ним.
— Бирен! Твоя стряпня никому здесь не нужна! — с угрозой заявила она.
— А давайте устроим кулинарный бой. — встрял я со своим предложением, — вы приготовите одно и то же блюдо, и дадите его мне.
Сойра, кажется, немного закипела.
— Я размазала этого говнюка тогда, и я уделаю его сейчас. — злобно процедила она.
— Блюдо выберу я. Это будет вареная брюква.
Не знаю, какой черт тянула меня за язык, но подозреваю, что без скверны тут не обошлось.
— Согласна!
— Согласен.
Сказали это повара одновременно. Готовить Сойра позволила на своей кухне, но Бирен приволок свой мешок, в котором оказался набор инструмента и мешочки с одному ему известными специями и приправами. Оба повара тщательно очистили брюкву, срезав тончайший слой кожуры, поставили на огонь два маленьких котелка, накрыли их крышками. Вода закипела одинаково быстро, Сойра порезала брюкву на четыре части, подсолила воду и бросила овощ в котелок. Бирен же порезал свою брюкву на маленькие кубики, ссыпал их в котелок, следом отправил туда по щепотке специй из трех разных мешочков. Сойра уже сняла котелок с огня, а ее оппонент все еще варил, слегка помешивая.
В конце он снял котелок, слил воду, и вернул его на огонь, продолжая помешивать кубики, которые начали поджариваться. Сойра фыркнула и отвернулась. Похоже, она поняла, что техника ее оппонента лучше. Закончив, Бирен снял котелок с огня, и оба повара выложили свои изделия на тарелки. Я взял вилку, и попробовал сначала четвертинку брюквы, сделанную Сойрой. В меру вываренная, подсоленная брюква оказалась хороша на вкус, не расползалась во рту, и была сочная. Блюдо Бирена поразило меня до глубины души: поджаристый кубик был хрустящ снаружи и сочен внутри, отдавал пряными травами и перцем.
— А теперь каждый из вас попробует блюдо соперника. — голосом ментора продекламировал я.
Бирен нанизал кусочек брюквы на вилку, и откусил примерно пятую часть.
— Мм, отлично выварено, и соль… У меня соли нет. Очень хорошо, Сойра, ты многому научилась.
Сойра попробовала кубик, приготовленный Биреном, и я увидел, что она эту гонку проиграла.
— Ты знаешь травы, и умеешь с ними готовить.
Бирен закрыл глаза и кивнул.
— Ты была моей лучшей ученицей, но думала, что я не оценю твое мастерство. Пути снова свели нас.
Сойра вздохнула и опустила плечи.
— Я хотела создать свою еду.
— И у тебя определенно получается! — заявил кулинар.
— А давайте вы будете работать вместе. Меню нашего бара станет только разнообразнее, а те двое, что Сойра выбрала в ученики, будут учиться у вас обоих, и помогать вам.
— Согласна.
— Согласен.
Они ответили опять одновременно. Бирен взял выбранных Сойрой девушек под руки, и повел их по кухне, объясняя и проводя первый урок, Сойра вышла в заднюю дверь, а я последовал за ней. Повариха стояла прислонившись к стене, скрестив руки на груди и опустив голову.
— Расскажи мне. — попросил я.
Она долго молчала, потом мотнула головой, и поведала мне историю своего знакомства с Биреном.
— Я жила в Миньярке, отца не видела, а мать убили рейдеры во время набега когда я была малой, сезонов двенадцать мне было… Дом матери забрали пришлые люди, меня выкинули на улицу. Приходилось драться за еду, ловить мелких тварей, я ела все, что было мягче камня. Через наше село проходил караван торговцев, в котором был Бирен, он меня и подобрал. Пожалел? Не знаю… Говорит, кого-то я ему напоминаю. Он повар, учил меня готовить, но… Мне хотелось приготовить то, что его удивит. Однажды мне удалось, я соединила несовместимые вещи, и он оценил мое блюдо. Я пыталась донести до него свои рецепты и способы, но он был глух. Сказал, что я уже выросла, и многое освоила, ему больше нечему меня учить. Но хуже всего было то, что мной расплатились с Маври. Да, продали. Да, за дешево. В то время это была чертова дыра, я сказала, что умею готовить, и меня засунули на кухню, где я и живу последние шесть сезонов…
Я слушал и переваривал. Типично, в принципе. Цена жизни в этом мире не превышает цену пыли на дороге. Но, оказалось, что не только я слушал рассказ.
— Ты знаешь, Сойра, что не я тебя продал. — услышали мы голос Бирена, — Жэрск сказал, что ты ему не нужна, лишний рот, и мои возражения он не слышал. Вскоре я и сам ушел из их каравана, а примерно через сезон наткнулся на то, что от них осталось. Говорили, что их очистили дэдовцы, не выжил никто. Считай, что нам повезло…
Видно было, что Сойра не хочет ничего слышать, и обида за то, что ее продали все еще живет в ее сердце.
— Недавно я услышал слухи об Андатре, и понял, что хочу быть с ним. Мы путешествовали с Урдом, музыкантом, он веселый парень, хоть по виду и не скажешь, шли мы долго, но я знал, что все не зря. Возьми меня к себе, я помогу тебе на кухне.
Сойра дернула плечами, и было видно, что она сдалась. Я отвел коротышку от поварихи.
— Устраивайся, ты и Урд останетесь тут. Работы будет много, но за нее получишь патроны, поэтому работай хорошо.
Довольный Бирен кивнул, и пошел к своему дружбану, поделиться новостями. Отобранных Сойрой девочек я отправил в комнату персонала, где Фарг сделал кровати. Итого у нас осталось восемнадцать
девиц без работы. Надо собрать совет клуба, я объявлю дальнейший план. Наконец-то дошла очередь поесть самим, клубни расселись за столами и с аппетитом ели бобовую кашу, в меру разваристую, в меру соленую.
— Я принял решение ехать в Москву. — сказал я, когда с кашей было покончено.
За столом воцарилось молчание, даже Бэт жевать перестала.
— Москва очень далеко, и там опасно… — протянула Садри.
— У нас есть четыре быстрых мотоцикла, на них мы долетим за пару дней. Фарг с Ардой остаются, пикап быстро ехать не может все-равно, — я посмотрел на чету механиков, — езжайте в Елагу, вы будете моими глазами и ушами там, пока я не вернусь. Кто-нибудь еще хочет остаться?
— Андатр, я не поеду в Москву… — сказала Зана, — Я буду ждать тебя тут.
— Хорошо. Завтра утром мы уезжаем. Фарг, довезите женщин в Полесье, или Елагу, грузовик можно оставить в Полесье.
— Сделаем, Андатр. — кивнул механик.
— Я оставлю вам золота, но основную часть надо разместить на перехватчиках, мне нужны ящики по бокам. Сделаешь?
— Да, займусь сразу.
— Пара дней дороги туда, пара дней обратно, и несколько дней там. Если все так плохо, как рассказывают — вернемся
