– Ей, белобрысая бездарь, а ты молодец, так красиво подставить аристократочку, не каждый сможет, преклоняю пред тобой голову! – за ее столик, без разрешения села ее бывшая подруга Аполинария или просто Поля. Яра недоуменно нахмурилась. – Что ты так смотришь, или хочешь сказать, что ты не знала о том, что у нее самый аккуратный почерк на всем потоке, ее тетради магистры не глядя на обложку оценивают. Все кусочки мозаики неожиданно сложились в голове, а получившаяся картинка Яре очень не понравилась.
– Где она? – рассерженной змеей прошипела она.
– У куратора разумеется.
Не теряя больше ни мгновенья, магесса вскочила со своего места, схватила за руку Поль и потащила за собой, хватка неожиданно стала настолько крепкой, что нахальная девчонка вырваться так и не смогла. Она с немым удивлением взирала не хрупкую блондинку, которая подобно тарану неслась по коридорам, грубо расталкивая студиозов, которым не повезло оказаться у нее на пути. Девушки бегом поднялись на верхний этаж, где располагались кабинеты магистров. Большие высокие двери привычно замерли перед Ярой, она без стука вломилась в кабинет, затягивая за собой Полю.
Картина, представшая перед ней, ее отнюдь не порадовала. Ее соседка стоит посредине комнаты с низко опущенной головой, сжимает кулаки и молчит, под грозными взглядами двух магистров и одного хранителя. Заметив которого Яра, вздрогнула, как всегда красив, собран, спокоен, светлые глаза смотрят спокойно, в них нет недовольства. Но сжатые губы говорят о том, что ситуация ему не нравится.
– По какому праву смеете врываться в мой кабинет? – холодно поинтересовался куратор Киран Лестонский, а среди магов он был более известен как бессменный глава мирового магического совета. УЯры привычно пробежали по спине мурашки, и стало очень стыдно, но отнюдь не за свое поведение, а за то, что сейчас снова опозориться перед ним.
– По делу, – вежливо ответила Яра, ее в отличие от всех присутствующих отнюдь не пугал отвратительный тон магистра Лестонского, привык негодяй издеваться над советниками, вот и здесь вдруг решил припомнить управленческий опыт, девушка недовольно поморщилась.
– Любопытно узнать, какое такое дело заставило вас столь непочтительно ворваться в мой кабинет.
Яра вскинула голову и посмотрела на магистра, недовольно сузив глаза. Потом перевела глаза на магессу Сатори, которая с присущим ей любопытством ждала развязки ситуации.
– По текущему разумеется, – пожав плечами пояснила она.
– И?
– Мы все вас с удовольствием выслушаем, адептка Ярита.
И ведут себя нагло так, как коршуны, а Ками стоит и едва не плачет. Яра вдруг поняла, каково ей сейчас, она ведь думала, что ее подставили, нет, что это именно она, Яра ее подставила, к стыду добавилось отвращение и на душе стало совсем погано. Плюнув, мысленно на всех девушка шагнула к подруге взяла ее холодную ладонь и гневно подняла глаза на куратора
– Тот лист, которым сегодня любовалась магесса Сатори, написал мой знакомый наемник, чтобы сбить с толку вас, я без ведома соседки, взяла перо, оно является артефактным и подправляет почерк. Соответственно вся вина лежит на мне, Ками обо всем этом ничего не знала, – ложь лилась широким потоком, очень легко скрывая тайну моей подруги и мою. – Желаете еще что-нибудь прояснить?
– Разумеется, один вопрос: «Зачем?», – я привычно схватила косу и принялась ее теребить, рассказывать всю подоплеку наших с Поль «дружеских» отношений не хотелось. – Я жду, адептка Ярита.
Привычно на какое-либо требование отвечаю улыбкой, широкой, но злой. И перехожу в нападение.
– А что вы желаете услышать, магистр? Что она меня подставила и оклеветала? Что меня ее стараниями считают бездарью? Или может быть мне ее за это поблагодарить? Что ж это я тоже могу, но моя благодарность бывает разной, и я не упускаю возможности ее продемонстрировать.
– Вы забываетесь! – раздраженно сказал магистр Лестонский.
Я мрачно усмехнулась, да, несмотря на кукольную внешность, такая улыбка у меня тоже получается, и продолжила наступать:
– Магистр, вы еще скажите, что вам об этом ничего не известно.
– Ярита прекрати! – это уже магесса Сатори, поняла, что ситуация вышла из под контроля.
– Что прекратить? Вы сами потребовали причину, я вам ее назвала, – на лице как по мановению кисти умелого художника появилась подобострастная улыбка.
– Уборка территории обеим, – тихий голос, прозвучавший со спины, был неожиданным, я обернулась и посмотрела на хранителя Десмонда. – Тебе и адептке Шелтон. Без заклинаний и магии, только метлами лопатами и тряпками, – спорить с ним я до сих пор не могла. – Если что-то подобное повториться снова, будете драить коридоры школы у всех на глазах, вам понятно? – голос хранителя был на удивление спокоен и тих, как и сам Десмонд. Я смотрела на мужчину и не могла отвести глаза. Боги, как же он красив.
– Свободны! – громко сказал магистр Лестонский, я от его командирского голоса даже вздрогнула и отвела взгляд, потянув растерянную Ками за руку, вывела из кабинета куратора. Ее ладонь почему-то дрожала.
– Это все ты виновата! – взвыла Аполинария, стоило нам столько оказаться за дверьми кабинета. – Какого Коварного ты меня за собой потащила?
– Ты сама виновата, не я начала наше дурацкое соперничество и не собираюсь отвечать за наши проказы одна, а сейчас свали с глаз подруга.
– Ты еще об этом пожалеешь.
– Жду с нетерпением, – с жутковатой кривой улыбкой заверила я и повернулась в сторону Камиллы, она все ее держала меня за руку и стояла с опущенной головой. – Прости меня! – тихо сказала я и неожиданно для самой себя обняла это странное недоразумение, которое теперь точно стало моей подругой. – Я не думала, что твой почерк все так хорошо знают. Прости, пожалуйста.
Но Камилла молчала и стояла, не двигаясь, только слезки по щекам катились ручейком.
– Я так испугалась, что меня выгонят и мне придется вернуться домой, – прошептала она.
– Глупенькая за такой проступок, да никогда, – отмахнулась я, а сама вдруг поняла, что совершенно не умею успокаивать и что делать с рыдающей подругой даже не представляю. Камилла очень осторожно отступила и принялась вытирать глаза. ‒Ты так и не ответила, я понимаю, что я всего лишь соседка и тебе, возможно, наплевать на мои слова, но я не хочу, чтобы дружеские отношения между нами испортились из-за моего глупого и недальновидного поступка, – да, вопреки мнениям многих магистров, я умела признавать свои ошибки у деда научилась и смирять гордыню я тоже умела при желании.
– За меня никто никогда не заступался, – тихо сказала Камилла. – Ты первая, так что я не могу на тебя сердиться.
