Ага, пошли... Хорошо, что дома в городе построены в относительном порядке - нет "скучивания", правила противопожарной безопасности соблюдены. Дома-то деревянные в основном. По плану город строился, по понятному и разумному плану, от старого Сеславина при Переносе, похоже, только название осталось. Часть между воротами и пристанью занята под склады, бордели и кабаки, зачастую совмещенные с гостиницами. Царство аборигенов и тех, кто на них делает деньги. Я вот сейчас сижу на крыше такого вот рая для аборигенов. И кто на мне деньги делает? И кому, кстати, "Принцесса Греза" принадлежит - не симпатичной Мадам ведь. Дальше - Рыночная площадь. А за ней - дома "коренных" сеславинцев, пришлых. Площадь как граница получается. В некоторых городах, где пришлые и аборигены вместе проживают, даже стену ставят между частями города. А иногда наоборот - все вперемешку живут... Так, передовые патрули на площадь вышли. Вдоль площади торговые ряды - почти все товары, кроме еды. Вот я бы там прятался. Еду, кстати, на другой площади продают - Волжской, это святое. Есть еще Арсенальная площадь, на которую выходит прямо от ворот Центральная улица, по которой мы с Глоином ехали... Идеи вояк были просты и легко осуществимы. Разбить город на части и зачистить. Понятно, что особое внимание именно нашему райончику. Тоже просчитали варианты... Окружают каждый дом, стучат в ворота, входят, выходят... Интересно, сколько мне так сидеть? Как-то формально, на мой взгляд, относятся - по две минуты - и к следующему дому. Так, теперь замереть - проходят мимо дома, на крыше которого я сижу. О чем-то говорят с орком-охранником, интересно, проморгался он? Мимо проходят. Где крокодильчик-то?
Крокодилушка не знает ни заботы, ни труда,
Холодит его чешуйки ... там... какая-то вода.
Милых рыбок ждет он в гости в домике из камышей,
Лапки врозь, дугою хвостик, и улыбка до ушей.
Как там в боевых наставлениях говорится? "При передвижении снайпера в условиях города необходимо избегать открытых участков местности и легко предсказуемых путей движения. Для этого можно использовать задние дворы домов, имеющие растительность городские аллеи, а также крыши зданий". Колдун-оборотень не снайпер, наверное, но передвигаться скрытно будет. Делаем вывод - нечего смотреть на солдат. На крыши надо смотреть, на крыши. Чем пахнет, кстати? Крыша веселого дома резко качнулась мне навстречу - я пригнулся, скорее, инстинктивно, чем осознанно. Воздух прямо за моей спиной сгустился, и на печную трубу, за которой я пристроился, упала тень. Страшная такая, нехорошая. Не разгибаясь, я бросился вперед головой и, перекувырнувшись, встал на корточки - а с корточек, разворачиваясь на сто восемьдесят, - на колено. Развернулся я уже с выхваченным и приготовленным к стрельбе "чеканом" и сразу выстрелил. Тень дернулась, метнулась влево, я выстрелил снова, а затем вынужден был прижаться к черепице - идущие снизу солдатики стали палить на звук. А чего стесняться? Они же знали, что наверху никого из "своих" нет.
Все, теперь точно каюк - если тварь не порвет, так солдаты изрешетят. Улица осветилась ударившими в стены домов лучами фар. В воздух сразу поднялись несколько световых ракет. Рев твари, которую зацепили густо летящие пули, был похож не на вой сирены, а, скорее, на испорченную ленту магнитофона, используемую для обучения древневилларскому. Такой звук на грани "у" и "а", противный, но не слишком. Нечисть так не кричит, голос нечисти двоится или троится, кажется, что вопят несколько глоток. И по голосу похоже, что дело я имею с оборотнем.
И тут же трассеры прочертили линии к крыше соседнего дома. Перепрыгнула, что ли? И опять выстрелы сместились еще дальше, по направлению к пристани - если он так раненый прыгает, то как же он скачет, когда здоров? Придется Ивану Сергеевичу всех охотников со всего княжества вызывать. А чего врали, что его пули не берут, вон он как дернулся от моей пули.
Нормальные эльфы из револьверов почти не стреляют. Отдача больше, чем из пистолета, вес оружия - тоже больше. Хват револьверный, конечно, не для слабаков. Усилие, опять же для спускового крючка не каждому нравится. А руки у нас, эльфов, хм-хм, изящные... И патронов в пистолетном магазине больше, и перезаряжать пистолет проще. А из револьвера зато можно стрелять сразу - большим пальцем только курок взведи - и вперед.
Ладно, обход крыши по периметру и обратно - в окошко к Ардалье... А это кто? Привалившись к трубе, прямо передо мной сидел, прикрыв глаза, невысокий худощавый лысый человек, в одежде явно большего, чем ему надо, размера. Вот жилет этот кожаный - ба! знакомые все лица! Это ж наш здоровяк, который Глоина похищать вздумал. Чего похудел так? С лица опал, не узнать! И рост, как можно рост изменить? Нельзя же! А куда солдатики стреляют? Лысый открыл глаза, дернул кадыком и прошептал:
- Помоги, Корнеев, Гаудеамус игитур, не будь сукой...
***
Ого, как заговорил! Гаудемус игитур, - это мое прозвище такое было, месяца два держалось - после того как я на спор спел этот гимн через магический усилитель голоса в четыре утра под окном квартиры ректора, еще когда преподавал в Тверской академии. Маленькая деталь: ректор как раз - в четвертый раз - женился на студенточке-первокурснице, и это была их первая брачная ночь. И вторая деталь - у ректора тогда хватило сообразительности не только не подавать на меня в суд, но и втихую не выгонять с работы...
Здороваться со мной этими словами стало чуть ли не новой традицией Тверской академии. Потом, конечно, забылось все, и называть меня так перестали. Значит, из наших, из "академиков"?
- А вы?.. - задал я самый насущный вопрос.
- Я Виталий Стрекалов с биологического - слова давались человечку с трудом, если он не притворялся, - помнишь, ты межфакультетский спецкурс вел?
Вспомнил я его, был у меня давным-давно такой студент. Посещаемость плохая была, но зачет сдал. Середнячок, но среди биологов чуть не гением считался - вот и остался потом преподавать в Академии, не знаю уж, на какой кафедре...
- Ножом бил, стрелял, или в окно прыгал? - этот вопрос был, пожалуй, еще важнее... И третий вопросик виделся уже - про изумрудики! про смарагдики!
- Помоги, Корне...- дыхание моего старого знакомца прервалось, и он начал клониться вперед, пока не ткнулся лбом мне в руку. Все, в отключке.
Глава 2, в которой герой несет службу, встречает, как ему кажется, любовь всей своей жизни, сражается и имеет ночной разговор со старым знакомым.
Ардалья, в полной уверенности, что совершает важную миссию, помогала, как могла. В частности, она взялась организовать транспорт - в борделе, оказывается, был телефон.
