Разумеется о некоем принце еретике и колдуне, угробившем столь многообещающую карьеру бравого военного. По мере опустошения бутылок оный принц превращался в сущее исчадие ада. Он сжигал церкви и святые книги, глумился над священниками, развращал невинных дев, а бургомистра Рашке и вовсе убил, а может быть и съел. Как не старался я сохранять бесстрастное выражение лица. Но всему есть пределы. На одном особенно пикантном пассаже я не выдержал и ухмыльнулся. На мою беду это тут же заметил Гротте.
- Чего это ты смеешься молокосос! Зарычал он. - Уж не хочешь ли ты сказать, что я лгу?
- Ну что вы сержант, как можно! Воскликнул я с видом как можно более невинным. - Просто я вспомнил как давеча один подвыпивший шляхтич, выходя из корчмы упал в грязь. Я и подумать не мог, что вы можете принять это на свой счет.
- Чего ты пристал к парню Карл! Пришел мне на помощь Шмульке. - Эти шляхтичи и впрямь изрядные свиньи и нет никакой беды, если молодой рейтар над ними немного посмеется. Кстати, Ганс, у тебя ведь мекленбургский говор, да и родом ты вроде из Стрелица. Ну как расскажи нам про вашего принца, а то Гротте тут такого наворотил.
Блин, но вот как же вы капрал не вовремя вспомнили-то о моем происхождении. Так меня чего доброго Кондратий хватит от вашей любознательности.
- Да что же я вам могу рассказать о принце, капрал? Меня, знаете ли, не часто звали в герцогский дворец. Да и принц, по правде сказать, еще очень молод и не успел ничем особо прославиться. Вот его папаша, тот доложу вам, действительно был знаменит своими кутежами, да охотами. Причем охотился он все больше не на лесных зверей, а на городских девок. Правда, он умер лет десять назад, оставив принца сиротой.
- Так может он еще, и еретик был или колдун.
- Вот уж чего не знаю того не знаю, да только он когда у нас в городе церковь сгорела, то пожертвовал на ее восстановление немало гульденов. Вряд ли колдун, прости меня господи, был бы столь щедрым к храму божьему.
- Но ты же видел его, каков он?
- Видел, как не видеть, молодой красивый весь в шелках, да в бархате. Волосы завиты, а на груди цепь золотая.
- Ну, а лицом он каков, глаза у него какие, на кого похож. Стал допрашивать меня трезвеющий на глазах Гротте.
- Скажите тоже сержант, да кто же мне позволит в глаза принцу смотреть? А что до сходства, так если, не в обиду будь сказано, вас нарядить в бархат, да повесить на грудь цепь так и вы будете вылитый имперский князь. Особенно если не станете сквернословить как давеча перед строем.
Услышав это, господа ветераны дружно захохотали.
- Да уж чем наш Карл не князь!
Фух, кажется, на этот раз отбоярился, но надо с этим сержантом ухо держать востро.
На следующий же день наш капрал, как только ему представилась такая возможность, устроил для молодых рейтар учения. Сначала я фехтовал с остальными новобранцами по очереди, потом со всеми разом. Для меня это не проблема, но что-то раньше Шмульке не особенно налегал на эту дисциплину. Для рейтар важен конный бой, а не пеший. А вот и разгадка. За всеми этими экзерцициями с интересом наблюдает Гротте. Да походу я влип, эти деревенские лоси вооружены палашами и размахивают ими как пьяный бутылкой. А тут я, такой весь из себя со шпагой демонстрирую навыки, которых у горожанина по идее быть не должно. Ну ну.
Вечером я рассказываю о своих опасениях Фридриху и Мартину. Старый Фриц, поразмыслив как следует, отвечает мне:
- Что бы там сержант себе не думал, доказательств у него никаких нет. В эскадроне у нас только один командир и ему будьте уверены, ваша светлость, совершенно не понравится, если Гротте начнет мешать сюда святой трибунал. Карлу и так очень повезло, что его взяли сержантом. Не зная где они познакомились с нашим командиром. А только не знай, он его раньше быть бы Гротте простым рейтаром, так что против него и не пикнет. Так что, остерегаться Карла, конечно, стоит, да следить за языком, а серьезной опасности покуда нет.
Я уже собрался уходить, но тут у нашего фургона, как черт из табакерки, выскочил сам сержант.
-Вот ты где, и старый Фриц здесь, вся компания в сборе! Вот что парень, я человек прямой и не буду ходить вокруг да около. Я тут про тебя узнал кое-что, так вот, ты фехтуешь, так как будто с тобой с детства занимались хорошие учителя. И стреляешь на ходу, как будто с малых лет участвовал в конных охотах. Чистоплотен и аккуратен не то, что другие новобранцы, из которых еще не выбили деревенскую дурь. Кто ты парень, уж не беглый ли принц?
Только я собрался вдохнуть воздух перед ответом, как совсем рядом раздался заливистый смех. Это смеялась маркитантка Анна непонятно как оказавшаяся неподалеку и слышавшая монолог Гротте.
- Ой, не могу! Я сейчас лопну от смеха, наш красавчик Ганс принц! А Мартин верно принцесса! Сержант, ей богу, спросили бы вы прежде у нас женщин что ли? Так мы бы вам рассказали, что Ганс сам всегда стирает себе белье как заправская прачка, и штопает его не хуже иной швеи. Уж вряд ли в каком дворце принцев учат этим премудростям! Нет, я не могу, Ганс принц! Надо остальным рассказать, а то они на него свои бесстыжие зенки пялят, и не знают, что прежде должны сделать книксен, а уж потом звать в фургон.
- Да уж сержант! Обрадовался поддержке я. - придумали вы штуку, не знаю уж за другое что, а про шпагу я вам так скажу, отец мой был фехтмейстером, и покуда не умер успел меня кое-чему научить.
Гротте в сердцах сплюнув, ушел преследуемый смехом Анны. Я посмотрел на свою невольную спасительницу и сказал: - Послушай красавица. Будь я принцем, непременно позвал бы тебя к себе на службу экономкой или камеристкой.
Анна пристально посмотрела на меня и слегка наклонившись, шепнула: - Стань принцем мальчик и я буду для тебя кем угодно! И добавила: - ваша светлость.
А ведь она чертовка не только что подошла!
Осень, бывшая поначалу весьма теплой, становилась все более дождливой и промозглой, когда наш эскадрон подошел к Познани. Ясновельможный пан не поленился выехать за город и полюбоваться на прибытие своих наемников. Разодетый в пух и прах посреди столь же сияющей свиты он внимательно рассматривал наш строй. В черных одеждах и вороненых доспехах рейтары представляли разительный контраст с одетыми в яркие жупаны шляхтичами. Под командованием воеводы собрался довольно внушительный регимент. Помимо нас в него входили две панцирные хоругви и две хоругви попроще из, так называемой загоновой шляхты. Пехота была представлена двумя полками гайдуков и полком немецких наемников. Впрочем, полки эти правильнее называть было, в виду их малочисленности, батальонами. Полевой артиллерии не было, по крайне мере я ее не видел.
