— Орден крайне заинтересован в том, чтобы одного из заключённых записали как умершего, поэтому мы обратились к вам, брай Грейнир.
— Из того, что я слышал о вашем Ордене, у меня сложилось впечатление, что вы выступаете за законность и справедливость, а не наоборот, — заметил чиновник. — Или я ошибаюсь?
— Именно за справедливость я ратую и сейчас.
— Хм, любопытно. Брай Бромор говорил мне о человеке, причастном к заговору Файханасов, когда пытался меня… подкупить. До нашего захолустья столичные слухи тоже докатываются, мэора магесса. Мне казалось, Орден выступал в этом деле на стороне его величества Кайнира. Почему же вы просите за человека, участвовавшего в заговоре? Ваши действия идут вразрез с намерениями ваших… хм, соратников? Прошу меня извинить, мэора, но у меня возникли определённые сомнения в вашем праве говорить от имени Драконьего Ордена.
Драконна усмехнулась. Честен и смел. Ему бы промолчать, взять предложенные деньги и успокоить растревоженную совесть тем, что не просто совершил должностное преступление, но действовал по поручению таинственного Драконьего Ордена. Ан нет, Грейнир настырно пытается докопаться до истины, рискуя нарваться на крупные неприятности, если драконий маг — «поддельный». То ли Грейнир всегда такой, то ли пытается отвлечься от собственных горестей, но в любом случае его позиция достойна уважения.
— Брай Грейнир, поверьте, я имею полное право говорить от имени Ордена, — чуть насмешливо заявила Айриэ и продемонстрировала иллюзию серебряного перстня с драконом. Настоящий валялся где-то в её сумках на Гномьем Дворе, драконна не предполагала, что он сегодня может понадобиться.
— Сам перстень ещё ничего не доказывает, мэора, — неуступчиво сказал чиновник и сурово посмотрел на собеседницу. — Насколько мне известно, Орден не занимается тёмными делишками, но ваши действия заставляют меня предположить обратное.
— Ох, брай, — вздохнула Айриэ, — вы удивительный человек. Я вами восхищаюсь, серьёзно. Вы можете мне не верить, но я всего лишь стремлюсь восстановить справедливость. Драконий Орден не всегда действует… скажем так, чересчур прямолинейно. Порой требуется проявить определённую гибкость и искать обходные пути. Я вам даю моё честное слово — слово драконьего мага — что Фирниор Ниарас пострадал случайно, по недоразумению. В конце концов, кому и знать, как не мне — ведь проклятие на Файханасов я сама и накладывала.
— Вы что, действительно… та самая магесса? — спросил Грейнир.
Кажется, он чуточку оттаял, и настороженность постепенно уходила из глаз. Всё же репутация Ордена — великая вещь, надо и дальше поддерживать её на должном уровне. Тем более что в Акротосе, похоже, придётся задержаться…
— Та самая. Клянусь моей магией и кровью, что помогаю восстановить справедливость в отношении невинно осуждённого! — донельзя торжественно заявила драконна, и чиновник, похоже, поверил окончательно. Даже он, явно далёкий от магии, знал, что клятва собственной силой для мага — это очень серьёзно, просто так не нарушишь.
. — Но, мэора, я всё-таки не понял, зачем вам моё содействие? И… почему вы выбрали столь… необычный путь? Прошу прощения за бесцеремонность, но ведь вы могли бы обратиться с просьбой к его величеству…
— Брай Грейнир, видите ли, нам не хотелось бы зря тревожить его величество. В заговоре принимали участие весьма близкие королю люди, как вы знаете, — значительным тоном напомнила Айриэ, и чиновник понимающе закивал. — Его величество Кайнир весьма болезненно воспринимает всё, что связано с этой темой, и заявить, что кто-то пострадал безвинно, из-за некого магического сбоя… вы понимаете, о чём я?..
— Да, мэора магесса… думаю, что да. — Грейнир даже чуть порозовел от волнения при мысли о причастности к столь значительным тайнам. — Вы хотите сказать, произошла ошибка?
— Иногда и такое случается, увы. Магия несовершенна. Если честно, я сама ещё не до конца разобралась с происшедшим, но надеюсь понять. Но главное, я чувствую себя обязанной попытаться исправить невольное зло, причинённое рингиру Ниарасу, а для этого мне требуется, чтобы он для начала оказался на свободе.
— О, вот как, — пробормотал он.
— Именно, брай Грейнир. То, что я прошу вас совершить, в общем-то, и не преступление — по законам высшей справедливости. Да, в глазах закона вы будете виновны, но Орден и я лично клянёмся, что если у вас возникнут проблемы, мы за вас вступимся и заявим, что вы действовали по нашему поручению. Даю слово.
— Я вам верю, мэора, — сказал Грейнир и быстро, нервно дёрнул уголками губ, будто хотел улыбнуться, но в последний момент передумал. — Вот только заступничество Ордена не спасёт меня от потери места, а у меня на руках тяжело больная дочь и жена. Нет-нет, денег мне не предлагайте, их я точно не возьму, иначе буду чувствовать себя… продажной шкурой, уж простите. Можете считать меня дураком, но иначе я не могу.
Он гордо выпрямился и говорил, чуть волнуясь, но достаточно твёрдо — худой, нескладный, измученный человек, почему-то совсем не вызывавший желания смеяться или называть его глупцом.
— Нет, брай Грейнир, я считаю вас человеком, заслуживающим уважения, — искренне призналась Айриэ. — Орден постарается помочь вам другим способом. Вы говорите, ваша дочь серьёзно больна?..
Чиновник сразу как-то съёжился и потух, уступив мучившему его отчаянию, которое он так старался загнать подальше.
— Она умирает, — просто ответил Грейнир, и по комнате снова прокатилась ледяная волна отчаяния, ощутимая почти физически.
Драконна поёжилась от неприятного ощущения. Она осторожно попыталась утешить человека, одновременно опасаясь обнадёжить зря:
— Брай Грейнир, в Ордене очень сильные целители. Пусть они сначала осмотрят вашу дочь и выскажут своё мнение.
— Не думаю, что это поможет, мэора, — грустно улыбнулся он. Улыбка вышла кривой и жалкой. — Но я очень тронут вашим участием, поверьте! Я, конечно же, не могу лишить мою бедную Ладди этого крошечного шанса, поэтому с благодарностью принимаю ваше предложение помочь. Даже если за это мне придётся перестать считать себя порядочным человеком…
Его губы подрагивали, и Грейнир часто моргал, но глаза его оставались сухими. Сколько человек на его месте в подобной ситуации испытывали бы угрызения совести?.. Айриэ подозревала, что второго такого же пришлось бы искать долго. Но пока остаются люди, подобные ему, Акротос получит защиту, чего бы это драконам ни стоило. Самое несправедливое, что такие, как Грейнир, всю жизнь живут очень небогато, и радостей знают мало — кроме чистой совести, пожалуй. И признания, и благодарности добиваются редко, разве что после смерти, да и то иногда. Но их деятельность неоценима — для самого мира и для окружающих их людей. Они поступили по совести — и очистили мир вокруг себя, даже если этого никто не заметил. А потом у живущих рядом с Грейниром, к примеру, не случится в доме пожар, не заболеют дети или упавшее во время бури дерево не заденет главного кормильца семьи. Никто не будет знать, что несчастья обошли их стороной потому, что маленький, незаметный человек, живущий по соседству, поступил честно и справедливо — и тем самым отвёл несчастья в сторону. Смешно и печально, потому что самому Грейниру подобная совестливость в жизни принесёт больше огорчений, чем радости.
