Пока от искусственных алмазов нашего производства отказаться не получается. Даже сыновья Анвара, освоившие работу с малыми Чашами, не могут восполнить вечный дефицит кристаллов.
Новосибирский завод тоже существенно поднял объём и качество своей продукции, но этот прирост легко съело производство теплосъёмников, способных превращать избыточное тепло в Силу.
И в этом нет ничего удивительного. Одному только флоту вдруг резко понадобились эти самые теплосъёмники в таком количестве, что впору ещё два новых завода строить, чтобы удовлетворить только их нужды. Сила моряками в основном расходуется на Щиты, воздуходувки и водяные насосы, способные откачать значительные объёмы воды из трюмов случись вдруг пробоина и течь в борту. Кроме того, Усольцев не так давно мне жаловался, что моряки хотели сманить к себе нескольких его учеников. Подводную лодку адмиралам захотелось соорудить, причём в подводном положении она должна была ходить под маготехническим водомётом, накопители которого зарядят от дизеля, пока лодка будет передвигаться в надводном состоянии.
С технической точки зрения — вполне осуществимый проект. Одно огорчает — вместо того, чтобы своих техномагов обучать и воспитывать моряки не придумали ничего лучше, чем наших сманивать. Я, конечно же, понимаю, что у всех свои приоритеты — кому подводная лодка кажется самым важным делом на Земле, а кому — шагоход с внедрённой в него Сбруей. Всё, как и в обычной жизни — кто-то любит персики, а другому и свиной хрящ — самый желанный деликатес.
Ситуацию с техническим применением алмазов, в том же алмазном инструменте, скоро должны разбавить импактные алмазы из Попигая. За прошедший летний сезон их уже добыли почти полторы тонны и это только начало. Первыми за ними встали в очередь производители оптики, причём не только наши, но и зарубежные. Импактиты оказались твёрже и дешевле искусственных алмазов, и это не могло не сказаться на цене и количестве оптических приборов. Линзы — самая дорогостоящая и трудоёмкая часть микроскопов и телескопов, а их при помощи шлифпаст из импактитных алмазов можно изготовить чуть ли не вдвое быстрее и почти во столько же раз дешевле. Это ли не чудо?
* * *
Двадцать пятое сентября 214 года от Начала. Летняя резиденция Императора России.
— Государь, выяснили мы, кто из французов гадит, — князь Обдорин свой доклад начал не сразу, сначала дождался, когда слуга за ним плотно прикроет дверь.
— И кто же? Кстати, почему так долго не докладывал?
— Больно уж информация противоречивая шла, а вопрос точности установления персоналии — архиважный. Как я понимаю, мы же не собираемся без ответа покушение оставить?
— Ты сначала расскажи, что твоя служба накопала. Решение позже принимать буду, — нахмурился Рюмин.
— Большую сеть ДГСЕшников* мы вскрыли. С некоторыми поиграть успели, а с двумя их резидентами до сих пор работаем, — со вздохом признался князь, исподлобья поглядывая на Императора.
*Главное управление внешней безопасности Франции (DGSE), с задачами внешней разведки и контрразведки.
Обычно государь понимал важность таких действий, но это случалось, когда вопрос касался его лично, а не Семьи. Впрочем, времени прошло достаточно, и Обдорин, отлично изучивший характер своего друга и повелителя, обоснованно предполагал, что его холодный разум возобладает над чувствами.
Так вышло и на этот раз. Стиснув зубы, государь прогнал комок в горле и молча кивнул Обдорину, чтобы он продолжал.
— Дальше дело сложнее пошло. Пусть и не сразу, но удалось достоверно установить, кто у них в Генштабе и Министерстве обороны разрешение на эту операцию проталкивал.
— Они хоть живы? — поморщился Рюмин, прекрасно зная, что может скрываться за безобидной формулировкой о достоверности полученной информации.
— Не все, — повёл головой князь, на секунду отводя взор в сторону, — С четырьмя несчастные случаи произошли.
— И кто же стоял во главе пирамиды? — вскинул глаза Рюмин, в уме которого вертелось сразу несколько кандидатур.
