— А заодно удостовериться в том, что смерть Марандо относится к цепочке событий, в результате которых здесь оказалась я. Не так ли, как вы любите говорить?
— А она относится? — Он настолько убедительно изобразил простодушие, что пришла моя очередь смеяться.
— Вопрос из серии: верите ли вы в случайные совпадения? Насколько мне известно, на Кертории это не принято… И вообще, по-моему, наступила ваша очередь рассказывать.
Он развел руками с видом гурмана, у которого из-под носа унесли любимое блюдо, но уговор есть уговор…
— Итак, с чего начать?
Лучше всего годился фирменный ответ Ранье: «С начала», но я решила выглядеть более деловитой, поэтому выпила еще винца и собралась с духом:
— Начните сверху — кто в настоящий момент управляет Керторией?
Тут он по-настоящему опешил — попросту застыл со слегка отвисшей челюстью и округлившимися глазами, в которых отчетливо читалось: «Нет, я понимаю, что можно много не знать, но не настолько же…»
— По новой давайте не будем. Просто рассказывайте.
— Ладно. — Он красноречиво, очень по-человечески закатил глаза к потолку. — Вам говорит что-нибудь название… — Далее последовало словосочетание, которое, разумеется, мне ни о чем не говорило, но поскольку впоследствии мне довелось хорошенько познакомиться с этим учреждением, я сразу дам наиболее удачный перевод: — Академия магических искусств?
— Нет.
— Значит, историю Кертории вы тоже не изучали… — Это был не вопрос или упрек, а тривиальная констатация факта. Похоже, лорд Крат столкнулся с проблемой — как объяснить устройство Вселенной человеку, не знающему даже законов Ньютона.
Я не чувствовала уверенности, что окажу ему помощь, но все же попыталась:
— Поверхностные знания об истории у меня есть. К примеру, Ранье рассказывал мне, как на Кертории сформировалась королевская власть.
— Да, можно и от этого оттолкнуться, — кивнул он. — Я имею в виду от того, что было до Королей. Вы представляете, как это выглядело?
— Думаю, да. Множество разрозненных феодальных поместий, владельцы которых обладали абсолютной властью. Бесконечные раздоры — от мелких пограничных стычек до крупных войн между объединившимися для этой цели феодалами. Отсутствие единой валюты, единых законов и тому подобное… В истории Земли тоже был такой период, хотя и очень краткий.
— В целом верно. А вы никогда не задавались вопросом, откуда изначально взялись местные феодалы?
— Нет, — честно призналась я. — По аналогии с Землей могу предположить, что это были военачальники вооруженных отрядов отдельных племен, которые формировались для защиты своих земель или захвата чужих. Впоследствии титул — или, вернее, его содержание — передавался по наследству. Так?
— Ваша аналогия правомерна. — Он еще раз довольно кивнул, — Но, насколько я понимаю, есть одно существенное отличие. И вы, как никто другой, можете подтвердить мое суждение или его опровергнуть. На вашей родной планете цивилизации воевали при помощи мечей, луков, копий, и только, не так ли? Или, иными словами, раса, захватившая просторы космоса, очень сильна в обращении с материальными объектами, но совершенно не владеет тем, что на Кертории называют магией. Это правда?
Признаться, мелькнула у меня мысль, что для среднего керторианца лорд Крат слишком уж хорошо осведомлен о том, как устроена жизнь за пределами его родной планеты. Но проверить это предположение можно было, только познакомившись с другим средним керторианцем.
— Да, это правда.
Тем не менее он не стал сразу развивать свою мысль, а его взгляд вновь сделался отсутствующим, как у человека, пытающегося быстро разрешить сложную проблему. На этот раз затруднения младшего Танварта были для меня прозрачны — он очень хотел каким-нибудь образом выведать, в какой пропорции во мне смешались человеческие и керторианские способности. Однако спрашивать в лоб значило нарываться на заведомо ненужный ответ, а изобрести с ходу нечто оригинальное он в итоге так и не сумел…
— Итак, возвращаясь к вашей аналогии. — Он кашлянул, будто прочищая горло. — Действительно, в древнейшие времена, когда еще только начиналось расслоение общества, наверху, естественно, оказались наиболее влиятельные персоны. Но, в отличие от вашей планеты, это были не те, кто наделен большей физической силой или мастерством в ведении военных действий. Нет, у нас это были волшебники. На Кертории всегда правили — и правят — волшебники. Именно этим наша аристократия отличается от остальных жителей планеты — способностями к магии. В конце концов и королевская династия Кертории сумела завоевать трон, а затем и удержать его, благодаря тому что в их роду рождались самые могущественные волшебники. И хотя тезис сам по себе небесспорен и в течение веков неоднократно вызывал сомнения, на данный момент все обстоит именно так.
Это был совершенно явный намек на Принца со столь же явным желанием посмотреть, как я на него отреагирую. Конечно же, я не отреагировала никак.
— Значит, если я делаю правильный вывод из ваших слов, в отсутствие Короля верховная власть вполне закономерно перешла к тем и туда, где исторически концентрируется магическая мощь, являющаяся на Кертории реальной властью. Полагаю, это и есть то, что вы назвали Академией магических искусств?
— Да, вы попали в точку.
— Тогда небольшое уточнение. Академия — это учебное заведение, или там занимаются изучением магии, или она представляет собой нечто вроде клуба, в котором состоят волшебники, самые способные из имеющихся на сегодняшний день?
Он улыбнулся и неопределенно помахал рукой.
— Всего понемногу. Там и учат магии, и изучают ее, и, безусловно, в Академии в итоге оказываются практически все талантливые волшебники. Хотя нынче таковых и немного.
— Ясно. Но в таком случае на мой первоначальный вопрос есть простой ответ — Керторией сейчас правит тот, кто возглавляет Академию. Или ею руководит коллегиальный орган?
— Опять-таки и то и другое. — Он слегка усмехнулся и счел возможным пояснить без понуканий: — Во главе Академии стоит Ректор, но по вопросам особой важности решения принимает Совет Академии.
— Что они собой представляют? Ректор и Совет?
— В двух словах? — В общем-то, его ирония была уместной, но я все же заметила:
— Я вас как будто не подгоняю.
— Вы — нет, но время… — Он качнул подбородком в сторону окна, за которым уже стало совсем темно.
— Тогда постарайтесь обойтись тремя-четырьмя словами.
— Попробую. Начнем с легкого — Совет Академии состоит из семи персон: шести деканов факультетов и, конечно же, самого Ректора. Если хотите, я назову вам имена, но вряд ли они вам о чем-то скажут.
