Я сказал ей очень серьезно:
– У женщин просто удивительное чутье. Они замечают все, кроме самого очевидного.
Она посмотрела с вопросом в глазах, что же не заметила, но я загадочно поклонился и указал взглядом на нетерпеливо поджидающих ее поклонников, которые, в отличие от лорда Водемона, готовы терпеть ее колкости.
– Ах, эти, – сказала она со смешком, – вы правы, надо выполнять светские обязанности. Вы хитрый, сумели от них увильнуть!
И ушла, одарив комплиментом, так что за ней осталось не только последнее слово, но и приятное впечатление. И как о собеседнице, и как о милой женщине, способной слушать тебя, единственного и неповторимого, что значит – сильного, красивого, умного. А женщина, которая согласна слушать, уже наполовину согласна, такой закон флирта.
Во флирте главное вот это, что наполовину. Или даже на две трети. Но, упаси Боже, не целиком. Флирт из простого рыцарского обожания и неуклюжего ухаживания развился до такой степени, что сейчас это уже сложное и вычурное искусство. У него еще те правила и законы, свои у каждого жеста, а у каждого цветка своя атрибутика, но даже один и тот же может передавать самые разные чувства в зависимости от того, сорвали в виде бутона, расцветшим, с листьями или без, и много-много чего еще для меня сложного и непонятного, как тензорная математика. И та женщина или тот мужчина, кто не усваивает тонкости этих премудростей, может только облизываться, когда более продвинутые лопочут на своем языке, мы же эстеты, мол, мать вашу, а вы – простое быдло, несмотря на ваши миллионы и счета в швейцарских банках.
Бесцельно двигаясь по дворцу, я снова выбрался во двор, но на этот раз осматривался уже целенаправленно. Где-то же есть эти жалкие услужливые люди, их богатые держат у себя из милости и любопытства: алхимики, звездочеты, которые попозже придумают компьютеры и звездолеты. Правда, и потом они останутся в тени, а на первом месте, сменив королей и герцогов, появятся шоумены и прочие клоуны…
Я вышел даже на задний двор, там хорошо уложенная ровными плитами площадь, ни травы, ни мишеней для упражнений со стрелками. Хотя что-то я подзабыл. Здесь маги не ютятся в подвалах и пристройках, здесь они в своих загадочных башнях заняты расколдовыванием старинных манускриптов и разгадыванием действия древних артефактов…
Высоко в небе прокатились раскаты грома. Я вскинул голову, небо блещет прозрачной синевой, чище не бывает, ни единого облачка, однако гром прогремел снова, словно незримая туча приближается, неся в чреве молнии, ураганы и разрушения.
Я поспешно обогнул дворец, с той стороны народу больше, люди поднимают головы, кто-то остановился, другие собираются в группки. Одни оживленно спорили, указывая вверх, иные, напротив, поспешно торопились прочь, разбредались по домам.
Из дворца вышел граф Эйсейбио, уже навеселе, морда красная. Я видел, как он приложил ладонь козырьком к глазам и мрачно смотрел в небо. Я пошел к нему, а он, оторвав от лба ладонь, встретил меня угрюмым взглядом.
– И у вас так? Впрочем, так везде…
– Это что, – спросил я, – магия?
– Маг, – ответил он коротко. Оглянулся, я смотрю непонимающе, сказал раздраженно: – Маг недоволен.
– Ого, – вырвалось у меня невольно, – маг здесь… что-то вроде высшей силы?
– Он маг, – ответил он хмуро.
Небо из безмятежно-синего быстро становилось зловеще-фиолетовым. На землю пала недобрая тень, в небе заблистали огни. Народ начал с криками разбегаться.
Небосвод прочертила стремительно опускающаяся красная линия. Оборвалась за границей города, взвился столб черного дыма. Крики стали громче, люди в панике вбегали в дома, я слышал, как щелкают засовы.
С неба с большой скоростью падали огненные градины. Я слышал, как с треском разбиваются о землю, во все стороны брызгают искры. Гром прогремел с такой мощью, что затряслась земля. Эйсейбио сгорбился, пьяное лицо словно бы протрезвело, кулаки сжаты, в глазах бессильная злость.
– Что делать? – прокричал я.
– Ничего, – ответил он мертвым голосом.
– Но этот огонь…
– Мы ничего не можем сделать, – прервал он зло. – Вы что, не понимаете?
Я поспешил перевести вопрос в другую плоскость:
– Почему не гасят пожар?
Он ответил угрюмо:
– Пожара не будет… думаю. Это только предупреждение. От магического огня пожар может быть, а может и не быть.
– А если будет?
Он сдвинул плечами.
– На то воля мага. Он может погасить любой пожар. А может не позволить погасить простой костер.
Я посматривал искоса, вряд ли дворянство ликует, что вся власть у магов, но и дворяне не идиоты: против метеоритной атаки с мечами не выстоять.
– Круто, – сказал я. – Нет, у нас не так. Хотя чем хвалиться? Просто мы слишком малая величина. Не то что здесь… И что, короли никогда не пытались… отстоять свое право править?
Он проворчал:
– Когда-то, по дошедшим из древности слухам, король одного королевства решил не подчиниться магу. И его лорды оказались слишком горды и поддержали вождя, хотя маг трон упрямца предлагал каждому из них. Они собрали огромное войско и с трех сторон выступили против мага…
– И как? – спросил я, уже догадываясь, что могло произойти.
– Прошли везде, уничтожая помощников мага, и встретились у башни, где жил маг. Оставался один последний штурм. И тут маг показал свою силу… Небо стало кровавым, посыпался град раскаленных камней и сгустки огня. Войско было уничтожено за мгновения, но разгневанному магу показалось мало. Огонь с неба смел дома, дворцы, крепости. Маг в ярости стер с лица земли замок короля и остальные замки, сжег города и села. Из людей спаслась горстка, укрылась в лесах да пещерах…
– Показательно, – сказал я.
Он передернул плечами.
– Да, это был урок всем.
– Подействовал?
– Еще как! С того случая ни в одном королевстве не помышляют ослушаться мага. Ладно, маркиз, не буду нагонять на вас тоску. С другой стороны, власть мага всем во благо. Королевство защищено гораздо лучше, чем если бы мы держали огромную армию, изнуряя народ непомерными налогами.
– Да, – согласился я, – когда воевать не нужно, можно волочиться за юбками.
– И пить, – добавил он с натужной бодростью. – И пить, маркиз!
Однако, судя по кислому выражению лица, свежий воздух ему уже разонравился. Следом за ним я вернулся во дворец. К счастью, маги не на Севере, мелькнула мысль, я снова ощутил импульс перекреститься. Гордые рыцари не смирились бы с властью презренного мага и поперли бы с выставленными копьями на злодея. И полегли бы до единого. А в землях погибших юные сыновья, узнав о трагедии, вскакивали бы на коней, расхватывали мечи и мчались мстить.
