Волнуясь, мельсенец рассказал свою историю.
— Демоны? — скептически переспросил Закет. — Бросьте, Белгарат. И вы думаете, что я этому поверю? Вы и вправду полагаете, что я брошусь в Маллорею охотиться за тенями и оставлю вас здесь, на западе, чтобы к моему возвращению вы выдвинули против меня армию? — Бившая его дрожь усилилась. Голова Закета судорожно подергивалась, а на губах пузырилась пена.
— Вам не придется оставлять нас здесь, Закет, — ответил Белгарат. — Мы отправимся с вами. Если даже десятая часть того, что рассказал Брадор, — правда, мне придется поспешить в Каранду, чтобы остановить Менха. Если он вызывает демонов, мы все должны бросить свои дела и помешать ему.
— Чушь! — возбужденно вскричал Закет. Взгляд его устремился в пространство, а дрожь и покачивание усилились настолько, что он был уже не в состоянии управлять своим телом. — Я не позволю никакому старому умнику завлечь меня в… — Издав нечеловеческий вопль, он внезапно поднялся со стула, обхватив голову обеими руками. А затем навзничь повалился на пол, дрожа и подергиваясь.
Белгарат ринулся к бьющемуся в судорогах Закету и схватил его за руки.
— Быстрее! — крикнул он. — Засуньте ему что-нибудь между зубами, иначе он откусит себе язык.
Брадор схватил со стола пачку документов, скомкал их и запихнул в покрытый пеной рот императора.
— Гарион! — снова раздался голос Белгарата. — Сбегай за Полгарой, быстрее! Гарион кинулся к двери.
— Подожди! — Белгарат подозрительно понюхал воздух у лица лежащего на полу человека. — Пускай Сади тоже придет. Здесь странно пахнет. Поторопись!
Гарион помчался по коридорам мимо изумленно застывших слуг и наконец ворвался в комнату, где Полгара мирно беседовала с Сенедрой и Бархоткой.
— Тетушка! — крикнул он. — Быстрее! Закет в обмороке.
Затем он повернулся, пробежал еще немного по коридору и, надавив плечом на дверь в комнату Сади, открыл ее.
— Ты нам нужен! — крикнул он удивленному евнуху. — Пошли со мной.
Через несколько минут все трое стояли перед полированной дверью в вестибюле.
— Что происходит? — испуганным голосом спросил ангараканский полковник, преграждая им путь.
— Ваш император болен, — сказал ему Гарион. — Уйдите с дороги. — Он грубо отпихнул офицера в сторону и распахнул дверь.
Конвульсии, по крайней мере, немного утихли, но Белгарат продолжал держать Закета за руки.
— Что с ним, отец? — спросила Полгара, опускаясь на колени рядом с лежащим без сознания императором.
— У него был приступ.
— Эпилепсия?
— Не думаю. Не совсем похоже. Сади, подойди сюда, принюхайся к его дыханию. Я чувствую какой-то необычный запах.
Сади осторожно подошел, наклонился и несколько раз втянул носом воздух. Затем выпрямился, лицо его побледнело.
— Талот, — сказал он.
— Яд? — спросила Полгара. Сади кивнул.
— Очень редкий.
— У тебя есть противоядие?
— Нет, моя госпожа, — ответил он. — От талота нет противоядия. Он смертелен. Его редко используют, потому что он действует очень медленно, но от него никому не оправиться.
— Он умирает? — спросил Гарион, чувствуя легкую тошноту.
— Да, можно так сказать. Судороги утихнут, но потом будут повторяться все чаще и чаще. А потом… — Сади замолчал.
— И нет никакой надежды? — спросила Полгара.
— Ни малейшей, моя госпожа. Все, что мы можем сделать, — это несколько облегчить его последние дни.
Белгарат выругался.
— Успокой его, Полгара, — сказал он. — Нам нужно отнести его в постель, но его не сдвинешь с места, пока он вот так крутится.
Она кивнула и положила ладонь Закету на лоб. Гарион почувствовал легкую волну энергии, и вздрагивающий император затих.
Очень бледный, Брадор взглянул на них.
— По-моему, пока не надо об этом объявлять, — предупредил он. — Давайте сейчас назовем его болезнь легким недомоганием. Я пошлю за носилками.
Комната, куда принесли бесчувственного Закета, была проста до аскетизма. Ложем императору служила узкая койка. Единственный простой стул и низкий сундук дополняли обстановку. Стены белого цвета, без украшений, в углу мерцал угольный светильник. Сади пошел в свою комнату и вернулся оттуда с красным коробом и полотняным мешком, в котором Полгара держала свои травы и снадобья. Пока они советовались, Гарион и Брадор выдворяли из комнаты любопытных солдат. Затем они приготовили чашку с теплой едко пахнущей жидкостью. Сади поднял голову Закета и держал ее, а Полгара ложкой вливала лекарство в безвольно открытый рот.
Дверь тихонько отворилась, и вошла Андель, далазийская знахарка, женщина в зеленом плаще.
— Я пришла, как только услышала об этом, — сказала она. — Император серьезно болен?
Полгара мрачно посмотрела на нее.
— Закрой дверь, Андель, — тихо сказала она.
Целительница, бросив на нее странный взгляд, захлопнула дверь.
— Это настолько серьезно, моя госпожа?
Полгара кивнула.
— Его отравили, — сказала она. — И пока об этом никто не должен знать.
Андель расширила глаза от удивления.
— Чем я могу помочь? — спросила она, быстро подойдя к кровати.
— Боюсь, что ничем, — ответил Сади.
— Вы уже дали ему противоядие?
— Противоядия нет.
— Оно должно быть. Госпожа Полгара…
Полгара с грустью покачала головой.
— Тогда все пропало, — сказала женщина в капюшоне, в голосе ее слышались слезы.
Опустив голову, она повернулась спиной к постели, и Гарион услышал шепот, который, казалось, исходил из пространства над ней, — и, что любопытно, шептало сразу несколько голосов. Затем последовало долгое молчание, потом у изголовья кровати возникло мерцание. Когда оно рассеялось, там стояла Цирадис с завязанными глазами и протянутой вперед рукой.
— Этого не должно произойти, — произнесла она чистым звенящим голосом. — Используй свое мастерство, Полгара. Излечи его. Если он умрет, все пропало. Примени свою власть.
— Ничего не получится, Цирадис, — ответила Полгара, поставив чашку на стол. — Если яд проникает только в кровь, мне, как правило, удается очистить ее, к тому же у Сади полный короб противоядий. Но этот яд пропитывает каждую клеточку тела. Он умерщвляет не только кровь, но и кости, и ткани — его невозможно удалить.
Мерцающая фигура у изголовья в отчаянии заломила руки.
— Не может быть, — простонала Цирадис, — ты использовала все — даже наилучшее средство?
Полгара вскинула голову.
— Наилучшее средство? Универсальное лекарство? Я не знаю такого.
— Но оно существует, Полгара. Я не знаю ни его происхождения, ни его состава, но уже несколько лет я ощущаю влияние его мягкой силы.
