— Теперь уже не имеет значения, — задумчиво погладил подбородок Креол. Ниже рука у него больше не тянулась — успел привыкнуть к отсутствию бороды. — Что ж, полагаю, мне нужно взглянуть самому, насколько все плохо. Раб!
— Да, хозяин? — затрясся всем телом Хубаксис.
Креол молча схватил его поперек туловища, запихнул в карман и шагнул в пропасть.
Интересно, что будет, если эту смесь нагреть?
последние слова Бертольда Шварца
Архимаг не появлялся уже четвертый час. Расплавленная магма оставалась спокойной, лишь время от времени вздувались пузыри.
На сей раз лод Гвэйдеон отнесся спокойно к поступку «святого Креола». Тем не менее, он ни на шаг не отходил от края, пристально вглядываясь в оранжевую тестообразную массу.
— Лод Гвэйдеон, да не волнуйтесь вы, — лениво сказала Ванесса. Она сидела прямо на полу и попивала минеральную воду. — Креол знает, что делает.
— Вы правы, леди Ванесса, но любой может допустить ошибку, — продолжал сомневаться паладин.
— А он хоть раз ошибался?
— Пока нет, — признал лод Гвэйдеон. — Но что если он все же допустил ее на этот раз?
— И что вы предлагаете? Нырнуть следом? Или позвонить «девять-один-один»?
— Возможно, мы могли бы спустить какой-нибудь канат… — начал было паладин, но замялся на полуслове, сообразив, насколько малоосуществимо его предложение.
Прошло еще двадцать минут, и в воздух выстрелила грязно-белая смесь пара, пепла и газов. А вместе с ней — и Креол. У него обгорели кончики волос и края одежды, а с плеч, наоборот, медленно сползали кусочки льда. Глаза замутились, словно их вымазали серой краской. Он несколько секунд просто стоял неподвижно, тяжело дыша и с трудом удерживаясь, чтобы не упасть. Ученица торопливо поднесла ему бутылку с водой, маг выпил все до дна и протянул руку за следующей.
— Ух, хозяин, давно мы так не развлекались!!! — провизжал Хубаксис, тоже вылетая из пропасти. — Помнишь, когда мы опускались в Этну?!
— Там было легче, — буркнул Креол, начиная постепенно оживать. — Итак… Вам интересно, что со мной было?
— Еще как! — ответила Вон.
— Тогда сочувствую — я ничего не расскажу, — насмешливо искривил губы маг. — Но я спускался очень глубоко, очень… К самой астеносфере[8]. Сколько меня не было?…
— Часа четыре.
— Хм-м… — удивленно мотнул головой Креол. — Быстро я… Я прошел тысячу километров туда, и две тысячи — обратно.
— Как это?! — не выдержала Ванесса. — Туда вдвое меньше, чем обратно?!
— Обратно я поднимался зигзагами. Ты когда-нибудь была в ядре планеты, ученица? Лучше и не пробуй — там очень неприятный климат. Что здесь, что на Земле… Ладно, это уже неважно. Вождь!
— Хабум слушает великого шамана, — чуть наклонил голову седой дэвкаци.
И вождь, и старейшины взирали на Креола с невыразимым почтением — еще ни один шаман в истории не осмелился бы совершить то, что сейчас проделал он. Опуститься к самым корням Огненной Горы, туда, где лишь мрак и огонь, туда, где живет сам Хашиба[9]!
Маг не торопился. Он стоял неподвижно, с непроницаемым лицом, и никто не мог понять, что он собирается сообщить.
— Ну?!! — не выдержала Ванесса. — Хорошие новости?!
Креол растянул губы в улыбке и кивнул.
— Нет, — счастливо сообщил он. — Очень плохие. Такие плохие, что хуже некуда.
— А чего тогда киваешь? — растерялась Вон.
— Ученица, запомни — если маг что-то делает, значит на то есть причины, — нравоучительно заметил Креол.
Но объяснять ничего не стал.
— Ну что ж… — потер руки Креол. — Ученица, у тебя есть еще вода?…
— Вот.
— Давай сюда.
— Нормальные люди говорят «спасибо»! — обиженно заметила Ванесса.
— А маги — не говорят, — отрубил Креол. — Что ж, смотрите, сейчас я попробую объяснить, как обстоят дела. Прежде всего сразу разочарую — этот остров обречен. Что бы вы ни делали, что бы я ни делал, спасти его уже не удастся.
Дэвкаци опечаленно поникли. Никто не решался вымолвить ни слова. Креол равнодушно посмотрел на них и сказал:
— В этом виноваты только вы сами. Вы и дух вашего вулкана. Под этим островом расположен настоящий океан магмы. Вязкой, насыщенной газами… Она проистекает из самой мантии планеты!
— Планеты? Что это? — смущенно спросил Хабум.
— Неважно! — рявкнул Креол. — Не перебивайте! Никогда меня не перебивайте!
Дэвкаци невольно съежились. Дюжина волосатых великанов, готовых без тени страха выйти против огромного вешапи, сразиться с многократно превосходящими силами эйстов или просто уйти в пучину вместе с тонущим драккаром, стояла, как куча побитых щенков. Холодные серые глаза архимага словно обратили их в камень.
Креол выждал некоторое время, убеждаясь, что больше его перебивать не собираются, и неохотно продолжил:
— Магма копилась там много лет. Десятки, даже сотни веков. Большой Кальян Огня сдерживал ее, не пускал наружу, и она копилась и копилась, копилась и копилась, бурлила, пузырилась, газовые пузырьки расширялись, магма вспенивалась… А это не может продолжаться вечно. Обычно в таких случаях еще можно что-нибудь сделать — к примеру, обратить процесс вспять. Но только не сейчас. Дело в том, что последние четыре года ваш остров сотрясали периодические землетрясения. И море магмы, на котором вы стоите, сейчас выглядит примерно вот так…
Креол продемонстрировал всем бутылку воды, прошептал несколько слов, и жидкость начала пениться и бурлить. Маг поднял сосуд, заткнул горлышко пальцем и изо всех сил встряхнул его. Он тряс, тряс, тряс… а потом резко убрал палец. Из бутылки ударил настоящий фонтан, забрызгавший всех присутствующих.
— И это всего лишь маленькая модель, — сухо прокомментировал маг. — У вас все будет гораздо хуже. Ваш остров — это крышка на огромном котле… и вода уже вовсю кипит. Я не могу ни охладить магму, ни трансмутировать ее во что-нибудь другое — ее там слишком много, мне просто не осилить такую массу. А если действовать поэтапно… тогда произойдет взрыв. Дематериализовать тоже не получится — остров просто провалится в бездну.
— Значит, дэвкаци все-таки придется покинуть остров? — опустошенно покачал головой Хабум.
— Да. Этот остров обречен. Но, по крайней мере, теперь у вас больше времени — новых сотрясений не будет, а без них процесс может продолжаться еще годы… может, даже целое десятилетие. Но я бы на вашем месте все-таки не затягивал.
Этих его слов уже не услышали — дэвкаци ликующе завопили. Неизбежная катастрофа отодвинулась на несколько лет в будущее, и сразу стала куда менее страшной. Этот народ редко задумывался о завтрашнем дне. «В следующем году» для них было синонимом «никогда».
