Он пока еще не понимал, что происходит, но в глазах зарождалась надежда.
Когда с некоторым трудом, Трезор еще не привык к таким деталям своей верхней одежды, мне удалось натянуть портупею на шерстяной покров моего друга, искра понимания сверкнула в его глазах и с этого момента моя дворняга превратилась в уважаемый собачий авторитет.
Белояр только руками развел, увидев Трезора в новом качестве.
Первый курс.
Церемония принесения воинской присяги началась выступлением Генерала, который с воодушевлением зачитал указ президента о зачислении нас курсантами первого курса факультета пилотов-навигаторов военно-космической академии.
Затем нам не менее торжественно зачитали распоряжение, подписанное главой правительства, о выделении средств на наше обучение, питание и обмундирование, а также дополнительное распоряжение о выделение средств на содержание и обучение боевого пса, по кличке Трезор. Не большое наше недоумение было вызвано тем, что стоимость обучения и содержания боевого пса Трезора, совершенно по не понятно каким причинам, обходилось государству на треть меньше стоимости нашего Белояром обучения. Недоумение вызвало то обстоятельство, что один Трезор по сумме денег, затрачиваемых государством на него, превосходил меня и Белояра в отдельности.
А мой пес, стоя в одном ряду с нами, внимательно выслушивал все, что говорили выступающие и, приподняв голову, обозревал присутствующих в актовом зале.
Затем нам вручили погоны курсантов академии, по ножевому кинжалу в черных лакированных ножнах-чехлах и специальные электронные часы. Эти часы были сложным агрегатом, они показывали точное, могли быть компасом для ориентации на местности, а также маячком, который функционировал на атомных батарейках и постоянно транслировал на спутник сигналы о нашем местонахождении. Примерно такое же устройства намертво прикрепили к портупее Трезора. Чуть не забыл упомянуть, шею Трезора защищал новый ошейник, выделанный из куска кожи буйвола, который невозможно было пробить или прокусить.
Когда закончились выступления начальства, то все находившиеся в актовым зале люди стали одновременно, хором, без каких-либо бумажек или других электронных шпаргалок, прижимая ладонь правой руки к сердцу, произносить слова воинской присяги. Мы с Белояром, преклонили колени у знамени академии, вместе с людьми произносили святые слова присяги. Я лично видел, как в глазах многих стояли слезы. Генерал, командир академии стоял, вытянувшись по стойке "смирно" во весь свой почти двухметровый рост и, приложив правую руку к сердцу, самозабвенно произносил слова воинской клятвы.
Когда были произнесены слова присяги, мы поцеловали знамя академии, поднялись с колен и вернулись в строй. Трезор ни на шаг не отходил от нас, по его глазам было видно, что и его захватила эта пафосная процедура принятия воинской присяги. Рядом с нашими подписями в книге присяги, он поставил отпечаток своей лапы.
В заключение церемонии мы с Белояром и Трезором прошли перед генералом и военным оркестром церемониальным маршем.
Может быть, со стороны это и выглядело несколько глуповато — проход двоих курсантов первокурсников и собаки перед одним генералом, небольшим оркестром и несколькими присутствующими преподавателями, но вся атмосфера мероприятия в целом потрясла наши души и надолго сохранилась в памяти.
После присяги мы прониклись чувством, что нас приняли в армейскую семью и мы стали ее полнокровными членами.
После церемонии и пока мы еще находились в строю Генерал лично прикрепил погоны на наши мундиры. Затем он крепко пожал наши с Белояром руки. Когда же Трезор протянул ему свою дрожащую от волнения лапу, то он не поленился нагнуться и, от всей души, пожать ее.
ххх
Выделенное нам помещение в жилом секторе впечатляло своими размерами, комфортом и удобствами. Язык не поворачивался, называть то, что мы увидели жилым помещением, так как он представлял собой целый комплекс из жилых, учебных и спортивных помещений, а также служебных залов, холлов и кабин.
Каждый из нас, я имел в виду себя и Белояра, стал обладателем собственной спальни с большой и совершенно не курсантской кроватью. Спальню легко можно было превратить в кабинет, так как в ней имелся широкий письменный стол терминалом всемирной сети с подключением к локальной сети академии, а также трехмерный визор со всеми научными, развлекательными и информационными программами. Между моей спальней и спальней Белояра располагался громадный холл, где можно было бы разместить до пятидесяти человек. К холлу была пристроена столовая с кухней, оборудованной по последнему писку моды и в которой имелось все необходимое оборудование, чтобы можно было готовить пищу самим курсантам — электрическая плита, большой холодильник, забитый до верхней полки продуктами. В столовой находился большой обеденный стол на двенадцать гостей. Чуть не забыл упомянуть, что на кухне был специальный комбайн, под названием кибер-повар, одним нажатием кнопки на котором, можно было моментально заказать и быстро получить готовое блюдо, не особо затрудняя себя готовкой или закупкой продуктов.
Из холла двери вели в классные комнаты, оборудованные по последнему слову учебной техники для обеспечения учебного процесса. Как мы понимали, что в основном занятия будут проводиться в режиме онлайн, когда на этих занятиях преподавателями выступали искусственные интеллекты или "Иры", как по-простому, называли их курсанты. В тому случае, когда лекцию читал живой преподаватель, то он мог переместиться в эту классную комнату из любого места в академии, минуя все пешие переходы и лестницы.
Из холла две дорожки вели в тренажерный зал и в двадцати пятиметровый бассейн с морской водой и солярием. Белояр у нас был помешан на плавании, он просто не мог жить без воду, поэтому был страшно рад, увидев этот прекрасный бассейн. Тренажерный зал был битком забит бегущими дорожками, велосипедами без колес, в нем можно было поиграть в мини футбол, волейбол и баскетбол.
Весь процесс переезд в этот жилой отсек у нас от силы занял одну минуту. Багажа не было ни у меня, ни у Белояра, да и Трезор весь багаж носил на себе. По всему было видно, что он теперь никогда не расстанется с портупеей.
Всего и делов-то было прибраться немного в старой комнате, где провели почти месяц, засунуть в утилизатор ненужную гражданскую одежду и, как были в темно-синей форме, так в ней и перешли на новое постоянное место жительства. Трезор остался полностью верен себе, он первым умчался осваивать наше новое жилье. Когда мы пришли в своей жилой сектор, Трезор валялся, весь в ременной перевязи, на широкой кровати в одной из спален. Белояр попытался согнать его с кровати и расположиться в этой спальне, но, увидев хамское выражение морды Трезора, молча развернулся и перешел в другую спальню.
