В лучах восходящего светила покрытые снегом вершины окрасились в нежно-розовый цвет. Прогоревший костер едва теплился. Поднявшись с накрытых толстым одеялом сухих веток, я подкинул в тлеющие угли немного хвороста и вновь раздул огонь. Как только огненные языки выросли и принялись с жадностью обгладывать ветки, кинул в костер несколько здоровых поленьев. Запас дров я нашел в пещере: видимо, в прошлую охоту одной из жертв удалось достать топор и подготовиться к зиме. Воспользоваться своими запасами тот неизвестный не успел.
Эльфы выпустили меня в этот загон, именуемый Потерянной долиной, неделю назад, снабдив месячным запасом продовольствия, некоторыми мелочами и теплой одеждой. Добряки! Видимо, сама мысль о том, что я могу загнуться сам, без их непосредственного участия, доставляла им ужасные душевные страдания. Оружие стало главной моей заботой в первые дни пребывания в долине. Первое время им служила здоровая толстая палка. Через пару дней я наткнулся на обустроенную пещеру в северо-западной части долины. Тут был запас дров и хвороста, огромные валуны прикрывали вход и сохраняли тепло. В этом убежище я начал приготовления к встрече с охотничьей партией.
Из ремня, палки и камня величиной с кулак изготовил жалкое подобие кистеня. Острым камнем заточил концы небольшой трехфутовой рогатки. Несколько толстых прямых веток, найденных в пещере, заострил на концах и обжег на костре, изготовив таким образом пару метательных копий. Я не рассчитывал с помощью этого «оружия» убить охотников. Прятаться от них я тоже был не намерен. Эта пещера должна была стать местом моей последней схватки. Сумрак и огромные камни уберегут меня от стрел: в ближнем бою у меня были ничтожные шансы, но при другом раскладе шансов не было совсем.
Подбросив дров в огонь, выхожу из пещеры. Умываюсь обильно выпавшим снегом. Лицо покрывает легкая щетина. Усы и борода росли у меня крайне медленно, сказывалось наличие оркской и эльфийской кровей, но теперь мне бы не помешало хорошее бритье. Хотелось бы узнать, как я сейчас выгляжу.
На разгоревшийся костер ставлю наполненный снегом помятый медный котелок. В ожидании, пока закипит вода, на огромном плоском камне, служащем мне столом, с помощью острого камня режу пару сухих, сморщенных морковок. В закипевшую воду кидаю полоску вяленого мяса и нарезанную морковку, немного порывшись в сумке с припасами, туда же добавляю маленькую луковицу. Варим несколько минут, и супчик готов.
– Пожалуйте, ваше высочество, на завтрак, – говорю сам себе и грустно усмехаюсь.
Мы еще живы, Леклис, мы все еще живы!
С наслаждением прихлебываю обжигающее варево. На огне в это время весело булькает кружка с мятным чаем.
Неожиданно сквозь слабый треск костра я слышу треск сухих сигнальных веток у входа в пещеру. Кружка с чаем летит на землю, сам я перекатываюсь за огромный валун около одной из стен. Из-за пояса достаю кистень и прислушиваюсь. Треск веток около пещеры продолжается, иногда прерываясь фырканьем лошади. Осторожно крадусь вдоль стены к светлому пятну выхода.
У пещеры стоит красивый гнедой жеребец, испуганно фыркая и мотая головой. Ноги и бока покрыты свежими ранами с коркой засохшей крови. Внимательно оглядываюсь по сторонам: похоже, конь один. Но откуда он тут взялся? И где его хозяин? Медленно приближаюсь к явно чем-то напуганному животному. Конь недоверчиво фыркает и делает несколько шагов назад.
– Ну же, мальчик, иди сюда. Я тебе не обижу, – успокаивающе говорю я, медленно приближаясь.
Фыркнув пару раз, жеребец все-таки подходит ко мне и начинает обнюхивать протянутую к нему руку, видимо, в поисках угощения. Похоже, он голоден. Нежно обхватываю двумя руками шею животного и ласково глажу. Мелкая дрожь, сотрясающая жеребца, проходит. Придерживая за гриву, провожаю добычу в пещеру. Покопавшись в продовольственных сумках, нахожу небольшой мешочек с мелко рубленной пшеницей.
– Что же случилось с охотничьей партией? – задаю вопрос кормящемуся с моих рук жеребцу. Ответа, понятное дело, получить не удается.
Поев, конь заваливается на сухие ветки, собранные для разжигания костра, и засыпает.
Подкинув огню побольше дров, собираю все свое оружие и вновь выхожу из пещеры. На мое счастье, снег сегодня не идет. Цепочка следов отчетливо прослеживается и, петляя вдоль горного склона, тянется на юг, в сторону выхода из долины. Покрепче сжав оружие, направляюсь вдоль следов. Примерно через пару часов ходьбы путь мне преграждает огромный снежный завал: глыбы льда вперемешку с комьями снега. Видимо, весеннее солнце подтопило ледник, и ночью сошла лавина. Интересно, неужели охотничья партия каким-то чудом оказалась под ней?
Начинаю медленно обходить снежный завал. У кромки леса он обрывается, повалены несколько деревьев. На белом покрывале снега виднеются тела трех эльфов. Подхожу к первому из них и аккуратно переворачиваю его рогаткой. Этот мертв. Снимаю с покойника перевязь с коротким клинком. Ему он все равно уже не нужен. Резким движением вырываю клинок из ножен. В моих руках оказывается полуторафутовый меч с прямым обоюдоострым симметричным клинком с треугольным острием, лезвие плавно изгибается к заостренному концу. Таким мечом прекрасно наносить как колющие, так и рубящие удары. Бабочковидная гарда отделяет клинок от плоской, инкрустированной серебряным узором рукояти с ромбовидным яблоком на конце1. Как давно я не держал в руках хорошего клинка!
# # 1 Яблоко, навершие – деталь, завершающая рукоять меча. Предназначалась для предотвращения выскальзывания из руки и балансировки клинка. Часто, хотя и далеко не всегда, делалась округлой яблоковидной формы.
Продолжаю осмотр тел. Второй эльф также мертв, неестественно вывернутая шея свидетельствует об этом. Подхожу к лежащему на снегу третьему телу, с ног до головы закутанному в теплый плащ. Проклятье Падшему, совсем еще юнец! Ради чего его понесло на эту охоту? На теле не видно ран, но лицо эльфа покрывает неестественная бледность. Подношу начищенное до блеска лезвие ко рту эльфа. Поверхность клинка слегка запотевает. Этот жив, но, похоже, сильно обморозился. Что с ним делать? Добить? Ладно, пускай пока полежит. Если не загнется, после того, как закончу осмотр, возьму его с собой: надо узнать все об их охотничьей группе. Продолжаю исследовать место схода лавины. К найденному клинку прибавляются изящный эльфийский лук и несколько лошадиных попон, сбруя и седло. Стрел, правда, удалось найти всего три. Похоже, эльфы разбили лагерь где-то на склоне. Снежная шапка устремилась вниз и обрушилась на спящих эльфов. Этих троих не засыпало, а протащило вниз по склону. Возвращаюсь к мертвым эльфам, не брезгую и еще раз внимательно их обыскиваю. Снимаю с одного из них широкий кожаный ремень. Во внутреннем кармане второго нахожу небольшой мешочек серебряных монет. Подбросив мешочек в руке, сую его за пазуху. Возвращаюсь к юнцу. Похоже, еще жив. Заворачиваю его в лошадиную попону и осторожно забрасываю на спину.
