— Зачем это? — спросил зачарованно глядевший на него Честер.
— Если оттуда идет какой-нибудь газ, огонь будет гореть по-другому, — объяснил Уилл. — Так делали, когда исследовали пирамиды.
Уилл поднес свечу к отверстию, потом поставил прямо перед ним. Пламя не изменилось.
— Похоже, тут все чисто, — сказал он и задул свечу.
Теперь он взял трехметровый прут, который Честер прислонил к стенке туннеля, аккуратно положил его на край отверстия и стал задвигать внутрь, пока снаружи не остался совсем короткий отрезок.
— Ни обо что не ударился. Там что-то большое, — восхищенно проговорил Уилл. — Но кажется, — он изогнулся, направляя конец прута вниз, — кажется, я нащупал дно. Так, давай расширим проход.
Вместе они за несколько минут вытащили достаточно кирпичей, чтобы Уилл мог пролезть внутрь головой вперед. Честер услышал, как он охнул.
— Ты как?
— Все нормально. Просто высоковато, — ответил Уилл. — Спускайся ногами вперед, я тебе помогу.
Честер не без труда пролез в отверстие — в плечах он был пошире друга. Наконец они оба были внизу и могли оглядеться.
Они стояли в восьмиугольной комнате. Ее стены сходились куполом метрах в семи у ребят над головой. Центр купола украшала каменная розетка. Притихшие Уилл и Честер обвели помещение фонариками, любуясь готическим орнаментом на идеально ровной кладке. Пол тоже был сложен из кирпичей, поставленных стоймя.
— Потрясающе! — прошептал Честер. — Кто бы мог подумать, что мы найдем такое?!
— Похоже на склеп в церкви, правда? — спросил Уилл. — А знаешь, что самое странное?
— Ну? — Честер осветил друга фонариком.
— Тут совершенно сухо. И воздух сухой. Даже не знаю, что…
— А ты это видел, Уилл? — перебил его Честер, быстро проведя лучом по полу и остановив его на стене. — На кирпичах что-то написано. Причем на всех!
Уилл тут же развернулся к стене и принялся изучать замысловатые надписи, сделанные готическим шрифтом.
— Верно. Это имена. Джеймс Хобарт, Эндрю Келлог, Уильям Баттс, Джон Купер…
— Саймон Дженнингс, Дэниел Летбридж, Сайлас Сэмюэлс, Эйб Уинтерботэм, Кэрилл Пикеринг… Да их тут тысячи, — сказал Честер.
Уилл отстегнул с пояса молоток и начал обстукивать стены, прислушиваясь, нет ли за ними пустоты или даже прохода. Он методично обследовал две стены из восьми и вдруг остановился. Он прижал руку ко лбу и сглотнул.
— Чувствуешь? — спросил он у Честера.
— Ага, уши заложило, — кивнул Честер и засунул палец в ухо, не снимая перчатки. — Как в самолете, когда взлетаешь.
Мальчики замолчали, как будто выжидая. Потом они почувствовали вибрацию, звук, который больше ощущается, чем слышится, — как низкая нота, сыгранная на органе. Дрожь нарастала, проникая, казалось, внутрь головы.
— Надо отсюда выбираться, — Честер беспомощно посмотрел на друга и сглотнул, теперь уже не из-за заложенных ушей, а оттого, что подступала тошнота.
На этот раз Уилл не стал с ним спорить и выдавил короткое «да». У него перед глазами заплясали цветные пятна.
Мальчики вылезли обратно куда быстрее, чем спускались, добежали до комнаты и рухнули в кресла. Необъяснимые ощущения прекратились сразу, как только они выбрались из странного помещения, но они ничего не сказали друг другу об этом.
— Ух! Что это было? — спросил Честер и глубоко зевнул, закрыв уши руками.
— Не знаю. Я приведу сюда папу, может быть, он знает. Наверное, что-то с давлением.
— Как ты думаешь, это склеп? Имена и все такое…
— Может быть, — задумчиво проговорил Уилл. — Но странно, что мастера — каменщики или кто там еще — работали так аккуратно. Не оставили никаких обломков или мусора. И тщательно замуровали склеп за собой. Не могу понять, зачем им это понадобилось.
— Об этом я не подумал… Правда, очень странно.
— И там нет выхода. Ни коридора, ни какой-нибудь ниши — я проверил. Запертая комната с именами. Может, это какой-то памятник? — размышлял Уилл вслух. — Что же такое мы нашли?
По собственному опыту зная, что Ребекку лучше не злить понапрасну, особенно перед ужином, Уилл старательно отряхнулся, прежде чем войти в дом. Он швырнул рюкзак с инструментами на пол в передней и застыл в изумлении.
Он не ожидал увидеть такую картину. Дверь в гостиную была закрыта, а Ребекка сидела перед ней на корточках, прижав ухо к замочной скважине. Увидев брата, она нахмурилась.
— Что… — не успел Уилл договорить, как Ребекка метнулась к нему, приложив палец к губам. Она схватила ошеломленного брата за локоть и втащила на кухню.
— Что происходит? — возмущенно прошептал он.
А происходило что-то небывалое. Ребекка, его правильная, непогрешимая сестрица, подслушивала разговор родителей. Уилл даже не думал, что она на такое способна.
Но еще удивительнее была сама дверь в гостиную. Закрытая дверь в гостиную. Уилл еще раз поглядел на нее, не веря своим глазам.
— Ее же не закрывали с тех пор, как я пешком под стол ходил. Ты же знаешь, как она ненавидит…
— Они ругаются! — отрезала Ребекка.
— Они что? Из-за чего?
— Не знаю. Мама крикнула ему, чтобы он закрыл дверь. Больше я ничего не услышала, потому что вломился ты.
— Ну что-то же ты услышала!
Ребекка не отвечала.
— Ну? Что ты слышала?
— Ну, — медленно начала она, — мама кричала, что он полное ничтожество… и что он тратит время на всякую чепуху.
— А дальше?
— Больше я ничего не расслышала, но они оба очень сердились. Чуть ли не рычали друг на друга. Похоже, это серьезно — она пропустила «Друзей»!
Уилл открыл холодильник, повертел в руках стаканчик йогурта и поставил обратно.
— Так что случилось? По-моему, они вообще никогда не ссорились.
Тут брат и сестра вздрогнули, потому что дверь гостиной распахнулась, оттуда вылетел красный от злости доктор Берроуз и ринулся к двери в подвал, неразборчиво бормоча. Ему не сразу удалось вставить ключ в замок, но наконец он отпер дверь и потом с грохотом закрыл ее за собой.
Не успели Уилл и Ребекка опомниться, как раздался крик миссис Берроуз.
— ТУПАЯ СТАРАЯ РАЗВАЛИНА! МОЖЕШЬ ГНИТЬ У СЕБЯ В НОРЕ! МНЕ ПЛЕВАТЬ! ЖАЛКОЕ НИКЧЕМНОЕ ИСКОПАЕМОЕ! — проорала она вслед мужу и захлопнула дверь гостиной.
— Штукатурка может осыпаться, — отстраненно сказал Уилл.
Ребекка была слишком заинтересована происходящим, чтобы его слушать.
— Господи, как же это все некстати. Мне надо поговорить с ним о том, что мы сегодня нашли, — проворчал он.
На этот раз сестра его услышала.