— Герцог Анжуйский, — на выдохе произнёс князь, заставив государя удивиться.
— Да ладно! Этому-то чем я так не угодил?
— Вот на это и ушло больше всего времени. Если бы не наш человек, тот, которого мы под видом проворовавшегося следователя когда-то в окружение герцога внедрили, так и бродили бы в потёмках.
— Уж не тот ли, что из Камышинских педофилов нам деньги на покупку зерна выбивал? — прищурился Рюмин, с видимым одобрением оценивая многоходовку своего начальника Службы безопасности.
— Он самый, — позволил себе князь довольную ухмылку, — И тут такая интересная мозаика сложилась… Заказчика не столько твоя смерть интересовала, сколько твой племянник Антон, — перешёл князь на привычный для них язык общения, сходу определив, что государь не гневается и можно позволить себе отставить официоз.
— Антон! А он-то тут каким боком? — помотал было Рюмин головой, но чуть подумав, кивнул.
— Вижу, понял, что в случае смерти всей твоей семьи именно Антон был бы самым возможным претендентом на престол, а это автоматически исключало его из списка будущих правителей Германии. Про здоровье кайзера многие знают и у французов давно собственный ставленник был приготовлен на его место.
— Допустим, но всё-таки, при чём тут герцог?
— Анжуйский давно бы пододвинул их королька с трона. Король у них — марионетка. Кроме баб и охоты ничем не интересуется и реальной власти не имеет. Однако без труда его не убрать. Какая-то часть армии его обязательно поддержит. Хоть та же гвардия. А это гражданская война. Немцы своего шанса не упустят. Эльзас и Лотарингию тут же оттяпают, а там и дальше пройдут, докуда смогут. Оттого-то и нужен Анжуйскому свой кайзер, чтобы руки себе развязать. Иначе немцы ему одни огрызки от Франции оставят.
— Но почему меня?! — треснул Рюмин по столу кулаком.
— А кого? Антона Рюмина-Гогенцоллерна? Его смерть Франции ничего хорошего не даст. Это гарантированная война с Германией, у которой в союзниках без сомнения тут же окажется Россия. Франция нашего союза и так старается избежать всеми силами, а тут такой повод.
— Хм… Логично, хотя на первый взгляд выглядело очень неправдоподобно, — подумав, признал государь, — И ведь не побоялись, что я им эту гадость никогда не прощу.
— А что им было терять? Им наш союз с Германией нужно расстроить любой ценой. И как это сделать, если там вот-вот Антон правителем Германии станет? У них сейчас земля под ногами горит, оттого и торопятся.
— Значит, герцог Анжуйский… — постучал государь по столу пальцами, задумчиво глядя в окно.
— Нужные люди внедрены. Яд у них есть, — бесстрастным тоном заметил князь.
— Это хорошо. Тут ты молодец. Но в этот раз нужно всё сделать показательно, а не исподтишка. Смерть Анжуйского сильно нам отношения с Францией испортит?
— Не думаю. Королёк французский про его желания наверняка знает, а те министры, что сейчас страной управляют — не дети. Они прекрасно понимают, что приди герцог к власти, то они в лучшем случае окажутся не у дел, а так, как человек он резкий, то скорее всего головы полетят. И что характерно — их головы.
— А проживает наш герцог… — поднялся из-за стола Император, подходя к карте.
— Сейчас он в Дижоне. По матери ему ещё достался титул герцога Бургундского. Нетрудно заметить, что линия Тур — Дижон отсекает всю Южную Францию, а это добрая половина Франции со всеми расположенными там войсками. Так что влияние у нашего герцога в той части страны, пожалуй, побольше, чем у их короля.
— Дижон, — ткнул государь циркулем в найденный им город, потом, что-то прикинув, вторую ножку циркуля упёр в Штутгарт, — Всего-то триста пятьдесят километров. Как они там тесно живут. Примерно два — два с половиной часа лёта.
Положив циркуль и линейку на стол, князь взял красный карандаш и крест-накрест перечеркнул Дижон на карте.
