Лечение заняло считанные секунды. Сперва из раны обильно пошел гной, потом края стянулись. Остался тонкий, почти незаметный шрам. Ничего, для мужчины украшение. Подрастет и будет показывать местным девкам. Еще и расскажет, как дрался с призраком.
— До утра — только обильное питье, — сказала Герда. — После — как можно больше мяса и каши. И все будет хорошо.
Кадий провел по впалой груди сына рукой. Будто не верил, что все взаправду, а не какой-то морок. Погладив мальчика по голове, староста направился к выходу. Охотники последовали за ним.
— Сжечь! — ревела толпа и трясла сарай на отшибе. — Смерть одержимой!
— А ну тишину поймали! — заревел усач так, что медведь бы позавидовал.
Селяне разом смолкли и уставились на Кадия. Мол, что за дела, сколько ждать можно?
— Вот господа волшебники. Прошу любить и жаловать. Хотят, значится, Сэл от злого духа излечить.
— Только костер ее излечит! — крикнул кто-то и народ вновь загудел.
— Послушайте! — заорала Герда. — Убить можно только плоть, но не душу! Вы же не язычники, должны знать!
Крестьяне снова замолчали и стали переглядываться. От обвинений в ереси до визита инквизиторов — пара дней, не больше.
— Вы сожжете девочку, но злой дух никуда не денется! Он вернется — гораздо сильнее и злее, и вселится в другого. Представьте что будет, если он заполучит тело взрослого крепкого мужчины!
Селяне тихо зашептались, мало-помалу отходя от сарая.
— Я прошу лишь немного времени для избавления от напасти.
— А вдруг она шарлатанка, — сказали из толпы.
— Ты что, охренел! — рыкнул Кадий. — Да она моего сына на ноги поставила!
— Хотите немного магии? — тихо спросила Герда. — Смотрите.
В ладонях девушки вспыхнули два маленьких солнца. Вмиг стало светло, будто ярким днем. Подул теплый ветер, затрепал юбку колдуньи. Запахло ладаном. Крестьяне таращились на «чудо» во все глаза и обводили себя кругами.
— Достаточно? Или еще показать?! — крикнула девушка, хотя ничего большего она бы показать не смогла.
Но толпе хватило и этого. Охая и кружась (как крестясь, только кружась — прим. авт.), народ разошелся по домам. В деревне стало тихо и пусто — как и положено поздней ночью. Только маленькая Сэл плакала в сарае.
Кадий достал из-за пазухи ключ и отпер амбарный замок. Герда собралась войти, но Герберт взял ее за плечо.
— Ты уверена? Она может быть опасна.
— Без оружия — вряд ли. Если что — дай ей по голове.
— Уж с этим я справлюсь.
Сэл сидела в углу, обняв колени. Из покрасневших глаз ручьями текли слезы. Герда осторожно приблизилась к одержимой и присела рядом на корточки.
— Не бойся, — ласково сказала целительница. — Я не обижу. Иди ко мне.
Девочка вытерла носик и прижалась к Герде. Та погладила Сэл по спине, попутно ища хоть какие-нибудь следы зла. Но ничего не обнаружила.
— Пусто. Сейчас это просто маленькая бедная девочка.
— Как так? — удивился староста. — Она же одержима!
— Духи могут менять тела и даже вселяться в неодушевленные предметы. Подождем до завтра и отправимся на поиски.
— Из сарая я ее все равно не выпущу!
— Тогда накормите и принесите одеяло. Кстати, где нам можно переночевать?
— Вон тот дом видите? Он принадлежит Сэл, но пока девка здесь — пользуйтесь.
— Она живет одна? А родители?
— Мать Сэл снасильничали разбойники, когда та пошла по грибы. Долгое время ей удавалось это скрывать, муж думал, что ребенок от него. Но тайное рано или поздно становится явным. Бедняга Олан как-то все вызнал. Утопил жену в реке, и сам следом в омут головой.
— Господи! — воскликнул Герберт. — И как у вас после этого вся деревня одержимой не стала?!
— Священника вызывали, он освятил землю. Видимо, у любой магии есть срок годности. В общем, спокойной ночи.
— Да уж, — хмыкнул юноша вслед Кадию. — Спасибо на добром слове…
Сэл оказалась очень хозяйственной и чистоплотной девочкой. Изба была чисто подметена, посуда и столовые приборы вымыты и аккуратно расставлены. Сама хозяйка спала на лавке, а на полатях хранились простыни и одеяла.
В сенях отыскались ведро свежей воды и кадушка моченых яблок. Какой-никакой ужин — все лучше, чем спать на голодные желудки.
Пока Герберт запаливал лучину, Герда набрала полную тарелку фруктов и поставила на стол. Послышался сочный укус и хрумканье.
— Уютно тут, — сказала девушка с набитым ртом. — Только душновато.
— Потерпим как-нибудь, — ответил артефактор, щелкая кресалом.
Наконец лучина зажглась. Тусклый свет вырвал из мрака фигуру девушки. Герда сидела, облокотив левую руку на стол, а правой крутила моченое яблоко. Две верхних пуговицы сорочки были расстегнуты. По бледной коже стекал сок, исчезая в ложбинке крепкой груди.
Герберт едва не выронил щепу. Лицо обожгло жаром, сердце заколотилось как бешеное.
— Что-то не так? — спросила целительница.
— Все в порядке, — заикаясь, ответил парень.
Кое-как закрепил лучину в углу и сел за стол, стараясь не глядеть на Герду. Взял яблоко и стал откусывать маленькие куски. От волнения он не сразу понял, что Герда сидит вплотную и гладит его ногу: от колена и выше.
— Ты чего?
— Ничего. Решила поблагодарить тебя. От похотливого жирдяя спас, от волков. Или я тебе не нравлюсь?
— Н-нравишься конечно.
— Тогда почему сидишь как пень? Поцелуй меня.
Герда закрыла глаза и вытянула губки. Герберт вздохнул, немного отодвинулся и врезал девушке локтем в подбородок. Спутница пошатнулась и кулем свалилась под стол. Удар вышел несильным, значит счет пошел на минуты.
Первым делом артефактор вытащил тело на середину комнаты. Потом достал из сумки мелок и обрисовал девушку двумя кругами. Посередине начертил руны и печати, оберегающие от злых духов. Дрожащей рукой получалось не очень, несколько раз пришлось стирать символы и перерисовывать.
Но когда существо в теле Герды пришло в себя, контур был готов.
— Ах ты… — прошипело оно.
— Попалась! Или попался. А ну говори, кто внутри!
— Да я тебя…
Одержимая попыталась вцепиться парню в лицо, но пальцы встретили невидимую преграду. Тварь вскрикнула и отдернула руку.
— Тебе не выбраться отсюда!
— Правда? А как тебе такой расклад?
Дух схватил Герду за горло и стал душить. Смерть носителя для него ничего не значила, а вот охотница умрет навсегда…
— Подожди! — крикнул Герберт. — Чего ты хочешь? Давай договоримся!
Существо ослабило хватку, но руку не убрало. Герда шумно втянула воздух, закатившиеся глаза вернулись на места. Со стороны это выглядело крайне жутко. Неудивительно, что одержимых без разбора сжигали на кострах.
