Люсилер почувствовал, как в нем зажглась искра надежды.
– Так ты собираешься нам помочь?
– Только это вам и нужно, правда? – едко спросил Ричиус. – Ты что – меня не слушал?
– Слушал, – огрызнулся Люсилер. – Но вот ты меня не слушал! Оглянись вокруг, Ричиус. Война закончилась. В Люсел-Лоре царит мир. Дьяна в безопасности, хочешь ты это признать или нет, и к твоему ребенку будут относиться с любовью. Все, конечно, не так идеально, но Тарн старается как может. Он заботится о своем народе, чего никогда не делал дэгог. Я это знаю, потому что был знаком с ними обоими. Благодаря Тарну жизнь здесь станет лучше: он сильный, военачальники следуют за ним. И от тебя зависит, сохранится ли такое положение дел.
– От меня? – взорвался Ричиус. – Ты ничем не лучше Тарна! Я не имею на Аркуса такого влияния, и ты это знаешь.
– Но ты можешь попробовать.
Повисло неловкое молчание. Ричиус вздохнул и пригладил волосы руками. Он казался полубезумным, словно зверь, который пытается перекусить себе лапу, чтобы высвободиться из капкана. На секунду Люсилеру стало страшно. Не за себя: он был уверен, что Ричиус никогда не причинит ему вреда, как бы ни был он разъярен или оскорблен. Он испугался за друга и его разум, казалось, готовый его покинуть.
– Ричиус, – ласково молвил он, – я был не прав. Я манипулировал тобой, и за это мне очень стыдно. Не прощай меня, но пусть это не помешает тебе принять правильное решение. Подумай обо всех, кто здесь тебя обманывал. Если начнется война, они все пострадают. И подумай об Арамуре…
– Прекрати! Вы с Тарном считаете, что слишком хорошо меня изучили. Вы знаете, что именно надо говорить, дабы заставить меня делать то, что вам нужно.
– Ричиус, я…
– Нет, Люсилер, я не ошибся. Но самое ужасное то, что ты прав. У меня нет выбора. Я это понимаю. Вы с Тарном об этом позаботились. Ты многому у него научился, мой друг. Ты научился манипулировать и управлять людьми. Он мастер этого дела, правда?
– Другого пути просто не было, – повторил Люсилер. – Хорошо это или плохо, но мне необходимо было привезти тебя сюда. Мне надо было показать тебе, что находится под угрозой.
– И я увидел, – сказал Ричиус. – И вижу.
Он взял в руки плод, лежавший между ними на каменистой земле, и стал его рассматривать.
– Он с этого дерева?
Люсилер кивнул.
– Его называют плод сердца. Они бывают спелыми всего несколько дней в году. Но тогда… – Он выразительно поднял бровь. – Попробуй.
Ричиус понюхал начатый им плод.
– Пахнет приятно, – заметил он и откусил кусочек. Глаза у него вспыхнули, и он пробормотал: – Вкусно…
– Я знал, что тебе понравится. Если хочешь, я сорву тебе несколько штук.
– Нет, – решительно отказался Ричиус. – Оставь другим. У нас в Арамуре фруктов хватает. – Он вернул плод Люсилеру. – На, доешь.
Триец взял плод сердца и снова положил его на землю.
– Ричиус, – робко спросил он, – скажешь мне, какое решение ты принял?
Ричиус отвел взгляд.
– Он не передумает, да?
– Да, – кивнул Люсилер. – Мне очень жаль.
– Почему, Люсилер? Он знает, что я ее люблю. Он знает, что она его не любит. Почему он хочет нас разлучить?
– Все обстоит несколько иначе. Дело не в том, что он хочет вас разлучить. Он хочет, чтобы она осталась с ним. Он тоже ее любит.
– Ты точно это знаешь?
– Она необычайно красива, Ричиус. А он… ну… далеко не красив. С мужчинами здесь все обстоит так. Красивая женщина для таких мужчин, как Тарн, очень много значит. Другие подражают ему. Пытаются походить на него. И – да, я думаю, он ее любит.
