- Он хотел сказать: одного из эделов. Мы и впрямь не знали, что они живут в этой земле. Мы ведь пришли сюда издалека, - с улыбкой объяснил Калис, подходя к Николасу и кланяясь обоим джешанди.
Гетман озадаченно взглянул сперва на принца, потом на Калиса и покачал головой. В манерах пришельцев и впрямь не было ничего угрожающего или оскорбительного, и он решил было, что они просто обознались, приняв его за кого-то из своих знакомых. Гордо выпятив вперед грудь, он представился им:
- Я - Минола, гетман джешандийских всадников Закоша.
Калис продолжал смотреть на него с растерянной и недоуменной улыбкой, и Николас, чтобы дать эльфу время оправиться от изумления, снова поклонился вспыльчивому гетману и приложил руку к груди.
- А я - Николас, капитан воинского отряда и друг всякому, кто не ищет со мной вражды.
- Хорошо сказано! - Минола одобрительно кивнул и широко осклабился. - Но слова твои, капитан Николас, не вяжутся с делами! - Улыбка вмиг сбежала с его лица, и он запальчиво продолжил: - Может, все вы, жители больших городов, стоите один другого и не прочь попользоваться чужим добром?! Да только мне нет до этого дела! Разбирайтесь между собой как знаете. А ты, капитан, заплати мне за моих коз и отправляйся куда пожелаешь вместе со своими воинами.
- За твоих коз? - растерянно переспросил Николас. Он успел уже позабыть о первом дне пребывания его отряда в пустыне и о тощих козах, что паслись в оазисе у вершины каменного колодца.
- Вот именно, - мрачно кивнул Минола. - Только не пытайся меня убедить, что не видел моего клейма на ушах взрослых животных.
- Видел, - вздохнул Николас. - Но не знал, что оно - твое.
- Не верю! Твои люди перебили их всех до единой, а потом съели. И ты им это позволил, потому что надеялся, что я не узнаю, чьих это рук дело. И вообще, что вам понадобилось в тех местах, на самом краю земли? - Николас собрался было ответить, мгновенно сочинив в уме более или менее правдоподобное объяснение своего пребывания у скалистого берега, но Минола не дал ему и рта раскрыть, и Николас был ему за это благодарен. Гетман в запальчивости своей избавил его от необходимости лишний раз прибегать ко лжи. - Мы устроим здесь стоянку и обсудим этот вопрос, - решил Минола, не спрашивая согласия Николаса и его спутников. - А также и некоторые другие. И ты сполна заплатишь мне за моих коз!
С этими словами он вскочил в седло и, сопровождаемый другим всадником, помчался к подножию холма и стал выкрикивать оттуда приказания своим воинам.
- С чего ты вдруг так всполошился и стал звать к себе Калиса? - с любопытством спросил у принца Гуда.
- Так ведь этот Минола - эльф. Неужто же ты сам этого не заметил?
Гуда пожал плечами:
- Заметил бы, ежели б знал, какие они из себя. Я ведь ни одного не видал на своем веку, кроме Калиса, да и у того только мать из эльфов, а отец, как сказывали, обыкновенный человек, крайдийский парнишка именем Томас.
Калис с улыбкой кивнул старому воину:
- Я и в самом деле сын человека. И когда-нибудь мне предстоит покинуть Эльвандар. А что до гетмана, то он, судя по его виду, - самый настоящий эльф. Я удивился нисколько не меньше Николаса, встретив его здесь. Но еще более странным кажется мне то, что ему неведомо значение слова "эдел". - И Калис взглянул вслед всадникам. На лице его читались недоумение и тревога.
Вечером Николас и его спутники с благодарностью приняли радушное приглашение Минолы отужинать вместе с ним в его просторном шатре. Как ни сокрушался гетман из-за потери своих коз, он не пренебрег законами степного гостеприимства и приказал своим подданным задать настоящий пир в честь незваных гостей.
Кроме Николаса, Маркуса, Гарри, Гулы, Накора, Амоса и Энтони, в шатер Минолы был допущен лишь Тука. Возница называл это странное сооружение юртой. Она представляла собой каркас из прочных жердей, укрытых широкими и длинными полотнищами войлока из козьей и овечьей шерсти. Гетманская юрта была довольно просторной. В ней без труда могли бы разместиться две-три дюжины человек. Стены ее украшали яркие боевые знамена и изображения божеств, которым поклонялись джешанди, вытканные золотом на красных бархатных стягах с золотыми кистями и бахромой по краям, пол был устлан мягкими звериными шкурами добротной выделки. Посреди юрты в маленькой медной жаровне дымились благовонные коренья, и их пряный аромат смешивался в спертом воздухе с резким запахом конского и человеческого пота и нечистых одежд. Невольно поморщившись, Николас подумал про себя, что степным кочевникам, судя по всему, нечасто выпадает возможность как следует вымыться и выстирать свое платье.
Бриза к немалой своей досаде не была допущена в юрту гетмана вместе с остальными. Ей без обиняков заявили, что из всех женщин близ Минолы имеют право находиться лишь его жены, да и то не все, а только те, кого он сам пожелает к себе позвать. Девушка остереглась в открытую выказать свое возмущение. Она лишь пробормотала себе под нос несколько нелестных слов в адрес гетмана и его приближенных. Николас и Маркус, от слуха которых не ускользнуло ее высказывание, состоявшее из весьма крепких выражений, весело переглянулись. Оба были довольны, что к девушке мало-помалу возвращаются ее строптивость и боевой задор. Ведь еще недавно, измученная жарой, голодом, жаждой и недосыпанием. Бриза была близка к смерти и почти не реагировала на происходящее.
После обильного ужина, сдобренного крепкими винами, Николас с благодарной улыбкой обратился к хозяину шатра:
- Минола, щедрость твоя поистине не знает границ!
Гетман важно и не без самодовольства ему кивнул:
- Благодарение богу, у меня всегда найдется чем попотчевать друзей. Законы же гостеприимства для нас, джешанди, святы и непреложны. А теперь скажи мне без утайки, капитан, из каких краев вы сюда пришли? Уж больно чудной у тебя и твоих людей говор. Я такого сроду не слыхал.
Николас удовлетворил любопытство Миколы, рассказав ему о долгом плавании и о гибели "Стервятника". Гетмана, против всякого ожидания принца, нисколько не удивило, что гости его сумели пересечь океан.
- В прежние времена такие путешествия, говорят, были делом обычным. - Он испытующе взглянул на Николаса. - А теперь ответь мне, какому богу вы поклоняетесь?
Тон его вдруг сделался каким-то чересчур уж резким, в голосе послышались вызов, едва сдерживаемая угроза и нотки нетерпимости. И Николас, немного помешкав, осторожно произнес:
- Ну, вообще-то в нашей стране почитают многих богов...
- Но Ал-Марал превыше всех! - поспешно вставил Накор.
Гетман задумчиво кивнул:
- Вы - чужестранцы, и нам нет дела до вашей веры. Находясь в землях джешанди, вы можете не опасаться за свою жизнь. И мы дозволим вам с миром покинуть наши края, но коли вернетесь сюда, знайте, что вам придется принять нашу веру - веру в Единого Истинного Бога, чтоб сохранить свои жизни. А коли откажетесь, мы всех вас убьем. Таков наш обычай.
