Уголки его губ приподнялись вверх. — Должно быть, ты Нора.
— Должно быть, ты Скотт. Он шагнул внутрь и снял очки. Его глаза просканировали прихожую вплоть до кухни и гостиной.
— А где твоя мама? — Уже едет домой, с продуктами.
— А что у нас есть? Мне не понравилось, что он употребил слова "мы". Нет никаких "мы". Лишь семья Грэев и семейство Парнеллов. Два отдельных субъекта, которые по воле случая этим вечером усядутся за один обеденный стол. Не дождавшись моего ответа, он продолжил: — Колдуотер немного меньше, чем я предполагал.
Я сложила руки на груди. — А еще он чуточку холоднее Портленда. Он оглядел меня с головы до ног и слегка улыбнулся. — Я заметил.
Обойдя меня, он уверенно зашел на кухню и распахнул холодильник.
— Пиво есть?
— Что? Нет.
Входная дверь по-прежнему оставалась открытой, и снаружи раздавались голоса. Мама переступила через порог с двумя коричневыми пакетами в руках. Полная женщина с прической в стиле плохого эльфа и толстым слоем розового макияжа вошла следом за ней.
— Нора, это Линн Парнелл, — сказала моя мама. — Линн, это Нора. — Вот это да, вот это да, — воскликнула миссис Парнелл, всплеснув руками. — Она так похожа на тебя, Блайт? Разве нет? И только посмотрите на эти ноги! Длинее, чем у стриптизерши из Вегаса. Я отчеканила: — Знаю, что время не подходящее, но я нехорошо себя чувствую, поэтому пойду полежу… Заметив злобный взгляд матери, который она метнула в мою сторону, я заткнулась. И вернула ей свой самый негодующий взгляд.
— Скотт так вырос, верно, Нора? — спросила мама.
— Да уж, заметно. Мама поставила пакеты на стол и обратилась к Скотту: — Утром мы с Норой немного поностальгировали, вспомнив все, что вытворяли вы двое. Нора рассказала мне, что ты заставлял ее есть мокриц. Прежде чем Скотт успел сказать что-нибудь в свое оправдание, вмешалась я: — Он развлекался тем, что заживо поджаривал их под лупой, и вовсе не пытался заставить меня их есть. Он садился на меня верхом и зажимал нос до тех пор, пока от нехватки воздуха мне не приходилось открыть рот. Вот тогда он и запихивал их внутрь. Мама и миссис Парнелл обменялись быстрыми взглядами. — Скотт всегда умел убеждать, — поспешно сказала миссис Парнелл. — Он может уговорить людей делать то, о чем они никогда и не мечтали. У него талант. Он заставил меня купить ему Форд Мустанг 1966 года выпуска, в отличном состоянии. Конечно, он выбрал удачное время — после развода я так страдала от осознания своей вины… Ну что ж. Как я уже говорила, Скотт наверняка делал лучших мокриц-гриль во всем квартале. Все смотрели на меня, ожидая подтверждения. Мне не верилось, что мы говорили об этом, словно это была абсолютно нормальная тема для беседы.
— Так, — заговорил Скотт, почесав грудь, при этом его бицепс напрягся, и, вероятно, он прекрасно об этом знал. — Что у нас на обед? — Лазанья, чесночный хлеб и салат с желе, — ответила мама с улыбкой. — Салат приготовила Нора.
Это стало для меня новостью. — Да? — Ты покупала упаковки с желе, — напомнила она мне.
— Это не считается. — Нора приготовила салат, — убеждала мама Скотта. — Думаю, все готово. Почему мы не едим?
Заняв свои места за столом, мы взялись за руки, и мама благословила еду.
— Расскажи мне о домах в этом районе, — попросила миссис Парнелл, отрезая от лазаньи первый кусок и кладя его на тарелку Скотта. — Какую цену могут запросить за дом с двумя спальнями и двумя ванными? — Зависит от того, насколько новый дом ты планируешь покупать, — ответила мама. — Почти все здания в этой части города построены еще в девятнадцатом веке, а это сказывается на их цене. Когда мы с Харрисоном только поженились, я присмотрела несколько недорогих домов с двумя спальнями, но с каждым была какая-нибудь проблема: дыры в стенах, наличие тараканов или удаленность от парка. А когда я забеременела, мы решили, что нам нужен дом побольше. Этот, — она огляделась, — хозяева не могли продать на протяжении полутора лет, поэтому нам удалось заключить невероятно выгодную сделку. Мы с Харрисоном планировали капитальный ремонт, но в итоге… Ну, и тогда… Вы знаете, — она склонила голову. Скотт откашлялся. — Сожалею о твоем отце, Нора. Я до сих пор помню звонок моего отца в ночь, когда это случилось. Я работал тогда в киоске в нескольких кварталах оттуда. Надеюсь, они поймали убийцу, кем бы он ни был.
Я попыталась поблагодарить его, но слова у меня в горле разлетались на части. Мне не хотелось говорить об отце. Еще были свежи раны из-за моего разрыва с Патчем, и их было вполне достаточно.
Где же он сейчас? Сожалеет ли о случившемся? Понимает ли он, как сильно я хочу забрать обратно все, что сказала? Внезапно я подумала, что он мог мне написать, и пожалела, что не захватила с собой телефон. Но как много он может мне сказать?
Могут ли архангелы читать его сообщения? На что, вообще, они способны? Они повсюду? Гадала я, чувствуя себя очень уязвимой. — Нора, расскажи-ка, — сказала миссис Парнелл. — Какая школа в Колдуотере? В Портленде Скотт занимался борьбой. Его команда последние три года побеждала в региональных соревнованиях. А какой уровень у местной команды по реслингу? Я была уверена, что мы уже встречались с командой Колдуотером, но Скотт напомнил мне, что ваша команда класса С.
Я медленно вытащила себя из тумана своих мыслей. А разве у нас есть команда по реслингу? — Насчет реслинга не знаю, — вяло ответила я, — а вот баскетболисты однажды участвовали в чемпионате штата. Миссис Парнелл подавилась вином. — Однажды? — ее глазки забегали между мной и моей мамой с требованием объяснений. — Напротив здания администрации висит фотография команды, — сказала я. — И, судя по ее состоянию, это было лет этак шестьдесят назад.
Глаза миссис Парнелл округлились. — Шестьдесят лет назад? — она промокнула рот салфеткой. — Что не так с этой школой? Тренер? Спортивный директор? — Да не о чем беспокоиться, — успокоил маму Скотт. — Я все равно беру годовой перерыв. Миссис Парнелл с громким стуком положила на стол свою вилку. — Но ты любишь реслинг. Скотт, ковырявшийся уже во втором куске лазаньи, равнодушно пожал плечами. — Ведь это твой последний год.
— И что? — спросил Скотт, продолжая копаться в тарелке. Миссис Парнелл водрузила локти на стол и наклонилась. — А то, мистер, что с твоим баллом ты не попадаешь в колледж. И твоя единственная надежда — что тебя примут как спортсмена. — Я хочу заниматься совсем другим. Ее брови взметнулись вверх. — Да ну? Может, ты хочешь повторения прошлого года?
