Он открыл рот.
— Я пришла сюда найти шеф-повара, — сказала я. — И я не собираюсь уходить отсюда без него.
— Мой дух сломлен.
Я обвела рукой комнату.
— Кухня говорит об обратном.
Он осмотрелся вокруг, словно увидел кухню в первый раз.
— Она, может быть, не голубая жемчужина, но это кухня шеф-повара, которого берет гордость за свою работу. Ты можешь пойти со мной и победить, преодолев огромные трудности, или ты можешь отвергнуть вызов богов и остаться здесь. Ты бы предпочел быть героем или мучеником? Твой выбор?
Острошип обследовал мою кухню. Я не достаточно хорошо знакома с мимикой их лица, чтобы определить его со сто процентной точностью, но если бы мне пришлось угадывать, это было бы где-то между шоком, отвращением и отчаянием.
Острошип издал тяжелый вздох.
— Ты хочешь, чтобы я здесь готовил?
— Да.
Он закрыл глаза на длительное время.
— Кладовая? — спросил он, его глаза по-прежнему были закрыты.
— Вот здесь, — я указала на дверь в стене.
Он открыл глаза, взглянул на дверь, через которую мы вошли, и которая показала стены шириной около шести дюймов, и уставился на дверь.
— Это шутка?
— Нет.
Его когтистая рука сомкнулась над ручкой, и он решительно распахнул ее. Пятьсот квадратных футов пространства расстилалось перед ним, девять футов высотой стены выстроились с металлическими полками, поддерживающих ассортимент кастрюль, сковородок, посуды и кухонной утвари. Сухие товары ждали, как солдаты на параде, каждый в прозрачном пластиковом контейнере с этикеткой. Промышленный морозильник высотой по грудь, стоял у стены рядом с двумя холодильниками.
Острошип закрыл дверь, двинулся обратно к дверному проему, осмотрел стены, вернулся и снова открыл дверь. Он уставился в кладовую на длительное время, быстро закрыл дверь и дернул ее снова, открывая. Кладовая по-прежнему была там. Магия была замечательной вещью.
Острошип осторожно вытянул левую ногу и поставил ее на пол кладовой, словно ожидая, что вырастут зубы и залпом его потянут вниз. Вопреки его ожиданиям, пол оставался твердым.
— Ну как? — спросила я.
— Сгодится, — ответил он. — Кого я буду обслуживать этим утром?
— Меня и Калдению. Возможно, еще Арбитра и его свиту. Он упоминал троих людей.
— Калдения? — Его шипы встали дыбом. — Калдения ка рет Магрен? Летере Оливионе?
— Да. Это будет проблемой?
— Я не имел удовольствия ее обслуживать, но я, конечно же, о ней знаю. Она одна из самых прославленных гурманов в Галактике. Ее вкус является определением утонченности.
Интересно, чтобы он сказал, если бы узнал, что обладательница этого утонченного вкуса в последнее время объедается луковыми кольцами с газировкой.
— Гостиница тебе поможет. Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси. — Я повысила голос. — Пожалуйста, мне нужна двухлитровая кастрюля.
Нужная кастрюля скользнула вперед на средней полке.
— Гастрономический коагулятор, пожалуйста, — сказал Острошип.
Ничего не шелохнулось. Острошип посмотрел на меня.
— Ничего не происходит.
— У нас его нет. — Единственный известный мне коагулятор использовался в хирургии.
— Ты хочешь, чтобы я обслуживал вампиров и Калдению без коагулятора?
— Да.
— Погружной циркулятор?
— Нет.
— Прибор для сферификации?
— Я даже не знаю, что это.
— Это — устройство, которое создает сферы, погружая капли жидкости в раствор, например хлорид кальция, заставляя капли сформировать твердую кожу над жидким центром. Они появляются неожиданно, во рту под давлением ваших зубов.
Я покачала головой.
— У вас хотя бы есть электромагнитные весы?
— Нет.
Он всплеснул руками.
— Ну, а что тогда есть?
— Кастрюли, сковородки, ножи, миски, мерные чаши и столовое серебро. А еще противни и формы для выпечки.
Острошип откинулся назад и возвел глаза к потолку.
— Боги смеются надо мной.
Только не начинай.
— Это вызов.
Он размял руки, согнул локти, его когтистые руки указывая на небо.
— Отлично. Как первобытный дикарь, который выступает, чтобы приручить дикую местность, вооружившись ножом и его несгибаемой волей, я буду упорствовать. Я буду бороться за победу от жадных челюстей поражения. Я воскресну, как хищная птица на потоке ветра, мои когти подняты для убийства и я сделаю этот удар.
Ого. Надеюсь, гостиница это заснимет.
— Во сколько вы обычно завтракаете?
Часы подсказали мне, что было уже четыре часа утра.
— Через три часа.
— Завтрак будет подан через три часа. — Он склонил голову. — Можешь звать меня Орро. Хорошего дня.
— Хорошего дня, шеф.
Я вышла из кухни и поднялась по лестнице. Если я не посплю, то у меня начнутся галлюцинации.
Калдения вышла на лестницу со своей стороны.
— Дина, вот ты где.
— Да, Ваше Изящество?
Металлическая кастрюля зазвенела на кухне.
Калдения нахмурилась.
— Погоди, если ты здесь, то кто тогда на кухне?
— Дэниел Бун, приготовление еды с его когтями.
— Люблю твое чувство юмора, но кто там на самом деле?
— Повар-Острошип, бывший «Красный Тесак». Его зовут Орро, и он будет готовить еду для банкета.
Калдения улыбнулась.
— Шеф-Острошип. Моя дорогая, не стоило. Вернее, стоило еще давным-давно, ведь он не должен быть меньшего ранга. Наконец-то. Я буду обедать подобающим мне образом. Фантастика. У него есть моральные принципы? Я не без оснований уверена, что на этом саммите произойдет минимум одно убийство, а я никогда не пробовала отрокара.
— Позвольте на этом откланяться. — Я зашла к себе в комнату, сняла ботинки, свою мантию, джинсы и рухнула в постель, и заснула.
Гостиница разбудила меня без пятнадцати шесть, и я поплелась в душ, который отлично согнал сонливость, но никак не повлиял на мой внешний вид. Лицо у меня опухло, под глазами были мешки, как у алкоголика, да и вообще — выглядела я так, будто неделю не просыхала, и только сегодня решила выйти из запоя.
Исправлять это не было времени, поэтому я чуток подкрасила ресницы, припудрилась, надела легкие треники со свободной футболкой (на тот случай, если придется много двигаться), и достала свой любимый балахон. Темно-синий, очень эластичный и удивительно легкий, он был сделан из паучьего шелка и был прочнее кевлара. Надеть его было все равно, что завернуться в шелковую броню. Он не мог остановить пулю, зато спокойно выдерживал удар ножом. Мама подарила мне его на мое восемнадцатилетие.
