— Нет! — закричал Джейк. Забыв про кнопку, которая открывала двери, он схватил автомат, висевший на спинке кресла — произведенный в Германии автомат допотопной конструкции, времен Второй Мировой.
Тилли пронзительно завизжала. Все остальные бросились врассыпную. Джейк прицелился в Тик-Така. Ыш висел вниз головой в сильных огромных руках и отчаянно извивался, выгнувшись так, что, казалось, вот-вот сломается. Он клацал зубами, хватая ртом воздух, и верещал от боли — причем крики его походили до жути на человеческие. Джейк невольно поежился.
— Отпусти его, гад! — крикнул он и нажал на спусковой крючок.
У него хватило еще хладнокровия прицелиться относительно низко. В ограниченном пространстве закрытой комнаты очередь «шмейссера» прозвучала как грохот мощного взрыва, хотя всего-то и было четыре-пять выстрелов. Одна из неоновых трубок лопнула, изрыгнув вспышку холодного оранжевого огня. На облегающих брюках Тик-Така, чуть выше левого колена, образовалась маленькая дыра, вокруг которой тут же начало расплываться темно красное пятно. У Тик-Така аж челюсть отвисла от изумления — выражение достаточно красноречивое: при всем своем недюжинном уме Тик-Так, по-всей видимости, собирался прожить долгую и счастливую жизнь, время от времени постреливая в людей как само собой разумеющееся, но ему даже и в голову не приходило, что и в него тоже могут стрельнуть. То есть, стрельнуть, конечно, могут… но чтобы попасть?! Удивленное его выражение красноречивее всяких слов говорило о том, что в его планы подобный расклад не входил никак.
«Добро пожаловать в настоящий, реальный мир», — подумал Джейк про себя и добавил еще непечатное определение.
Тик-Так уронил Ыша на железный решетчатый пол и схватился обеими руками за простреленное колено. Медный Лоб бросился к Джейку и схватил его огромной ручищей за горло, но Ыш тоже ушами не хлопал. Издав пронзительный лай, ушастик вцепился зубами в лодыжку Медного Лба, прокусив шелковые штаны. Медный Лоб заорал благим матом и, отпустив Джейка, запрыгал на одной ноге, пытаясь стряхнуть с себя Ыша. Но тот прилип к нему как пиявка. Джейк повернулся… и очень вовремя. Тик-Так ползком подбирался к нему, зажав в зубах нож.
— Прощай, Тикки. — Джейк нажал на гашетку «шмейссера». Но ничего не случилось. То ли где-то заклинило механизм, то ли просто патроны закончились, Джейк не знал. Времени строить догадки, естественно, не было. Он отступил на два шага и тут обнаружил, что путь к отступлению отрезан огромным креслом, которое было Тик-Таку заместо трона. Джейк хотел обогнуть кресло — все-таки лишний барьер между ним и Тик-Таком, — но не успел. Тик-Так схватил его за ногу. Другая рука его потянулась к кинжалу. То, что осталось от левого глаза, висело на щеке комком мятного мармелада. Здоровый глаз, полыхая безумной ненавистью, смотрел прямо на Джейка.
Джейк попытался освободиться, запнулся и плюхнулся в кресло Тик-Така. Взгляд его случайно упал на кармашек, пришитый к правому подлокотнику — оттуда торчала украшенная жемчугами потрескавшаяся рукоять револьвера.
— О, мальчик мой, как ты будешь страдать! — горячо зашептал Тик-Так едва ли не в экстазе. Удивленное выражение его сменилось широкой, дрожащей ухмылкой. Он уже предвкушал сладость мести. — О, как же ты будешь страдать! И с каким удовольствием я… Что?..
Усмешка стерлась, сменяясь знакомым уже выражением искреннего удивления, когда Джейк, прицелившись из револьвера в Тик-Така, взвел большим пальцем курок. Тик-Так все-таки не отпустил ногу Джейка. Наоборот, он еще крепче сжал пальцы, и Джейк испугался, что кости его сейчас хрустнут, не выдержав напряжения.
— Ты не посмеешь! — хрипло выдавил Тик-Так.
— Еще как посмею, — угрюмо заверил гиганта Джейк и нажал на спусковой крючок. Раздался сухой щелчок, далеко не такой впечатляющий, как оглушительный грохот тевтонского «шмейссера». На лбу у Тик-Така, на правой его стороне, появилась аккуратная черная дырочка. Тик-Так продолжал с изумлением смотреть на Джейка, не веря глазам своим… то есть, глазу.
Джейк попытался заставить себя выстрелить еще раз, но не смог.
И тут вдруг полоска скальпа на правой стороне головы Тик-Така свернулась в трубочку, как кусок старых обоев, и свесилась ему на щеку. Роланд бы сразу смекнул, в чем тут дело; Джейк, однако, почти ничего уже не соображал. Темный панический ужас взвихрился в сознании, точно воронка торнадо. Хватка Тик-Така ослабла, он выпустил ногу Джейка и свалился на решетчатый пол лицом вниз. Джейк съежился в кресле, стараясь вжаться в самый дальний угол.
Дверь. Ему надо еще открыть дверь и впустить стрелка.
Сосредоточившись только на этой мысли, Джейк швырнул револьвер на пол и заставил себя подняться с кресла. Он уже протянул руку к кнопке, на которую вроде бы нажимал Тик-Так, закрывая дверь, как вдруг чьи-то руки схватили его за горло и потащили назад, прочь от кафедры с клавиатурой.
— Я тебе говорил, что тебе это так не сойдет, мой зайчик. Я обещал, что убью тебя, — прошептал ему в ухо знакомый голос, — а Гашер всегда выполняет свои обещания.
Закинув руки назад, Джейк попытался ударить Гашера, но не смог до него дотянуться. Жесткие пальцы впились ему в горло и стали сжиматься. Свет перед глазами померк. Все утонуло в серой пелене. Вскоре серый туман обернулся красным, а потом все окутала чернота.
34
Со свистом включился воздушный насос, и колесо в центре железной двери провернулось на несколько оборотов. Хвала богам! — с облегчением подумал Роланд, схватился правой рукою за колесо и, не дожидаясь, пока оно остановится, рванул дверь на себя. Вторая дверь оказалась уже приоткрытой: изнутри доносились звуки борьбы и пронзительный лай Ыша, исполненный боли и ярости.
Роланд пинком распахнул дверь пошире, и первое, что он увидел, это был Гашер, душивший Джейка. Ыш оставил Медного Лба в покое и бросался теперь на Гашера, пытаясь заставить его отпустить Джейка, но тяжелый сапог на ноге «пирата» не давал ушастику добраться до кожи, выполняя тем самым двойную работу: защищали своего владельца от острых зубов животного, а Ыша — от смертоносной заразы в крови Гашера. Брендон пнул Ыша в бок, чтобы тот отпустил ногу Гашера, но ушастик как будто и не почувствовал боли. Джейк безвольно обмяк в руках Гашера, как марионетка с обрезанными нитями. Лицо его приобретало уже серовато-синюшный оттенок, разбитые и распухшие губы стали бледно лиловыми.
Гашер поднял голову.
— Ты! — прорычал он.
— Я, — подтвердил Роланд. Он выстрелил только раз. Левая сторона головы Гашера разлетелась на куски. Выстрел отбросил его назад. Забрызганный кровью желтый платок слетел с головы и упал на Тик-Така. Ноги Гашера дернулись несколько раз в агонии, стуча по решетчатому полу, а потом он затих.
