Но Вера её не слушала. Уже не хотела.
- И единственный раз я ненавидела его, знаешь, когда? Ты была ещё маленькой, а он предложил оставить тебя Зоргу и уйти. Я злилась, потому что не могла тебя отдать. Молчишь?
Вера отстранила поникшую Орлану в сторону и открыла дверь.
Несколько секунд она пыталась отдышаться и найти слова, но когда выскочила из комнаты следом... Тихонько покачивалась лёгкая занавеска у приоткрытого на ночь окна, и огненные шары парили под самым потолком, но Веры в коридоре уже не было. Она любила уходить именно так, не давая шансов ни оправдаться, ни поссориться ещё больше.
- Моя императрица...
Орлана вздрогнула и обернулась: привалившись плечом к стене, стоял Аластар. Он даже не попытался спрятаться.
- Она свернула вправо. Там лестница наверх, - услужливо оповестил он.
- Нельзя так подкрадываться, - возмутилась Орлана. Пальцы сами собой сжимались в кулаки и разжимались снова. На лице начальника тайной полиции играла насмешливая улыбка - то ли причудливая пляска теней.
Аластар невозмутимо взглянул на неё, поправил белоснежную манжету.
- Но, моя императрица, вы сами просили доложиться вечером. Я узнал, что вы собирали Совет, ждал вас в приёмной, но, когда совет кончился, я вынужден был искать вас.
'Врёт', - глядя на него, размышляла Орлана. Никого он не ждал, и уж тем более не искал. Он просто возник из темноты, звёздами понаблюдал за спектаклем о личной жизни императрицы, а потом соизволил материализоваться - вот и всё.
- Пойдёмте в кабинет, - процедила она.
Здесь было убрано - с пола исчезли бумаги, книги, осколки солнечных перьев. Только фотография, лишённая теперь своей стеклянной защиты, вернулась на стол, да ещё и рукописные приказы спрятались в шкафу, за прозрачными дверцами.
Аластар снова устроился на стуле, прямо напротив Орланы, и сцепил пальцы на коленях. Блики белого пламени дёргались на выпуклых пуговицах его пиджака-камзола.
- Эрвина отравили, - то ли спросил, то ли рассказал Аластар. - Мои подчинённые уже там. Завтра к утру я сообщу вам, если найдётся нечто интересное.
Орлана взяла фотографию: уголок измялся, битым стеклом царапнуло матовую поверхность, и улыбка этой девушки с зелёным зонтом казалась фальшивой. Орлана вдруг поймала себя на мысли, что эта девушка на фотографии - и есть она.
- Надеюсь, это не Руана подсыпала отравы ему в вечерний чай, - бухнув фотографию на место, заметила Орлана. - Для неё как-то скучно.
- Кто, простите?
Он притворялся. Сидел напротив неё, склонившись так, что вот ещё немного - и Орлана ощутит теплоту его дыхания, - и притворялся, что ничего не знает о Руане.
- Императрица Руана, - повторила она из вежливости, которой оставалось маловато. - Проверьте там отпечатки её пальцев, или что бывает у призраков?
Аластар изобразил улыбку: надо же, императрица шутит.
- Удача, что помощь подоспела так быстро, - мягко увёл разговор в сторону начальник тайной полиции. - Если бы целителя не было рядом, для лорда Эрвина всё могло бы оказаться куда трагичнее.
С тихим шорохом приоткрылось окно, и в комнату ворвался порыв ночного ветра. Он взметнулся, мазнул по её лицу запахом моря и разочарованно улетел восвояси: ни бумаг на столе, ни длинных волос - нечем поиграть.
- Вы сгущаете краски, - покачала головой Орлана. - Как же его личный целитель, который обязан тенью ходить за главой касты?
- В том-то и дело, моя императрица, что лорд Эрвин отпустил своего личного целителя этим вечером. Завтра утром, я думаю, мы узнаем куда больше подробностей. Ну а пока, вы хотели услышать мой отчёт?
Он так ловко переводил разговор с одной темы на другую, пользуясь её усталостью, из-за неё у Орланы не появилось желания возмущаться. Она опустила лицо на подставленные ладони и едва не вздрогнула, когда вместо кожи пальцы коснулись ткани, и только тут вспомнила про маску. Тут же захотелось сорвать её и умыться холодной водой, но напротив сидел Аластар и, улыбаясь, наблюдал за её мучениями.
- Да, я помню. Рассказывайте. - Вместо умывания пришлось подняться и подойти к окну.
На аллеях парка горели шары белого пламени, сменялся караул, а на дорожках всё ещё лежал туман - едва заметный, похожий на чересчур разросшуюся плесень.
'Когда же ты наконец исчезнешь, чтобы тебя демоны побрали!'
- В Альмарейне сейчас неспокойно. Нельзя сказать, что началась паника, но кое-кто решил покинуть столицу. Знаете, погостить у родственников в провинции. Безобидное такое желание. Как и следовало ожидать, мало кто считает, что смерть императора была естественной.
Орлана обернулась на него: нет, начальник тайной полиции не смеялся, он говорил вполне серьёзно. Он смотрел куда-то в угол, и пальцы, сложенные сферой, замерли в напряжении.
- Но слухи больше упирают на дворцовые интриги. Вы ожидали это услышать, моя императрица? Мало кому приходит в голову, что он и правда мог умереть от невиданной до сих пор болезни. Всё же это - самый страшный вариант. Дворцовые интриги интереснее.
Орлана передёрнула плечами и плотно закрыла окно - не хватало ещё прийти утром в остывший за ночь кабинет, как в склеп.
- Ну и кто же? Я? Ишханди? Орден?
Аластар удивлённо изогнул брови, хотя в его глазах ничего не изменилось: там стоял всё тот же похоронный туман. Или этот туман теперь мерещился Орлане везде?
- Вас это действительно интересует?
В самом деле, императрице больше нечем заняться, поэтому она посреди ночи решила допросить начальника тайной полиции, а потом пройдётся по всем горожанам.
- Я задала вопрос.
- Ишханди и Орден имеют примерно равные шансы стать народными злодеями.
Орлана, глядя в серебристую Альмарейнскую ночь, попробовала улыбнуться. Орден - понятно и предсказуемо, а её мачеху зачислили в убийцы, даже не раздумывая, зачем ей было нужно убивать.
- Хорошо, - с непонятным удовлетворением произнесла Орлана. Она чувствовала, как ноют мышцы от простой улыбки. - Это так хорошо, лорд. Спасибо за помощь. Думаю, вы можете идти отдыхать. Я жду вас завтра.
Зашуршала мантия Аластара, он поднялся. Его отражение в чёрном стекле чуть склонило голову.
- Тайная полиция никогда не отдыхает, моя императрица.
После его ухода в ушах звенело от тишины ночного сада. Ссора с матерью всё никак не шла из Орланиной головы, сколько бы она не стояла, сжимая руки у груди и вглядываясь в серебристую ночь.
'Орден - чудовище', - думала она.
Чудовище, чудовище под красивой маской. Чудовище, которое недрогнувшей рукой закололо её брата. Которое отобрало у неё мать, ослепив, приворожив неизвестной магией, ведь добровольно такое совершить невозможно. Могло ли это чудовище так же, не дрогнув, убить и её отца?