– Тогда он будет заботиться о ней? И о малышке?
– В этом я не сомневаюсь. Тебе надо было увидеть его рядом с ней. Когда она рядом, он буквально светится. Мне кажется, он одержим ею еще сильнее, чем ты.
– Дьяна говорила мне об этом, – признался Ричиус. – Она сказала, он всегда любил ее, даже до того, как их помолвили. А я надеялся, что она ошибается.
Люсилер покачал головой.
– Она не ошибается. Его любовь к ней – очень странное чувство. Яростное. А болезнь заставляет его любить еще сильнее. Она прекрасна. Мне кажется, рядом с ней он ощущает себя менее уродливым. Но он добр к ней. А тебя должно беспокоить только это.
Казалось, Ричиуса это удовлетворило, и он кивнул каким-то своим тайным мыслям.
– Ну тогда ладно. Утром я отправляюсь в Арамур.
– Ты поговоришь с Аркусом о нас, Ричиус?
– Ты знаешь, что поговорю. У меня нет выбора. Раз Дьяна и Шани остаются здесь, в Фалиндаре, я не могу допустить, чтобы эта война началась. Но не обманывай себя, Люсилер. Уже само мое пребывание здесь – измена. Когда Аркус узнает об этом, он не пойдет ни на какие переговоры. Я буду считать себя счастливым, если уеду из Черного Города живым.
– Знаю. И потому я поеду с тобой.
– Что?
– Я не вправе от тебя чего-то требовать, если сам ничем не буду рисковать. И я уже сказал Тарну, что еду. Это решено.
– Тогда перереши. У тебя шансов выжить будет намного меньше, чем у меня, Люсилер. Как ты думаешь, что происходит в Наре? Ты и опомниться не успеешь, как Аркус отправит тебя в какую-нибудь военную лабораторию. Он будет просто счастлив заполучить в свое распоряжение трийца.
– Я готов к худшему, – хладнокровно заявил Люсилер. – Мы встретим это испытание вместе.
– Тогда тебе следует прямо сейчас со всеми проститься, Люсилер. Обратно ты не вернешься.
Тот лишь пожал плечами. Он предвидел возражения Ричиуса, да и сам уже пришел к такому выводу. Это ничего не меняло. Он либо умрет в Наре, добиваясь мира, либо умрет в Люсел-Лоре – на войне. Смерть приходит ко всем. Важно лишь, как именно она приходит.
– Я сказал Тарну, пусть не слишком на нас рассчитывает, – сказал он. – Но сомневаюсь, чтобы он меня слышал. Боюсь, он в нас верит.
– Верит! – сплюнул Ричиус. – Тогда он – глупец. Ему следовало бы поверить Лиссу. Ему следовало бы объединиться с ними, как они и предлагают. С их помощью у Люсел-Лора появилась бы надежда. Если, конечно, он не применит свою магию.
– Ты не понимаешь…
Люсилера начал утомлять этот разговор. Посвятить Ричиуса в особенности жизни дролов оказалось нелегким делом. Он знал: далеко не все способны понять веру дролов, особенно не трийцы, но надеялся, что Ричиус окажется умнее.
– Ты прав, я действительно не понимаю. Я хотел бы видеть его твоими глазами. Мне было бы тогда гораздо легче.
– Со временем ты увидишь его подлинную сущность, Ричиус. Как это сделал я.
Было очевидно, что Ричиус с ним не согласен. Он задумчиво теребил отросшую бородку, следя глазами за стремительным полетом чаек. Долгие мгновения друзья сидели молча, свесив ноги с обрыва. Морской ветерок развевал их волосы. Вдали сверкали белые гребни волн, выбрасывавших на поверхность аппетитные трофеи для парящих птиц. На высоте песня моря звучала жизнерадостно, и они тихо покачивались в такт ее четкому ритму.
