А мысли профессора он давно уже угадывает на лету.
Тогда профессор сказал:
— Что ж, ваша преданность Слизерину заслуживает похвалы, — и не снял ни одного балла.
После чего он смотрел на Патрика долго и внимательно.
О чем думал Грейнджер, Патрик понял только через год.
Летом перед пятым курсом он получил сову с назначением от Грейнджера — стать следующим старостой Слизерина.
Его домашние утроили праздник, бабушка Флер твердила, что он с честью продолжает семейную традицию. Старостой был дедушка Ремус Люпин, старостой была в Шармбатоне сама Флер.
Патрик посчитал это почетное назначение высшим знаком доверия к нему профессора Грейнджера, и был растроган до слез. Он был очень счастлив.
Это вообще было счастливое лето.
Виктория и Флер повезли семью погостить во Францию, там было невероятно красиво, и еще Патрик там влюбился.
Последнее неудивительно, ведь Патрик унаследовал красоту и обаяние от предков–вейл и внешность имел очень примечательную. Бабушка Флер говорила, что его своеобразная красота — наследие дикой красоты слизеринских предков, Блэков. В Хогвартсе у Патрика было достаточно поклонниц.
А во Франции он встретил девушку и влюбился. Причем, девушка была маглой. Она тоже приехала в Париж в гости и осматривала достопримечательности, когда случайно столкнулась с Патриком.
Она была очаровательна, и симпатия возникла с первого взгляда. Важнее того, Соня — так звали девушку — была остроумна, умна и начитанна.
Она разговорились, и разговаривать друг с другом оказалось безумно интересно.
Патрик не очень разбирался в магловских книгах и фильмах, но как только он стал смотреть и читать то, что ему рекомендовала Соня, он понял, что их вкусы почти совпадают. Эти книги и фильмы стали его любимыми.
Они условились переписываться, когда лето пройдет, и позже Патрик регулярно ходил на магловскую почту забирать письма от Сони — он жил в Шотландии, а Соня — в Монако. Они переписывались по–французски, и он учил Соню английскому языку. Соня знала английский хорошо, но не в совершенстве.
Если честно, то он сразу сказал Соне, что он волшебник, и не раз повторял это, но Соня воспринимала его признание фигурально, смеялась и не верила.
Патрик решил, что плюнет на все Статуты о секретности на свете и обязательно покажет Соне волшебство. Как только закончится новый учебный год и они встретятся летом, в следующий раз.
Школьный год начался очень плохо.
Когда профессор Грейнджер навестил Коннора перед началом этого года, с ним прибыла строгая женщина, которую профессор представил как Йоко Мори из Токийского университета магии. Госпожа Йоко была одной из разработчиц Зелья родственной помощи и специалистом по ликантропии. Она согласилась взять под опеку Коннора Люпина.
Пусть семья Коннора пришла в восторг от такой заботы, но Патрик задался вопросом, почему профессор передает лечение Коннора другому специалисту. Он заранее знает, что лечить Коннора больше не сможет? И что ему помешает?
Пока Грейнджер и Мори опекали Коннора вместе, а пациент насмешил Патрика, шепнув, что если профессор Грейнджер действительно не сможет больше варить зелья, то Патрик и Коннор сварят его сами. Не зря же Патрик два года у него учился!
Следующее знамение было в Хогвартсе.
На праздничном пиру Первого сентября рядом с Грейнджером за учительским столом сидел незнакомый старичок, и директор представил его как профессора Зигмунда фон Клоппа из знаменитой русской школы Тибидохс.
Профессор фон Клопп намеревался разделить с Грейнджером курсы зельеварения и некоторые административные обязанности.
Патрик навел справки и узнал, что в Тибидохсе Клопп тоже был деканом.
Патрик испугался.
Зачем профессор Грейнджер готовит себе преемника? Он собирается уйти из школы? Вообще уехать из Англии?
Он стал отсутствовать еще чаще, чем обычно.
Патрик чувствовал, что тучи над ним сгущались. Его догадки стали совсем черными.
Как староста, Патрик имел еще больше связей с деканом Грейнджером, и мог позволить себе больше свободы.
Однажды он не выдержал и сказал:
— Сэр, не покидайте нас, в не представляете, как вы нам нужны! Слизерин без вас — ничто!
Грейнджер внимательно посмотрел на мальчика и усмехнулся:
— Пять баллов за сообразительность, мистер Люпин, браво. Вижу, я не ошибся, назначив вас старостой Слизерина. Вы наблюдательны и сообразительны.
Патрик смутился.
— Однако, вы не правы. Вы сделали правильные наблюдения, но неверные выводы. Заранее предупрежденный — это прекрасно, но что это значит?
— Заранее вооруженный, сэр?
— Еще пять баллов Слизерину. Правильно. Теперь, когда вы догадались о том, что может случиться, вы имеете возможность обдумать это и достойно к нему подготовиться. И вы сможете, иначе я не доверил бы вам административный пост. Вы ответственны и не впадаете в панику, и помните, что староста в первую очередь отвечает за своих людей. Вы абсолютно правы: что бы ни случилось, Слизерин не должен пострадать.
Патрик опустил голову и ответил:
— Я понял, сэр.
«Если проблема нерешима, надо просто достойно принять ее…»
В конце концов, надо верить в лучшее. Надо отвлечься. Например, написать Соне.
Однажды ранним утром в конце мая Патрик вышел из свое спальни в факультетскую гостиную и понял, что что‑то случилось.
Там уж сидели студенты, абсолютно тихие, с утренним номером «Пророка».
Патрик взглянул на большую траурную фотографию на первой странице и всё понял.
У него потемнело в глазах.
Патрик заставил себя взять в руки и прочитал газету.
Роберта Грейнджера убили вчера вечером.
В гостиной начал собираться весь факультет, дети держались хорошо, но были подавлены.
Патрик оглядел всех и сделал краткое объявление, затем предложил построиться и пойти на завтрак.
Построились все безупречно.
Патрик сказал себе: я сделаю всё, как вы просили, профессор Грейнджер. Я староста и прослежу, чтобы ни в чем не пострадал Слизерин. Теперь я отвечаю за него — после вас. Ведь вы практически завещали его мне… Я буду заботиться о Слизерине днем и ночью. Вы можете на меня положиться.
В статье, которую заставил себя прочесть Патрик, всё равно были опущены самые важные моменты. Они составляли государственную тайну.
Дело в том, что Роберт Грейнджер действительно приготовился к случаю своей безвременной насильственной смерти. Он наколдовал на этот случай такие чары, что его убийцам не поздоровилось.
Зря Лига Спасения попыталась тайно избавиться от него и спрятать тело — после кончины Грейнджера немедленно активировались чары, позволившие аврорам обнаружить тело и указавшие на убийц.
