вместе с ними исчезал и свет. Когда такое происходило, Феликс двигался вперёд, полагаясь на острые чувства выросшего в туннелях гнома и ориентируясь на сияние рун его топора. Теперь руны светились постоянно, что никогда не было добрым знаком. В прошлом сие всегда предвещало присутствие злой магии или отвратительных чудовищ.
Продвижение сквозь мрак уверенности не придавало. Возникало чувство, что нечто прячется здесь и ждёт. Временами ему казалось, что во тьме, прямо за спиной, скрываются странные бесформенные твари. Его взору рисовались огромные распахнутые челюсти, готовые на нём сомкнуться. Даже понимая бесполезность этих действий, он часто оборачивался и вглядывался в темноту позади себя. Феликс подавлял желание выхватить меч и размахивать им вокруг себя. Он убеждал себя, что Истребитель бы узнал, окажись тут что — либо, и принял бы меры. Эта мысль приносила слабое утешение.
— Эти туннели проходят не под землёй, — почти задумчиво произнёс Готрек.
— Что ты имеешь в виду?
— У гнома есть чувство глубины. Только калека не может знать, как глубоко под горами он находится. Всю свою жизнь я пользовался этим знанием и никогда о нём не задумывался. Но сейчас оно ушло. Это почти похоже на утрату зрения.
Феликс был не совсем уверен в равноценности сравнения, но сознавал, что в его положении узнать сие не дано. Феликс раздумывал, как бы чувствовал себя он, внезапно утратив представление, где находится верх и где низ, и поймал себя на мысли, что такое просто не укладывается у него в голове.
— Меня действительно удивляет, куда подевался тот чародей, — сказал Феликс.
Он не то чтобы стремился изловить чародея — хаосита. Его просто удивляло, куда тот пропал. Предположительно, должны быть какие — то проходы, ведущие в это странное место и из него, и чародей должен о них знать. И если только они его отыщут, то, возможно, сумеют убедить вывести их отсюда. Феликс сомневался, что в нынешних обстоятельствах даже самый злобный из чародеев Хаоса смог бы устоять против силы убеждения Истребителя. Раз уж на то пошло, он сам поможет Готреку в случае необходимости.
— Вне всякого сомнения, он бежит с такой скоростью, на которую только способны его ноги, человечий отпрыск. Я ещё никогда не встречал волшебника, который, при наличии выбора, встретился бы лицом к лицу с холодной сталью.
Феликса эти слова удивили. Он мог вспомнить столкновения с несколькими чародеями, которые не спасались от них бегством. Однако сейчас было не время указывать на это Истребителю.
— Он может оказаться нашим единственным шансом выбраться отсюда.
— Нам не следует надеяться на последователей Хаоса.
— Нам придётся. Иначе твоя героическая гибелью окажется смертью от голода.
Готрек хмыкнул. Судя по звуку, он не был впечатлён.
— Чему быть — того не миновать.
Впервые Феликс был вынужден действительно признать факт, что они могут здесь умереть. Здесь нет еды и нечего пить. Разве что они вернутся назад, чтобы съесть трупы зверолюдов и выпить их кровь, но он не мог себе представить, чтобы Истребитель проделал подобное. Да в любом случае, те, вероятнее всего, ядовиты, даже если предположить, что их ещё не сожрали какие — нибудь другие отвратительные обитатели этих сверхъестественных дорог.
