- Я тебя понял, сейчас разберусь. Ты пока можешь идти, - он кивнул Маше и снова поднял к глазам листок с экспертизой.
Она вышла, забыв даже о вжавшейся в стул Ренате. Отдаст или не отдаст Галактус ей дело о покушении на императора? Этот вопрос волновал её куда больше всех чулок вместе взятых.
Налетел ветер. Он покачал белые головки роз, развеял их тонкий аромат по саду, зашуршал травой. Он осторожно коснулся Машиных голых щиколоток, дёрнул подол её юбки. Маша подняла голову от ноутбука, который держала на коленях, и посмотрела вокруг.
Вечерело. В дальнем углу сада Яна поливала клумбу. Цветы покачивали фиолетовыми венчиками в такт порывам ветра, как будто танцевали. Бизнесмен из соседнего особняка тоже поливал. Он каждый вечер лично выходил, чтобы удостоверится, на месте ли сосны, которые он высадил перед домом. В бордовом длинном халате и с ярко-жёлтой лейкой в руках он смотрелся комично.
Никак не могла успокоиться собака у других соседей: должно быть заметила кошку, но короткая цепь не давала до неё добраться. Маша поднялась со стула и сгрузила на него ноутбук. Она вдохнула свежий воздух, пропитанный запахом реки, и потянулась всем телом. Возле соседнего дома зажёгся фонарь.
- Яна, домой не собираешься? - Маша прихлопнула комара на ноге. Когда ветер прекращался, кровопийцы начинали наседать. - Прохладно уже.
- Ага, - согласилась девочка.
Пока она относила на место лейку, Маша побродила по дорожке из серых камешков. Она задумчиво посмотрела на гараж, но покачала головой и отправилась к дому.
- Тьфу, - пробормотала Маша, пропуская Яну вперёд к двери. - А ноутбук пусть на свежем воздухе полежит, так?
Она вернулась в сад, захлопнула крышку ноутбука, на экране которого уже мерцали звёздочки. Маша почувствовала присутствие буквально спиной. Она оглянулась: ощущение её не обмануло. За прутьями кованой ограды, чуть поодаль от пятна света на дороге виднелся человеческий силуэт.
Маше стало не по себе. Человек стоял неподвижно, обеими руками взявшись за прутья ограды. Его лица она не могла разглядеть, но чувствовала, что смотрит он на неё.
- Вы кого-то ищите? - Маша зашагала к ограде, попутно жалея, что не носит пистолет с собой. По ночам она, конечно, хранит его под подушкой, но сейчас...
- Ищу, - прозвучал знакомый голос. - Вы нас не ждали, а мы припёрлися.
- Рауль?!- от неожиданности вскрикнула Маша.
Я понял, что ненавижу её.
Я ненавижу её улыбку - плавный излом нежных губ. Смесь умиротворённости и жуткого демонического оскала. Ненавижу эти блики лунного света на её мертвенно-бледном лице, на тёмных волосах, и блики, запутавшиеся в угольно-чёрных ресницах. И это выражение её лица - абсолютное, всепоглощающее превосходство - я ненавижу его.
Я ненавижу её глаза - чёрные жемчужины, жутко и яростно поблёскивающие из-под полуприкрытых век. Глаза, в которых никогда не было слёз, разве что от ветра, в которых отражается мир, но его отражение беспросветно и страшно. И этот невыносимо тяжёлый взгляд - взгляд голодного хищника, непобедимого, бессмертного чудовища - я ненавижу тоже.
Я ненавижу её тело - совершенные изгибы линий и бархат матово-бледной кожи, под которой напряжены стальные мышцы и скрыта сила дикого зверя, в любую секунду готового к сражению. И неминуемой победе. Я ненавижу манящий изгиб её груди и обманчиво хрупкую талию.
Ненавижу меч в её изящных и тонких, но безумно сильных пальцах. Меч, по которому алой строчкой тянется кровь - он опять убивал. Мертвенный блеск стали в лунном свете сводит меня с ума.
Кровь ночи на её руках - не красная, чёрная-чёрная кровь. Круглые капли на землю - одна за другой. Ветер шумит в вервях деревьев, и в этом шуме неистовство и отчаяние. И её улыбка во мраке - страшнее и ненавистнее самой жуткой гримасы - лёгкая насмешливая улыбка.
Я ненавижу её: её плоть и её дух, я ненавижу то мгновение, когда чёрный демон ночи принёс её в этот мир, ненавижу звук её голоса и звук её шагов - чуть слышную кошачью поступь.
Я ненавижу её: она сломала мне жизнь.
Я ненавижу её так, что никакие силы не способны остановить меня на этом пути. Никакие силы в этом мире, и в любом другом не смогут удержать меня.
Я ненавижу её.
Но не за то, что она - императрица.
А за то, что императором должен был стать я.
Снегопад усиливался. В небе клубились облака - сначала тонкие, как паутинки, они всё разбухали, превращались в комья, синели прямо на глазах.
- Принц? - она обернулась, тонкие брови приподнялись, а губы улыбнулись. Но только губы: чёрные глаза впились в него отравленными стрелами. - Не ожидала тебя здесь увидеть.
Она повернулась к нему спиной, смертоносная сталь блеснула и скрылась в ножнах.
- Равно как и я тебя, - Шредер усмехнулся показной беспечности девушки. Она играла с ним как кошка с мышью: поворачивалась спиной и переставала замечать. Но он знал: стоит ему дать малейший повод, как узкий меч окажется у его горла. - Что ты делаешь в междумирье?
- Я ухожу.
- Не боишься?
- Бойся ты. Что тебе нужно, принц? - она всё ещё не двигалась. Он уже не видел её лица, но знал: если бы она хотела уйти, она бы ушла.
В кустах недалеко от них что-то зарычало и заворочалось. Девушка покосилась в ту сторону, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Она снова обернулась к Шредеру.
- Если не хочешь один идти через эти топи, подыщи себе другого проводника, принц, - она тряхнула головой, - я не занимаюсь благотворительностью.
- Ошибаешься. Я не ищу проводников.
- Чего тогда? Смерти? - девушка прислушалась к отдалённому вою и еле уловимым движением выхватила меч. Когтистая лапа, вынырнувшая было из кустов, поспешила забиться обратно. - Это не место для королевской охоты на кроликов.
Он смотрел на неё, и в темноте казалось, что на её лице играет улыбка. Знал бы он её похуже, он бы, наверное, и поверил в это. В то, что она умеет смеяться.
- Смерти, - согласился Шредер, - но не для себя. И не называй меня принцем.
В ту же секунду он обернулся назад, его меч рассек сгустившуюся тьму. За ним в мгновение ока вырос огромный силуэт волка, вставшего на задние лапы. Всего один выпад и чудовище рухнуло к ногам молодого человека. Шредер вытер меч о траву.
- А мы с тобой выходит, союзники? - усмехнулась она. Лёд в её глазах не таял. - Вчера я видела тебя у этой гравюры. Ты, не отрываясь, смотрел на неё и сжимал пальцы на рукояти меча. Знаю, знаю, ты хочешь убить её, бесплотную легендарную императрицу. Но... Ах, принц, что же ты наделал! Твой старик жутко злился. Он готов был порвать на куски любого. Он начал настоящую войну.
